Как я пришел к вере, что Иисус действительно умер на кресте, и почему это важно.

Моя история берет начало в России, стране, где я родился и вырос. Хотя я гражданин Российской Федерации, вырос я в мусульманской семье. Мой родной язык принадлежит к группе тюркских языков, и у моей нации богатое наследие. Исламские корни моего народа — большая часть этого наследия. Ислам пришел на нашу землю в десятом столетии. Хотя несколько последующих веков мы были частью России, мы не утратили свое национальное самосознание, и все еще гордимся нашим богатым наследием.

Когда я рос, коммунистические идеи были еще сильны в России, и люди не только не исповедовали ислам открыто, но и не говорили о нем. Единственными мусульманскими обычаями, которые я видел у нас дома, были ежедневные молитвы моей бабушки и воздержание от свинины. Поэтому в то время я не ассоциировал себя с исламом. Напротив, я считал себя убежденным атеистом и верил, что Бога не существует. Я все еще помню, как я лет в семь-восемь пытался прервать молитвы моей бабушки, потому что находил их глупыми и смешными.

Мои убеждения менялись по мере моего взросления. Первое, что побудило меня задуматься о существовании Бога, был страх смерти. Мне было около десяти-одиннадцати лет, когда я впервые осознал, что когда-нибудь умру. Лежа в постели ночью и борясь со страхом смерти, я чувствовал, что должна существовать загробная жизнь, и медленно приходил к мысли, что Бог, возможно, существует. Однако здесь я остановился и продолжал жить как неверующий, самонадеянно полагая, что Господь позволит мне жить вечно просто потому, что я знаю о его существовании.

В старших классах я стал интересоваться своим мусульманским наследием. Я прочел пару книжек про ислам, которые объясняли его основные правила. Естественно, поскольку я рос в мусульманской семье, я стал называть себя мусульманином. Как бы то ни было, я не почувствовал больших перемен в моей жизни после этого. Интересно, что в то же самое время я познакомился и с христианством, читая русскую литературу и Библию, которую дал мне мой друг. Но мысль о том, чтобы стать христианином, даже не приходила мне в голову. Получив русский Новый Завет от моего друга, я нашел эту книгу интересным чтением, но не более того. Не думаю, чтобы я вообще понял, в чем там была главная мысль. Да меня это особенно и не волновало.

После поступления в университет, я проучился около двух лет. Это было время, когда в моей жизни произошли большие перемены. С ранних лет я всегда интересовался наукой. Математика, физика, химия, компьютеры — вот были мои любимые предметы. Я также мечтал о том, чтобы получить диплом физика в Америке, так как физика была моей страстью. На втором курсе я подал документы для получения гранда на обучение в США — и был принят. Для меня это было чудом! Осенью 1993 года началась моя учеба в Штатах.

Отрыв от семьи и всех, кого я знал, дал мне возможность поразмыслить о том, кто же я такой. Весьма интересно, что моим соседом по комнате оказался христианин. Однажды он спросил меня о моей религии, и я ответил, что я мусульманин. Он спросил меня, во что я верю, и я рассказал ему кое-что из того, что знал об исламе. В какой-то мере я чувствовал неловкость оттого, что так мало знал о вере мусульман. В то же время, я знал некоторые правила, указывающие мне, как жить, и сосед убедил меня, что моя жизнь не соответствует тому, что, как я верил, повелевает мне Бог. В течение этого года, продолжая размышлять над смыслом своего существования, я чувствовал сильное желание сделать так, чтобы моя жизнь отвечала моим идеалам. У меня появилась сильная тяга к познанию ислама и стремление жить по моей религии.

Летом 1994 года, гуляя по студенческому городку, я увидел объявление о занятиях по изучению ислама. Эта тема предлагалась в нашем колледже Ассоциацией студентов-мусульман (MSA), и я загорелся возможностью узнать о моей религии побольше. Я пошел в этот класс, и мне понравилось то, что я там услышал. После занятий я подошел к одному из парней, который оказался директором MSA, и спросил его, что я должен делать, чтобы считаться истинным мусульманином. Он объяснил мне основы намаза, чтения Корана, пятничных молитв, и я с восторгом принял все, что услышал. Наконец-то я не только мог называться мусульманином, но и следовать религии в повседневной жизни. Я узнавал все больше и больше об исламе, будучи частью мусульманской общины и пытаясь подчинить свою жизнь Богу.

