Библия и ислам. Бессам М. Медани

Некоторое время назад мы включили в наши ответы на письма слушателей передачу, основанную на 40-й главе Книги пророка Исаии. Эта утешительная весть вызвала очень теплую реакцию. Люди пишут и просят новых рассказов об этом удивительном пророке. Они спрашивают, не могу ли я выслать им "жизнь Исаии". Но великие люди Ветхого Завета не были великими сами по себе. Они несли в своем сердце послание; в первую очередь это, конечно, относится к пророку Исаие.
Прежде чем вы начнете пересказывать этого великого пророка, вам, возможно, следует познакомиться с историей Израильского царства. Для этого я хотел бы порекомендовать вам двухтомный труд Альфреда Эделсхейма "Библейская история. Ветхий Завет" (Edelsheim A. Bible History. Old Testament. Grand Rapids: B.Eerdmans Publ. Co., 1959). Как я уже упоминал в предыдущей главе, вам не следует забывать, какова была историческая обстановка эпохи двоецарствия. Вы можете допустить, что мусульмане немного знают о Давиде, чуть больше о Соломоне, которого они называют "Сулейман аль-Хаким" — "Соломон Мудрый".
Рассказывая об Израильском царстве, не употребляйте само слово "Израиль". Иначе они подумают, что вы не считаетесь с чувствами арабов и всех мусульман. Говоря об Иерусалиме, я предпочитаю слово "Аль-Кудс" — "Святой город". Южное царство было известно под названием Иудейского, но не думайте, что они знают, кто такой Иуда. Расскажите историю Плена. Поскольку мусульмане испытывают ужас перед идолопоклонством, им понравятся слова Исаии:
"Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел об Иудее и Иерусалиме, во дни Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии, царей Иудейских. Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет. Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Гос­пода, презрели Святого Израилева, — повернулись назад. Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места; язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и несмягченные елеем" (Ис.1:1-6). Как можно на основе этого отрывка донести Евангелие до мусульманина?
Вы должны начать с того, что этот великий человек, имя которому было "Бог наш Спаситель", жил во времена после Соломона, и он порицает людей за то, что они ничему не научились, видя, как соседнее царство захвачено врагами из Месопотамии. У меня есть письмо мусульманина, протестующего против этих слов пророка, потому что он не считает грех восстанием против Бога. Он аргументирует тем, что такое восстание вообще невозможно, особенно для смертных людей.
Очень важно отметить, что Исаия провозглашает Благую весть только после дурной. Это весьма важно в нашей работе с мусульманами. Они должны понимать, что по меркам шариата, или закона Бога, они совершенно ничтожны. По этим меркам все мы низко пали. Мусульмане говорят нам: "Это слишком пессимистический подход к жизни. Как мог Исаия говорить подобное людям, чьи предки были свидетелями такого чуда, как переход через Красное море. Они были не так уж плохи".
В ответ на это продолжайте читать эту главу, которая содержит обвинение израильскому народу:
"Слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский! К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, — кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы. Мои? Не носите больше даров тщетных; курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть; беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя; они бремя для Меня; Мне тяжело нести их" (Ис.1:10-14).
Это непосредственно относится к мусульманам, которые любят ритуальную и поверхностную религию. Не касаясь их месячного поста (Рамадана) и всех ритуалов, мы должны сказать, что иудеи были очень религиозны. Они по-прежнему соблюдали внешние атрибуты религии, но Бог, который знал их сердца, абсолютно не принимал этого. Его совершенно не интересовали жертвоприношения, хотя они и предписывались законом, шариатом Моисея. Бог не желал, чтобы они более приходили в храм, потому что сердца их отвернулись от Бога.
Если мусульманин откроет первую главу Книги Исаии, он поймет, что грех — это очень серьезная вещь. Сам факт, что Исаия был послан Богом показать народу Израиля, насколько он грешен, произведет впечатление на мусульманина. Затем следует добрая весть:
"Тогда придите, и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю. Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли. Если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни говорят" (Ис.1:18-20).
Это не значит, что мы пытаемся приписать книгам Ветхого Завета какую-то теологическую концепцию. Всегда свершится суд над людьми, если они грешат, но после этого следует обетование Бога. Естественно, что "инджил" Ветхого Завета изложен в виде обетования. Оно не полностью раскрыто, как во времена Нового Завета.
