Я б так идти хотел...

В начале 1930-х годов в Колпинской общине баптистов сложился замечательный круг верующей молодежи. Это было время, когда в стране шла индустриализация. Гигант Ижорский завод быстро рос, осваивая новые производства, а для спасавшихся от коллективизации крестьян, среди которых было немало верующих, находилась на нем работа.

В 1930 году в Колпино из Полоцка приехали латыши Сальзирины и Зильберты. 24-х летний талантливый брат Альберт Сальзирин организовал молодежный хор и струнный оркестр, а сам стал регентом. Музыка тогда была в центре культурной жизни горожан. Летними вечерами их любимым занятием было катание на лодках по реке Ижоре с гармошками или мандолинами. Многие следили за музыкальной жизнью Ленинграда. Большое значение музыкальному служению придавалось и в евангельских общинах. Поэтому понятно, что и баптистская молодежь тянулась к музыке, старалась овладеть игрой на инструментах и навыками вокала.

Вспоминала сестра Антонина Колобанова: "Альберт очень хорошо играл на скрипке, я - на гитаре. Я была ведущая гитаристка, и Альберт говорил: "Смотрите на Тосю". Я его поправляла: "Не на меня смотрите, а на гитару мою смотрите". Мы ездили с концертами струнного оркестра по деревням области. Мы были молоды, полны энергии и любви к Богу и искали любую возможность рассказать людям о Господе".

В начале 1932 года из Украины в Колпино приехал Владимир Жидулов, выросший в баптистской семье. Когда собиралась молодежь, то один брал гитару, второй мандолину, третий скрипку, кто-то садился за пианино, - начиналась репетиция. А Володя не умел ни на чем играть, он сидел, желая участвовать, но не мог. Однако человеком он был творческим, с волевым характером, поэтому трудности его не останавливали. Поставив цель, он за короткое время так освоил игру на мандолине и гитаре, что казалось, будто он играл на них всю жизнь. Кроме того, открылись его таланты проповедника и молодежного лидера.

Частым гостем молодежных общений был брат Степан Севастьянов. Чудесной души человек, общительный, дружелюбный, многогранно одаренный: солист Ленинградского хора, поэт, историк. Наполненный Христовой любовью, он по первому зову спешил на помощь людям, жертвуя своим временем и здоровьем.

Первая половина 1930-х годов, несмотря на антирелигиозную политику государства, была лучшим временем для молодежной группы, в которую входили не только колпинцы, но и окрестная молодежь, и даже несколько человек из Ленинграда. Общение и музыкальное служение, поездки со струнным оркестром по селам области радовали и сплачивали молодежь, привлекали в общину новых ребят. Несмотря на ярую большевистскую пропаганду, молодых братьев и сестер привлекали не обещания вождей государства, а личность Иисуса Христа. Молодежь была дружная, в ее среде не было деления на баптистов и евангелистов, как у старших братьев.

12 августа 1932 года в жизни колпинской церкви состоялось памятное и радостное событие: 13 человек приняли крещение, среди них были юноши и девушки. В тот день вступили в завет с Господом 20-ти летний Володя Жидулов и 18-ти летняя Тоня Колобанова.

В 1935 году руководитель молодежи и регент Альберт Сальзирин уехал из Колпино в Ригу. По всей видимости, его отъезд был связан с принятым политбюро решением об очищении Ленобласти от "неблагонадежного элемента", в категорию которого попали проживавшие здесь финны, латыши и эстонцы.

Другой молодежный лидер Владимир Жидулов в том же 1935 году переехал жить в Ленинград. Степан Севастьянов писал о своем друге: "Активный, развитой, способный организатор, он один из всех нас мог выступить с проповедью на любых наших мероприятиях: собирались ли мы на общение, выезжали ли на лоно природы, или провожали в последний путь уходящего с земли, - он всегда готов был выступить и проповедовать. Делал он это легко и просто, доступно и назидательно".

В. Жидулов продолжал активно участвовать в жизни колпинской молодежи. Для проведения духовных общений он организовывал поездки на природу в Поповку, Саблино, Слуцк (Павловск) и другие места. И несмотря на начавшийся в 1937 году террор, поездки эти не прекратились до самой войны. 22 июня 1941 года застало молодежь в Дудергофе.

В. Жидулов рассказал брату Н. А. Ивонинскому о таком интригующем явлении, как тайные собрания молодежи на финском заливе. Юноши и девушки брали напрокат две большие лодки на лодочной станции на Петровской набережной (где сейчас находится яхт-клуб) и уплывали в залив. В этой части залив очень мелкий: можно отойти от берега километра на полтора, а все еще будет по колено. Отплыв на достаточное расстояние от побережья, они вбивали кол в дно, привязывали к нему обе лодки, которые, в свою очередь, связывали между собой, в результате получалось собрание человек на двадцать. Братья проповедовали, все вместе негромко пели псалмы во славу Господа, а под вечер возвращались. В этих собраниях участвовала и колпинская, и ленинградская молодежь, все были дружны и знали друг друга.

Несмотря на усиливающиеся гонения, духовная жизнь молодежи не останавливалась. Это не устраивало чекистов, которые пытались разными мерами покончить с верующими. Они стали засылать агентов под видом новичков, желавших присоединиться к верующим, но, как правило, они выдавали себя поведением и словами, поэтому в общине их сторонились.