Тем летом, когда я приехал на месяц повидать свою семью, все были приятно удивлены, увидев изменение, произошедшее в моей жизни. Никто во всей нашей большой семье не мог припомнить ни одного мужчины, когда-нибудь творившего намаз либо посещавшего пятничные молитвы! С течением времени я прилагал большие усилия к изучению ислама и росту моей веры. Я постоянно совершал намаз, ежедневно читал Коран в переводе, принимал активное участие в деятельности MSA, Исламского Круга Северной Америки (ICNA) и местной мусульманской общины. Я был в восторге от осознания себя мусульманином. Для меня это стало стилем жизни.

Также мне очень нравилось рассказывать другим об исламе. Делиться с другими своей верой стало для меня одним из главных приоритетов. Я регулярно участвовал в “дава” (проповедях) ICNA и MSA и рассказывал об исламе своим друзьям. Некоторые из моих собеседников оказывались христианами. Я был искренне убежден, что они заблуждались, поскольку не верили, что Мухаммад был пророком. Хуже всего, они верили, что Иисус был сыном Бога. В то время я был уверен, что все христианство заключалось в вере в Троицу. Я не сомневался, что все христиане повинны в “отступничестве” — самом страшном и непростительном грехе — и я очень хотел, чтобы они познали истину. В спорах со мной христиане задавали множество интересных вопросов. Чтобы найти ответы, мне приходилось общаться с другими много знающими мусульманами, читать мусульманскую литературу, переписываться по вопросам ислама, слушать дебаты таких людей, как Ахмед Дидат и Джамал Бадави. В большинстве случаев я был в состоянии дать ответ на вопрос без большого труда, а сам зачастую ставил христиан в тупик своими вопросами. У меня был список видимых противоречий из Библии, доказательства подлогов, истории преследований христианами в средние века, примеры коррупции католической церкви и несогласия между христианами — и этот список все увеличивался. Я был совершенно уверен в заблуждении христиан, не понимая, как они могут верить во что-то настолько непоследовательное и настолько очевидно ложное.

Как бы то ни было, мне не доставало информации для ответа на один вопрос, задаваемый христианами. То был вопрос о смерти и воскресении Иисуса. Я знал, что, согласно моей мусульманской вере, Иисус не умер на кресте, а всем это лишь показалось. Я верил, что христиане заблуждались, а записи в Новом Завете были подделаны теми, кто извратил истинный смысл Евангелия. Также я верил, что когда-то в прошлом были настоящие христиане, верившие, что Иисус не был распят, верившие, что его смерть никак не была связана со спасением людей, и не верившие, что Иисус был сыном Бога.

Однако, узнавая о христианстве все больше, я обнаружил, что краеугольным камнем христианской веры является не Троица, но смерть Иисуса на кресте. Я узнал, что, по христианскому учению, Иисус своей смертью оплатил все грехи всех людей, когда-либо живших и когда-либо будущих жить на земле. Когда я открыл это, то был несколько удивлен, потому что этот основополагающий момент христианской веры отвергался исламом, имел громоздкие и пространные объяснения и много различных интерпретаций. Вдобавок к этому каждый мусульманин, желавший изучить этот вопрос, серьезно предупреждался, и таким образом терял всякую охоту к беспристрастному исследованию фактов, касающихся смерти Иисуса. Я также заметил, что не так уж и много написано в мусульманской литературе об этом конкретном вопросе. Казалось, что ислам просто отрицает центральное положение христианства, не рассматривая его.

Хотя открытие этого факта несколько озадачило меня, я не собирался изменять своим верованиям. Я не был во всем разочарован, потому что был твердо убежден, ислам — истина и путь жизни. Я предполагал, что если бы я изучал историю, то смог бы доказать, что христиане заблуждались в своей вере в то, что Иисус действительно умер на кресте. Я решил провести исследование по истории раннего христианства (первое столетие, до того как различные еретические учения могли его исказить). Таким образом я смог бы доказать христианам, что они следуют фальшивой религии, основанной на лжи.

Однако чем больше я узнавал об истории раннего христианства, тем в большее замешательство я приходил. Несмотря на очень упорные поиски, я не мог найти ни одного свидетельства о действительно “истинных” христианах. Из того, что я нашел, все ранние христиане, даже заклейменные “еретиками”, верили, что Иисус Христос умер на кресте за грехи человечества, и это было, конечно, центральным пунктом христианской веры. Действительно существовали некоторые разногласия между ранними христианами и некоторыми христианскими сектами, заклейменными “еретическими”, и т.д. Как бы то ни было, не смотря на это, я не смог найти свидетельства ни одной христианской секты, котороая бы не верила, что Иисус Христос умер на кресте. К тому же, я не нашел ни одного свидетельства христианской секты, которая верила во что-нибудь похожее на мои представления об “истинных” христианах, в соответствии с тем, что я узнал через ислам.