Бог сказал им: "как снег убелю". Сами вы не сможете очиститься, но Я очищу вас. Конечно, здесь подразумевался Крест. Это совершенно очевидно. Поэтому народ Ветхого Завета услышал Евангелие как Божье обетование. Бог предложил его как незаслуженный дар. Но здесь присутствует и предупреждение: "Если же отречетесь... то будете обречены на смерть. Это Я, Господь, говорю вам".
В беседе с мусульманами необходимо подчеркнуть, что прощение Господа совершенно не нужно заслуживать. Надо лишь отвернуться от греха и покаяться. Это должен быть поворот, за которым остается все зло. И основанием для того, чтобы Бог принял их, будут не благие дела, творимые после отречения от греха. Бог говорит: "Я сделаю вас чистыми, как снег".
В пророчествах Исаии постоянно присутствует описание греховности Израиля, с одной стороны, и прекрасного мира, который приходит от Бога, с другой. Наиболее поэтичны стихи 1-5 второй главы:
"Слово, которое было в видении к Исаии, сыну Амосову, об Иудее и Иерусалиме. И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы, и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям; и будем ходить по стезям Его. Ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима. И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать. О, дом Иакова! Придите, и будем ходить во свете Господнем". Какое прекрасное пророчество о вечном мире! В то самое время, когда им было сказано о греховности Израиля, им также сказали о времени, когда мир придет на землю, — в результате признания царства Мессии. Вот прекрасное описание действия Благой вести, когда она рас­пространится по всему миру.
Рассказывая мусульманам о пророке Исаие, лучше всего обратиться к 6-й главе. В ней мы находим призыв Господа к Его пророку. Он является полной противоположностью призванию Мухаммеда. Но, естественно, интересуясь жизнью пророков, мусульмане захотят узнать об этом призыве. Изложите полностью 6-ю главу Книги Исаии.
Вам придется давать пояснения относительно храма и правильного богослужения. Можете рассказать историю Соломона. У мусульман есть собственная ее версия. Они верят, что Соломон творил всякие фантастические вещи: например, с помощью джиннов выстроил целый город в пустыне. В Ветхом Завете строительство храма описано четко и подробно. Его сооружение не было связано с чудесами, хотя по завершении он оказался удивительно красив. Его построили люди, которым помогали финикийцы, поставлявшие лес для некоторых деталей этого священного здания. Вы можете рассказать о составных частях храма: внешний двор, Святое и Святая Святых. Теперь переходите к призыву Исаии.
Расскажите, что именно во время молитвы пророк увидел Господа, Который обратился к нему. Серафимы, которых он видел, — это ангелы. Помните, что мусульмане верят в самых разных существ, населяющих мир — ангелов, бесов, джиннов и других сверхчеловеческих созданий. Поэтому очень важно подчеркнуть, что именно небесные существа принесли весть о святости Бога.
Это определение отсутствует в исламе, хотя там и существует 99 имен Бога: к Нему обращаются "Всесильный", "Всемогущий", "Милосердный" и т. д., но при этом не имеют представления о святости Бога. Мусульмане не знают о неприятии Им греха. А это один из основных атрибутов Бога. Это святой, трижды святой Бог. Слава Господа наполняет мир.
И опять вам предоставляется возможность поговорить о греховности человека. Подчеркните, что, хотя Ангелы не могут грешить, они прикрывают крыльями лицо: это символический акт их веры в святость Бога.
Как прекрасно, что мы можем приходить к Богу! И какое удивительное Откровение о Себе дает Он! (Ис.6) Вполне возможно, что именно оно заставит мусульманина осознать грех и сказать об этом собственными устами.
Отметьте покаяние пророка. Исаия был величайшим пророком ветхозаветных времен. Но в первый же момент встречи с величием и святостью Господа он приносит покаяние в грехе. Обратите внимание, как мощно это звучит: "горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами..." И произносит он это не время от времени, когда грешит. Это не то поверхностное учение о грехе, которое присуще исламу, где грех — всего лишь слабость. Это говорит человек в присутствии Бога. "...И живу среди народа также с нечистыми устами..." Посмотрите, как пророк отождествляет себя с народом Израиля.