Владимир Жидулов рассказывал сыну Олегу про некоего Новикова, подосланного в общину. Ему было дано задание узнать, кто из молодежи в будущем способен возглавить общину. Он должен был выявить таких активистов, чтобы чекисты знали, кого им следует арестовать. Когда Жидулов был арестован и оказался под следствием в тюремном изоляторе "Кресты", то вскоре там оказался и этот так называемый "брат Новиков". Жидулов и другие верующие братья держались в камере все вместе, поддерживая друг друга. Кто-то один стих из Писания вспомнит, кто-то другой, так они сообща вспоминали Евангелие стих за стихом, глава за главой, книга за книгой. А Новиков присоединился к компании уголовников, где звучали сальные анекдоты и шуточки, не стихал гогот. Сразу стало ясно, кто есть кто. Еще когда он, будучи подосланным, играл роль "своего", его поведение выдавало его, красноречиво говоря, что он чужой. Поэтому верующие вели себя с ним осторожно, не доверяли ему.

Органы не ограничивали свою деятельность засылкой агентов. И Владимир Жидулов, и Степан Севастьянов вспоминали, что чекисты вызывали их, как и других активных братьев, для ночных бесед, а по сути - допросов и попыток вербовки. Севастьянов рассказывал о "бесконечных и бесплодных беседах в Большом доме на Литейном" в 1932-35 годах. Активность Севастьянова как верующего и нежелание сотрудничать стало достаточной причиной для его высылки из Ленинграда во время паспортизации 1935 года.

В. Жидулов рассказывал сыну Олегу, что чекисты нащупывали, кого можно сломить, чтобы завербованный брат работал на них. Они хотели через верующих людей знать, чем дышит община. Сами они не могли знать духовную силу того или иного пресвитера или проповедника. Только верующий человек, который продался, мог назвать им ключевых людей в общине. И если человек был вчера духовный, но продался, то Бог быстро лишал его ведения и силы. Встав на путь предательства, он ломался, слабел духовно, терял способность различать, кто силен в слове и деле, а кто нет, становился чужим в общине и бесполезным для своих новых хозяев. Хотя были и отступники, Господь давал силы уповавшим на Него пройти все испытания, вплоть до мученичества.

А как сложились судьбы остальной молодежи?

Альберт Сальзирин и Степан Севастьянов жили в Риге и принимали там активное участие в жизни баптистской общины. С первых дней войны Севастьянов защищал родину, был тяжело ранен. Он написал воспоминания о довоенной Ленинградской общине баптистов и книгу "Плеяда служителей Дома Евангелия", в которой запечатлел светлые образы пресвитеров И. Н. Шилова, А. П. Петрова, сестры М. П. Мясоедовой и других замечательных христиан, которых он знал лично. Брат написал около трехсот стихотворений, некоторые из них были положены на музыку. Его поэтическое наследие столь замечательно, что остается только сожалеть, что до сих пор егт стихотворения не изданы в виде отдельного сборника (рукописи трудов Севастьянова хранятся в Архиве РС ЕХБ).

Антонина Колобанова после войны жила и работала в Ленинграде, была членом Ленинградской общины ЕХБ, где многие десятилетия пела в хоре. В годы, когда общиной руководил пресвитер С. П. Фадюхин, она была секретарем-машинисткой, стенографировала и печатала его проповеди. Фадюхин рассылал их по областным общинам, в первую очередь туда, где не было ни одного проповедующего брата. Там эти проповеди зачитывались вслух, чем отчасти восполнялась нехватка проповедников. Сергей Петрович придавал этому служению первостепенное значение. Антонина Александровна прожила долгую плодотворную жизнь и отошла к Господу в феврале 2006 года на 92 году жизни.

Владимир Жидулов в июле 1941 года был арестован вместе с другим колпинцем Яковом Баскаковым. Среди прочей "антисоветчины" их обвиняли в организации и проведении нелегальных "сборищ" колпинской молодежи под видом экскурсий в окрестностях Ленинграда (АУФСБ СПб и ЛО, АУД № П-65970). Они отбыли в ГУЛАГе пять лет на тяжелых физических работах. Сразу после освобождения Жидулов женился на сестре-ленинградке Вере Паскевич. Она разделила с ним скитальческую жизнь, поскольку по советским законам, отбыв срок по политической статье, он не имел права проживать в Ленинграде. В последующие годы он был активным проповедником. Угроза нового ареста не раз заставляла его менять место жительства, переезжать вместе с семьей из одного района страны в другой. В 1960-е - 70-е годы В. Т. Жидулов был пастором одной из общин города Донецк. Как яркого проповедника его приглашали, желая послушать, не только общины Донецкой, но и соседних областей: Харьковской, Запорожской, Ростовской. Многосторонне одаренный, в баптистском братстве В. Т. Жидулов известен еще и как поэт. Стихи стали рождаться в его душе еще в молодые годы.

…Как-то поздним вечером в дни первой любви к Господу Володя Жидулов шел по деревянной платформе колпинского вокзала, и как бы от звука его шагов, отдававшихся эхом в вечерней тишине, стали рождаться строки стихотворения "Движенья ритм". В поэтическом прозрении христианская жизнь открылась юному сердцу как путь, начинающийся на земле и уходящий в вечность. Родилось сильное желание прожить жизнь так, чтобы быть светом для других (Мф. 5:14).Стихотворение заканчивается так:

Следуя за Христом, они, молодежь тридцатых, так и прошли свой жизненный путь. Путь веры и крови, отваги и боли, радости и мечтаний, труда и скитаний. Они победили. "Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша" (1 Ин. 5:4).