По мере моих дальнейших исследований, я открыл, что пророки Ветхого Завета предсказывали пришествие Мессии. Эти пророки говорили, что он будет сыном Давида, будет страдать за грехи человечества и будет назван Эммануил (“Бог в нас”). Я не хотел считаться с этими пророками, но это мне давалось с трудом, так как я знал, что эти пророки не могли быть выдуманы христианами, ведь они жили за сотни лет до рождения Иисуса. Я также искал свидетельств подлинного “Инджила” — истинного Нового Завета, предположительно данного Богом Иисусу, но я не мог найти подтверждений, что он когда-либо существовал. Все, что я сумел отыскать, были фальшивки, написанные задолго после первого столетия. Факты, казалось, указывали на то, что Евангелие было Благой Вестью, которую Иисус провозгласил, и это послание было позже записано его апостолами и последователями в Новом Завете. В этих записях его апостолы неоднократно упоминали, что Иисус предсказывал свою смерть и воскресение, и подчеркивали значимость этого. Эта определенность его смерти и огромная важность того, что она несла, находилась в явном противоречии с тем, во что я верил. Если Иисус действительно умер на кресте за грехи человечества, то я тоже должен поверить в него и его смерть, если я хочу спастись от огня геенны. Это является непреложной истиной христианской доктрины.

Я был испуган своими сомнениями и поделился с людьми, которые, как я думал, были компетентны в этом вопросе. Меня напугало, что большинство моих довольно умных друзей-мусульман никогда даже не задумывались об этом вопросе или же не пытались разобраться в нем досконально. Те, кто пытался, не замечали, кажется, несколько очень очевидных моментов, которые были в противоречии с их интерпретацией. Казалось, что большинство мусульман, которых я знал, предполагали, что христианство ошибочно просто по определению, и затем подыскивали свидетельства, которые помогали им продолжать верить в то, во что они хотели верить. Я начал замечать, что многие аргументы, доказывающие ошибочность христианства, далеко не последовательны.

Мне не нравились мои сомнения, и я молил Бога удалить их и прояснить мне все. Некоторые сомнения покидали меня на некоторое время, но всегда возвращалимь вновь. Я продолжал исследования, разговаривая с людьми, пытаясь найти неопровержимые свидетельства истинности того, во что я верил. К сожалению, мои поиски приводили к открытиям, противоположным моим верованиям. В 1998 году, после двух с половиной лет размышлений и поисков, глубокой внутренней борьбы и молитв, я понял, что не могу больше оставаться мусульманином. Факты, которые я открыл, были слишком очевидными, чтобы с ними не считаться. Это решение далось мне не просто, так как я действительно хотел оставаться в исламе, но я чувствовал, что у меня нет другого выбора, потому что я видел, что больше не верю в то, что утверждаю.

Однако, в тот момент, когда я перестал быть мусульманином, христианином я не стал. Я стал агностиком, который верил, что Бог существует и правит миром, и что существует истинная вера, созданная им, которой я и должен следовать. Я просто не знал, которая из них правильная. Быть “религиозным агностиком” было не просто, так как я знал, что в соответствии и с исламом, и с христианством, я должен был отправиться в ад, потому что не верил ни в одно из этих учений. Я провел следующие полтора года, молясь и взывая к Богу, умоляя открыть мне, какой вере следовать. Это было очень болезненно, потому что я хотел исполнять Божью волю, но не знал, в чем же она была.