Я уверен, что он был не настолько грешен, как народ Израиля, ибо его коснулась благодать Божья. Он получает пророческий дар, считая себя при этом таким же грешником, как и народ, к которому его посылают. Но он находился под благодатью и поэтому имел право сказать: "глаза мои видели Царя, Господа Саваофа!" Так же, как в первой главе, вы встречаете осуждение детей израилевых, за которым следует Благая весть, здесь вы видите осуждение греха и последующее прощение. "Тогда прилетел ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий уголь". Горящий уголь символизирует то, что Бог — единственный, кто может простить. Слова о том, что он взял его с жертвенника, — образ грядущей жертвы Хри­ста. Таким образом, пророк получил уверенность в прощении грехов.
Далее следует призыв: "кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня". Какая прекрасная возможность объяснить мусульманину путь к спасению!
После того как Исаия услышал призыв, ему было ведено идти и объявить осуждение своему народу. Это не означает, что никто не должен был спастись. Однако южному Иудейскому царству предстояла потеря независимости. В дальнейшем, когда народ Божий вернулся из Вавилонского плена, храм был восстановлен и богослужения возобновились.
Но самое важное в Книге пророка Исаии — то, что ему было дано увидеть, что произойдет с Вавилоном. Исаия провозгласил Благую весть о Мессии и Его служении на Святой земле. Самым волнующими являются 53-я глава и последующие. Здесь дается картина великого труда искупления, который должен быть совершен через страдания Служителя Господа — Иисуса Мессии.
Вам придется вспомнить о непризнании мусульманами Голгофского креста, о их убежденности под влиянием Корана и своих преданий в том, что никакого распятия не было. Но вот в ваших руках послание от Бога, данное за много веков до пришествия Мессии, где предсказана смерть, мучительная смерть нашего Спасителя. Вы должны попытаться рассказать, что задолго до I века н.э. Господь через Своего посланника Исаию ясно сказал Своему народу, что его надежда — на Грядущего, чья смерть и воскресение принесут прощение всем уверовавшим в инджил, Благую весть Господа.

В начале этой книги я определил, что нашей целью является свидетельство о Благой вести мусульманам. При этом путеводителем нам будет Книга Господа. Неверное толкование мусульманами сути Евангелия побудило нас разъяснить, что Благая весть — это не тот "инджил", который, как они утверждают, Иисус получил с небес. Инджил — это Благая весть о спасении, которую мы находим на протяжении всего Св. Писания: от книг Моисея до последней книги Нового Завета.
Время не позволяет мне рассмотреть все основные положения Ветхого Завета. Так получилось, что мы больше внимания уделили благовестию Павла, чем Евангелию по Матфею или Книге пророка Исаии. Но я надеюсь, что теперь у вас есть представление о том, как свидетельствовать мусульманам о Христе. Я не рекомендую какой-то особый метод и не верю в легкий путь. Единственное, на что я полагаюсь, — это правильное использование Библии. Под этим я подразумеваю следующее.
1. Свидетельствуя мусульманам с целью обратить их в христианскую веру, христиане должны быть абсолютно убеждены в истинности и непогрешимости Библии. Мы уже говорили, что мусульмане уверены, будто Библия искажена. Убедить их в обратном может только сила Св. Духа. Этого нельзя достичь даже самым глубоким исследованием. Это происходит только через веру. Как говорится в одном из исповеданий: "...потому что Дух Святой свидетельствует в
наших сердцах, что они от Бога" (Бельгийское исповедание, статья 5).
2. Христиане не должны идти к мусульманам, не имея достаточных знаний о Библии. Необходимо вполне адекватное представление о Библии, ее истории и, самое главное, правильное толкование Св. Писания.
3. Под правильным толкованием я имею в виду использование Библии для проповеди Иисуса Мессии. Иными словами, я говорю о христоцентрическом ее изложении. Вы должны быть очень осторожны, особенно представляя книги Ветхого Завета, чтобы не получилось так, что книгу можно понять вне личности и роли Иисуса Христа.
4. Христос — наш Спаситель, Искупитель, Освободитель и Избавитель от страшной власти зла и греха. Это наше свидетельство. И не надо стыдиться прямо говорить об этом. Но одновременно надо помнить, что в библейском смысле провозглашение Слова Божьего — исповедание Иисуса Христа нашим Спасителем и Господом — это орудие, избранное Богом для нашего спасения. В реформатском наследии это называется орудием Божьей милости. Я пытаюсь показать, что Бог избрал именно это средство для спасения людей. Обратите внимание на места в Писании (Рим.10; 1Кор1,2; Евр.1-3), чтобы убедиться в решающем значении провозглашенного Слова Божьего.
