Дей Мазаев ПРАВО СВЯЩЕННИКОВ ПРОЩАТЬ ГРЕХИ

Царицынская миссионерская коммиссия, проявляющая в последнее время особенную деятельность, издала несколько отдельных листков с целью укрепления православных чад в «истинах православия» и противодействия «сектантству». В числе множества листков, есть один под заглавием «Все согрешили и лишены славы Божией» (№ 3), имеющий своей задачей доказать греховность христиан и, следовательно, необходимость в священстве, которое, якобы, имеет право прощать грехи.

Вся соль этого листка заключается в последнем вопросе и в ответе на оный. Вопрос состоит в следующем: «Кто после апостолов получил власть прощать грехи?» Ответ: «Епископы и пресвитеры (священники), поставленные Духом Святым; —«внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями пасти церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Кровно Своею» (Деян. 20, 28), — сказал святый апостол Павел пресвитерам Ефесской церкви».

Этим последним вопросом и его ответом автор листка, священник о. Благовидов, очевидно хотел сказать своим пасомым, что если они останутся в православии, то им никакой грех не будет страшен, ибо у них есть священство и, следовательно, есть и прощение, а если же они уйдут из православия, то им грозит опасность погибели, ибо сектантские пресвитеры простить их греха не могут.

Но так можно говорить лишь по незнакомству с учением по данному вопросу сектантов, особенно баптистов, которые, как известно, не признают за священством, не только за чужим, а и за своим собственным, прав и власти на прощение грехов и утверждают, что власть прощать грехи находится только во власти Бога и Сына Его Иисуса Христа. Разница получается огромная: православные учители ведут грешную душу за прощением к попу, а мы, баптисты, ведем ее к Богу, а потому и в результатах получается такая же сравнительно огромная разница: Бог не только простит грех, но и очистит человека от всякой неправды (1 Иоан. 1, 9); священники же очистить человека от неправды не могут, а только прощают его, а потому и не удивительно, что вся масса прощенных и ежедневно прощаемых не перестает пребывать в нечистоте и пороках. — Как непроходимо велика разница между Богом и человеком, так велика разница и между прощением Бога и прощением человека.

Но нам хотелось говорить не о разнице только, а и о самой власти прощать грехи; — есть ли у человеков такая власть и если есть, то у кого она — у епископов или у пресвитеров?

По мнению о. Благовидова, как видно из приведенного выше листка, власть прощать грехи получена одинаково епископами и пресвитерами, только, к сожалению, в подтверждение данного мнения, о. Благовидов сослался на одно только место Писания, которое сам же относить только к пресвитерам.

Мнения же других представителей православия и соборов расходятся с этим и приписывает эту власть только одним епископам. Карфагенсюй собор в двух своих правилах особенно ярко выделил в сем случае епископов из ряда пресвитеров; он говорит: «Примиряти с церковью кающихся открыто, на литургии, да не будет дозволено пресвитеру» (прав. 6).

Зонара в толковании этого правила говорит: «Это-то и запретил собор совершать пресвитерам; ибо архиереями и святое миро совершается и освящается и делается примирение кающихся; ибо кому дано вязать, тем предоставлено и разрушать. И вместе с сим требуется тщательное рассуждение, чтобы узнать, от души ли и достаточно ли покаялся согрешивший, для чего пресвитер, может быть, не будет достаточен».

Такое же приблизительно толкование Зонара дает и на 52 правило того же собора: «Власть вязать и решить Господь наш Иисус Христос дал апостолам, а образ священных апостолов представляют aрхиeреи. Посему то правило предоставило суду епископов назначать, то есть определять, установлять, объявлять, смотря по различию грехов, время покаяния, то есть сколько времени согрешивший должен каяться в узах епитимии, и когда должно разрушать его... А пресвитеру не дано власти разрушать без воли епископа; ибо кому дано вязать, тот может и разрушать».

Но следующее за сим правило еще яснее показываете что, по понятию православной церкви, право прощения грехов пресвитерам не принадлежит. В приведенном выше правиле и в толкованиях речь идет о прощении кающихся, находящихся в здоровом состоянии, а в сем последнем случае речь идет об опасно больных. «Аще кто, говорить правило, находясь в опасности жизни, будет просить о примирении со святым алтарем, в отсутствии епископа, то пресвитер по приличии должен вопросить епископа, и тако по его разрешению примирить находящагося в опасности» (прав. 7).

Вальсамон, толкуя это правило, говорит: «Из настоящего правила действительно выясняется, что без епископского дозволения священникам не дозволяется принимать исповеди и прощать грехи. Ибо оно говорит, если кто находится в опасности жизни и пожелает примирения, то есть быть допущенным после исповеди к причащению божественных тайн, а епископ находится в отсутствии, то священник не может примирить его; но он должен спрашивать епископа, который занимает место апостола и принял от Бога власть вязать и решать»...

Итак, если и предсмертное примирение священник дает без епископского дозволения не как имеющий власть вязать и решать, то тем более он не может принимать исповеди здорового человека».