Все изменилось 28 февраля 1999 года. К тому времени я продолжал исследование по сравнению двух религий, я прочел Ветхий и Новый Завет и изучил христианскую теологию. Как бы то ни было, я все еще оставался религиозным агностиком. Один мой христианский друг пригласил меня на службу в свою церковь. Я просто сидел там, наблюдая, что творилось вокруг, когда почувствовал необходимость подумать о себе. Я начал думать о вещах, которые я знал. К тому времени я достаточно хорошо изучил христианство, чтобы прийти к убеждению, что Иисус действительно является обещанным Мессией; что было достаточно свидетельств, указывающих на то, что он был распят и воскрес из мертвых; что источник христианской веры был в его воскресении, а не просто в его учении; что никогда не существовало написанное “евангелие”, но что Новый Завет, как мы знаем, и есть Евангелие, известное в истории; что Иисус был несомненно Сыном Божиим, и что между ним и Богом существовали особенные отношения; что Троица была только логическим объяснением того, что записано в Новом Завете, и что учение о Троице было логичным и не противоречивым, как волново-частичная двойственность законов физики была только правдоподобным и тем не менее невероятным и на вид противоречивым путем объяснить мир. Когда я думал об этих вещах, я стал удивляться, почему же я не христианин. Я представил себя, блуждающим по пустыне и ищущим Бога. Я чувствовал, что после долгих поисков я наконец нашел в пустыне город, где, я знал, был Бог. Я хотел войти в этот город, но не мог, потому что его окружали высокие стены, и все ворота были закрыты. Я чувствовал, что использую все свои возможности, чтобы перепрыгнуть через стены или пройти сквозь запертые ворота, но все мои усилия были тщетны. В своем воображении я видел себя сидящим под стеною, уставшим и разочарованным. Я взывал к Богу, и обещал сделать все возможное, чтобы найти его. Я старался найти истинную веру, используя весь мой интеллект, но не мог. Я просил Бога прийти и спасти меня, если он хочет, потому что я не могу этого сделать своими собственными силами. В этот момент я заплакал. Когда я плакал, я вдруг почувствовал необычное присутствие Божьей любви, как будто бы он говорил мне, что я — его, что он будет любить меня и заботиться обо мне весь остаток моих земных дней и после. Я чувствовал, что нахожусь в присутствии Божием, и что он любит меня и заботится обо мне. Это было восхитительное чувство, и облегчение, которое я испытал, было потрясающим. После окончания службы, будучи скептиком, я не принял немедленного решения стать христианином. Я хотел подумать о себе и о своих убеждениях, я хотел понять, что же произошло. Как бы то ни было, после размышлений о своей жизни и вещах, которые я изучил, я решил принять христианство.

Прошло почти два с половиной года с того дня, и моя жизнь существенно изменилась. Я видел как росла моя вера, видел работу Бога в моей жизни. Не могу сказать, что мне было легко все это время, но я чувствовал, что с каждым днем все больше и больше я познаю, как ходить с Богом. Было трудно столкнуться с жесткой реакцией моей семьи, разочаровать маму и брата. Как меня, так и мою семью, глубоко огорчило понимание того, что убеждения моей семьи отличны от моих. Однако, я чувствовал, что Бог открывает мне все больше и больше о любви к родным, поскольку они — моя семья; также я стал молится, чтобы они смогли повстречать Иисуса и принять его как живого Бога. Было также тяжело видеть изменения в отношениях с моими мусульманскими друзьями. Я все еще с радостью вспоминаю те дни, когда я был с ними, как мы молились и постились вместе, и говорили об исламе. Я по-прежнему люблю своих друзей-мусульман и забочусь о них и о моих родных, и я также желаю, чтобы они прошли мой путь и исследовали христианство как я — без пристрастий и предубеждений, без отрицания его, не попытавшись разобраться, в чем же смысл христианской веры.

В то же время я чувствовал, что Бог изменяет меня с того момента, как я решил стать христианином. Чем больше я узнавал о христианстве, тем больше я убеждался, что сделал правильный выбор. Я видел глубокую приверженность, искреннее желание служить Богу и стремление пострадать во имя его в жизни такого множества христиан, что я встречал. Я испытал также доброту, мягкость и глубокую подлинную любовь христиан. Я также узнал, что истинные христиане ненавидят грех и мерзость так же, как и набожные мусульмане, противостоя злу, которое производит современное секуляризованное общество. Я узнал, что на самом деле значит заботиться о ком-то и желать считать его интересы не ниже моих собственных — просто, как учил Христос. Я пришел к глубокому пониманию, что Бог заботится больше не о моих делах и том, что я делаю, а о моем характере, о моей внутренней жизни, и о том, как я отношусь к другим людям в своих мыслях или поступках. Хотя Бог ненавидит мои грехи, он также простил их, потому что мои грехи оплачены Иисусом полностью. Я знаю, что до конца своих земных дней я не буду в состоянии избавиться от каждого греха в моей жизни, но я также знаю, что главное — это доверять Богу, и я буду стараться жить в соответствии с его желанием, стремясь достичь святости и совершенства, которых он желает для меня.

Бог больше не удаленный создатель, который пристально наблюдает за моей жизнью, взвешивая мои плохие дела на одних весах с хорошими. Он, изначально Сущий, заботится обо мне лично и хочет моей полной приверженности ему. Он хочет, чтобы я полагался на него, на него одного, и он хочет, чтобы я рос духовно и становился все более похожим на него, чтобы свет его величия светил сквозь меня. Он хочет, чтобы я любил своих ближних и развивал глубокие взаимоотношения с другими людьми. И, самое главное, в каждый момент моей жизни он хочет от меня понимания, что он мой создатель, и благодарности за его бесконечную доброту, которую он являет всему человечеству и мне лично. Я надеюсь жить и далее в свете его славы.

Фарид