5. В миссионерской работе среди мусульман, как и в любой другой работе, вы не одиноки. Св. Дух благословляет свидетельство верующего, основанное на Слове, и привносит серьезные изменения в сердце мусульманина. Вы должны полагаться на Св. Духа как на главного помощника в вашей миссии. Это даст вам мужество и терпение, равно как и правильное понимание вашей собственной роли в миссионерстве.
И наконец, мы должны понимать, что Бог всегда заботился, заботится и будет заботиться о мусульманах, как и обо всех остальных людях, гораздо больше, чем мы с вами. Христианская миссия принадлежит Богу, а не нам. Для нас большая честь быть причастными к ней. Поэтому нашей основной задачей должна быть глубокая вера в Благую весть, инджил об Иисусе Христе — Мессии, а также желание с любовью и терпением донести ее до мусульман современного мира.

Как выработать библейский взгляд на ислам? Несмотря на все усилия, мы не сможем приступить к миссионерской деятельности, не имея четкого библейского представления об исламе. Поэтому, как бы ни было трудно, нужно настойчиво искать божественный ответ в самой Библии.
Из пророчеств Нового Завета мы узнаем, что для нынешнего новозаветного века будет характерно множество лжеучений и ересей. Мы должны постоянно хранить в нашей памяти определенные места из Библии: учение Господа о последних днях, встречу Павла со старейшинами в Эфесе (Деян.20), его пророчества (2Фес. и в 1 и 2Тим), пророчество Петра (2Пет.2) и предупреждение Иоанна Богослова об Антихристе. Все они не оставляли места для самоуспокоенности Церкви, увещевали ее быть готовой к встрече со лжеучениями, которыми будет изобиловать наш век.
Когда мы говорим об исламе, мы не можем дать ему исчерпывающего определения. Это не христианская ересь, поскольку еретические группы, хотя бы внешне, признают некоторые библейские истины в качестве высших и окончательных. Кроме того, большинство ересей, появившихся в христианстве, предпочитают называть себя христианскими. Ислам же претендует на обладание последней книгой божественного откровения, которая отменяет все предыдущие. Как известно, эта религия стала именовать себя "ислам", что означает полное подчинение воле Аллаха.
Есть что-то таинственное в зарождении ислама. Нельзя не задать вопрос: что это за религия, откуда? Ведь Господь единовластен во всей вселенной — откуда же произошел ислам?
Трудно найти какую-то совершенно определенную причину возникновения ислама, но есть неоспоримые факты, которые послужили толчком к появлению этой теистической мировой религии. И с ними нельзя не считаться. Нельзя забывать и нельзя вновь повторять те ошибки, которые допускала ранняя Церковь. История Церкви в целом и история Восточной Церкви в частности особенно важны для ясного понимания предмета. Мы не сможем сформулировать четкие принципы христианской миссии среди мусульман сегодня, если не будем хорошо разбираться в истории Церкви.
Вот некоторые факторы, которые способствовали возникновению ислама: 1. Неспособность ранней Церкви оз­накомить арабский мир с подлинным содержанием Св. Писания. 2. Неспособность ранней Церкви сохранить чистоту веры и постичь искупительную суть Библии. 3. Уникальные условия, способствовавшие деятельности Мухаммеда и раннему распространению ислама.

К концу VI века Церковь Востока (восточной части Римской империи), по всей видимости, утратила свое влияние и свой миссионерский пыл. Арабы, проживавшие под сенью Церкви в Сирии и Палестине, фактически были незнакомы с истинным Писанием. Правда, некоторые арабские племена в южной Сирии приняли христианство, но их влияние на арабский мир юга было ничтожным. Церковь Йемена, поддерживавшая прочные связи с эфиопской Церковью, не сумела распространить Благую весть среди арабских племен севера. И, что самое печальное, ранняя Церковь не сумела дать арабам Библию на их родном языке! Дж. В. Суитмен в своей книге "Библия в исламе" писал: "Шестьсот лет прошло со времени хождения Иисуса по земле, но никто так и не перевел Библию на арабский. Проповедники, которые там были, не боялись ни лишений, ни опасностей, как например, Иаков Барадей (Baradaeus), Иаков Всадник, который отправлялся в самые отдаленные места, полный решимости провозглашать неисчерпаемые сокровища Христа. Но не было драгоценного Слова на знакомом им языке. Очень немного было тех, кто умел бы записать или прочитать его.