Благодаря таким постановлениям соборов и благодаря толкованиям таких толкователей, у православной церкви создалось понятие, что епископ есть «живой образ Бога на земле и по священнодействующей силе Духа Святаго, обильный источник всех таинств вселенской церкви, которыми приобретается спасение; а потому столько необходим для церкви, сколько дыхание для человека, солнце для мира» (Послание восточных патриархов. Догм. Богосл. II, 229).

Итак, значит, священники православной церкви власти прощать грехи не имеют, и, следовательно, если они прощают, то это бесправное прощение человека от греха не освобождает и грешнику никакой пользы не приносить. Мало этого, это бесправное прощение налагает грех на священника, который, во-первых, грешит делом, делая то, что ему не дозволено, а во-вторых и словом, говоря: «Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия, да простит ти, чадо, вся согрешения твоя и аз недостойный иерей, властью Его, данною мне, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во Имя Отца и Сына и Святаго Духа», — тогда как о власти, якобы «данной» ему, не может быть и речи, ибо власть эта ему не дана.

В этом пункте есть серьезное затруднение, которое защитники православия хотят легко преодолеть и говорят: «Пресвитеры также имеют власть решать и вязать и, вообще, пасти порученное им стадо Божие (1 Петр. 5, 1. 2); но эту власть они получают уже от своего архипастыря чрез таинственное рукоположение (посл. восточн. патриархов о прав. вер, чл. 10). А некоторые избранные допускаются, по воле епископа, и вообще нести с ним бремя церковного управления; даже образуют при нем с сею целью постоянный собор. Но, по древнему выражению, они служат при этом вместо очей у епископа и сами по себе, без его согласия, ничего не могут делать» (Догм. Богосл. II, 228).

Но таким объяснением затруднение не устраняется, а лишь еще более увеличивается, ибо, во-первых, здесь опять подтверждается та мысль, что священникам власти прощать грехи не дана и что они ее не имеют, а во-вторых, — хотя и доказывается, что священники имеют эту власть, но имеют не от Бога, а от епископа, что, в свою очередь, возбуждает вопрос не только о праве передоверия, а, прежде всего, о получении этой власти самими епископами.

Мы в самом начале поставили вопрос: «Дана ли человекам власть прощать грехи, и если дана, то кому именно — пресвитерам или епископам?» Этим путем мы имели целью доискаться того фундамента, на котором православная церковь основывает свою власть вязать и решать, и теперь нам ясно, что с православной точки зрения пресвитеры этой власти не имеют, или же — если и имеют, то не от Бога, а от епископа.

И после этого нам необходимо убедиться, что эта власть вязать и решать епископам действительно дана и что она действительно им принадлежит. Слово Господне, к глубокому сожалению православных, нигде об этом ни прямо, ни косвенно не говорит ни одного слова и, следовательно, об этой власти можно только говорить и ее можно только предполагать, но доказать, что она действительно дана и есть, — положительно невозможно.

Если мы обратимся к тому единственному месту Писания, которое о. Благовидов полагает в сем вопросе во главу угла (Деян. 20, 28), то, во-первых, увидим, что там речь идет о праве «пасти» церковь и ни слова, ни намека на право прощения грехов не имеется, а во-вторых — если бы мы и допустили, что там есть хоть предполагаемое или воображаемое право прощения, то должны непременно признать, что это право принадлежит пресвитерам, а не епископам, ибо там Апостол держал речь не к епископам, а к пресвитерам (Деян. 20, 17). Здесь защитники православного учения попадают в такую «мрежу», из которой они вовеки не выберутся, ибо выходит, что епископы не только не имеют права передоверия, а даже не имеют и самого доверия, — и, следовательно, не имеют права и власти связать кого-либо или разрешить даже лично сами.

В заключение мы должны сказать, что если в Слове Господнем говорится о власти вязать и разрешать, то, несомненно, что эта власть кому-нибудь принадлежит и кто-нибудь ею может и должен пользоваться. Это право и эта власть дана церкви — церкви, а не пресвитеру, и не епископу, и не собору пресвитеров или епископов, и Господь, давая это право или эту власть, указал, как должно ею пользоваться и как ее следует применять (Мат. 18, 15, 18).

Защитники православия любят ссылаться в подтверждение своих слов на святых мужей, — сошлемся и мы. Св. Василий Великий так говорил: «Кого не уцеломудривают обыкновенныя наказания и не приводит к покаянию удаление от молитв, с теми необходимо должно поступать по правилам, данным от Господа: аще согрешит к тебе брат твой, обличи его между тобою и тем едином; аще тебе не послушает, пойми с собою иного; аще же ниже тако послушает, повеждь церкви; аще же и церковь преслушает, буди тебе яко язычник и мытарь» (Догм. Богосл. II, подстрочи. прим. 480, стр. 202).

Ясно, что если бы власть прощения или наказания принадлежала епископу, то не было бы надобности, ни смысла доводить это дело, обходя епископа, до церкви, и, само собою понятно, что если бы эта власть принадлежала пресвитеру, то было бы еще легче, и не нужно было бы утруждать не только всю церковь, а и одного епископа, и можно было бы сделать так просто, как делается это ныне в православной церкви, где никакая дела не доводятся до церкви, как этого требовал Господь, а оканчиваются у одного только священника, как это установили люди.

Из журнала «Баптист» № 11, 1909