Арабского языка как письменного еще не существовало. Только появлялись первые буквы, заимствованные из сирийского алфавита. И первой великой книгой стал Коран, который принес Мухаммед. Насколько все было бы проще, если бы первой книгой, переведенной на новые письменные языки, стал Ветхий и Новый Завет! Характерное название, под которым иудеи и христиане были известны арабам, — "народы Книги", т. е. народы Библии. И то, чем они были знамениты, было зарыто, как клад, вместо того, чтобы быть посеянным и давать всходы". (Sweetman J.W. The Bible in Islam. L.: British and Foreign Bible Society, 1956.)
Нельзя сказать, что ранняя Церковь не проявляла активности в переводе Библии. Фактически вся она была доступна на нескольких языках как восточным, так и западным христианам. Латинский ("Вульгата"), сирийский, египетский, армянский переводы существовали до появления ислама. Но как-то никто не удосужился перевести Библию на арабский.
Вернемся к трезвому анализу д-ра Суитмена: "Вот в чем трагедия Церкви во времена возникновения ислама. Истина требовала, чтобы в ту эпоху, когда дух Мухаммеда сливался с нуждами людей, когда он ощупью шел к Тому, Кто мог дать спасение и объединить, он имел перед собой истинные иудейские и христианские Писания. Вместо этого ему не оставалось ничего, кроме как узнавать понаслышке от неосведомленных или малосведущих христиан то, о чем говорят Писания".
Эти слова жизненно необходимы нам, отправляющимся миссионерствовать среди мусульман. Там, где потерпела крах ранняя Церковь, должны победить мы: стремиться сегодня донести до мусульман Слово Божье во всей его полноте. Однако наша задача стала очень трудной. Как пишет Суитмен, "Для любого человека, знакомого с Кораном, совершенно очевидно, что Мухаммед знал, о чем говорится в Библии. По-видимому, он считал, что слышанное им от иудеев и христиан и есть содержание Библии. Но могла ли у него быть хоть малейшая гарантия этого, когда сами христиане, пренебрегая Библией, довольствовались романтическими сказаниями о нашем Господе?"
Приведя удручающие примеры того, что даже руководители Церкви небрежно обращались с содержанием Библии, д-р Суитмен продолжает: "Что важно и, на наш взгляд, трагично, — так это появление перевода Ветхого и Нового Завета на арабский спустя целое столетие после пережитого Мухаммедом на горе Хира. Очевидно, первым был перевод с латыни, выполненный в Испании Иоанном Севильским в начале VIII столетия... Самым ранним переводом, который мне довелось держать в руках, является перевод, сделанный в XI веке христианином из Багдада,—поистине труд, исполненный веры и дарования, но, увы, появившийся с таким опозданием!"
Поскольку арабский пророк не имел доступа к оригиналу Ветхого и Нового Завета, он не смог донести до своего народа Благую весть Книги и сообщить им о Мессии. Поэтому, согласно Суитмену, "в сознании Мухаммеда появился сомнительный Христос, а не Христос канонических Писаний". Последствия этой трагедии сохраняются по сей день, и мы не можем не считаться с этим.
Разрешите мне еще раз обратиться к блестящему труду Суитмена. "И вот, спустя определенный период времени, в течение которого Писание все еще оставалось неизвестным, мусульмане представили новую трактовку Ветхого и Нового Завета, попавшего к ним в руки от нерадивых христиан. Конечно, благодаря этому в Коране упоминается Писание. Но в то же время, когда мусульмане начинают читать истинную Книгу, они обнаруживают расхождения с той, к которой давно привыкли. "Это Евангелие рассказывает, как в действительности Иисус умер; следовательно, оно не может быть инджил, который завещал Мухаммед. То было откровение, которое Бог дал Иисусу, книга, свидетельствующая о пророческом даре Иисуса; а эта состоит из нескольких книг его учеников по имени Матфей, Марк, Лука и Иоанн". А посему, заключают они, эти писания не являются оригиналом Евангелия, а лишь искаженным откровением иудеев и христиан".
Недостаточное миссионерское усердие христиан, проживавших среди арабов, непонимание ими необходимости дать им Библию на их родном языке помогает понять одну из причин, которая способствовала возникновению ислама. Теперь перейдем к другому важному фактору.

Когда мы говорим о ранней Церкви, мы не имеем в виду всю эпоху от Апостольской Церкви до VII столетия. Мы имеем в виду конкретно два столетия, предшествовавшие возникновению ислама. Надо быть очень осмотрительным в критике ранней Церкви. Мы многим обязаны истинным героям, жившим и умершим до рождения Мухаммеда. Мы, христиане XX века, никогда не дорастем до их потрясающего самопожертвования и достижений во многих областях веры и жизни. Основные положения христианского вероучения были сформулированы и исследованы именно в тот ранний период во время многочисленных встреч руководителей Церкви. Однако, после обращения в христианство императора Константина, Церковь пополнилась людьми, не являвшимися истинно обращенными. Многие руководители Церкви пренеб­регали изучением Священного Писания, и в результате на смену религии, основанной на Библии и имеющей своим основанием Христа, пришел суррогат. Более того, пытаясь сохранить ортодоксальное учение о Христе и Св. Троице, Церковь во многом полагалась на государство. Еретики сурово преследовались, но зачастую те, кого ортодоксы считали еретиками, исповедовали то, что сегодня исповедуют т.н. национальные церкви. Ортодоксия была в основном взращена грекоязычной Церковью, которая получала официальную поддержку от византийского императора.
В результате этой плачевной ситуации не только соседние народы, например, арабы, подвергались забвению со стороны Церквей Сирии и Палестины, но и духовная жизнь самих христиан в этих странах заметно ослабла. Библия стала закрытой книгой, а на смену библейским историям и учениям пришли всевозможные сказки и легенды о жизни святых. Поэтому нет ничего удивительного в том, что основатель ислама не мог и не сумел приблизиться к познанию истинно христианской веры. Сами христиане запутались в своей вере. Они не жили по Библии. Они не понимали главного отличия своей религии: того, что это — религия искупления. Нередко создавалось впечатление, что их религия состоит в основном из некоторых метафизических знаний и что ее надо отправлять в соответствии с определенным высоким уровнем закона через собственные благие дела.
Еще раз вернемся к д-ру Суитмену, которого мы цитировали выше, и приведем отрывки из другой его книги "Ислам и христианское богословие". "Одним из результатов чрезмерного упора на гносеологию — в особенности александрийской школы, но в значительной степени и всех других восточных теологических школ — стало определенное забвение сотериологии (учения о спасении). Слишком часто мы сталкиваемся с подменой искупительного самопожертвования Бога монашеской дисциплиной, девственностью и аскетической интеллектуальностью. Воплощение в основном преподносится как своего рода обещание человеку божественности.
Космологические размышления оказываются гораздо важнее искупительной благодати, которая приводит к примирению человека с Богом. Восток слишком мало оставил от Августина и слишком увлекся метафизическими размышлениями. Он озадачил себя вопросом о способе воплощения и пренебрег учением о благодати. Потому что вера в доверие была подменена верой в согласие, и теперь, когда мусульманин сталкивается лицом к лицу с христианином, он не спрашивает о Боге Спасителе. Его интересуют проблемы триединства, способа воплощения, трудностей соединения божественного и человеческого". (Sweetman J.W. Islam and Christian Theology. L. & Redhill, 1945-1961, v. 1-2.)
Вы можете спросить, какое это имеет отношение к миссионерской деятельности сегодня? Почему так важно выяснять, что было и чего не было 1400 лет назад? Но мы не можем пренебрегать ошибками прошлого, поскольку они во многом способствовали возникновению ислама. В богословском отношении ислам не изменился. Это по-прежнему антитринитарная и антиискупительная религия. Мы должны уверенно нести библейскую истину об искуплении в соответствии с традицией Апостольской Церкви. Мы должны проповедовать Мессию-Спасителя как единственную надежду человека.
Теперь перейдем к третьему вопросу

В начале VII века Аравия созрела для коренных перемен. Язычество себя исчерпало. Междоусобицы на Аравийском полуострове истощили энергию и силы населения. Византия и Персия искали возможности расширить сферы своего влияния у северных и северо-восточных границ Аравии. Со стороны Африки во внутренние дела западной Аравии пыталась вмешаться Эфиопия. В год рождения Мухаммеда мощная эфиопская армия с сотнями слонов была разбита арабами, и, как утверждают, это произошло в силу непосредственного вмешательства Бога. В молодости Мухаммед побывал на севере и повстречался со многими людьми, жившими в иудейских колониях Аравии. Должно быть, он узнал большую часть Ветхого Завета от иудеев Медины. Вполне вероятно, что в южной части Палестины он повстречал христиан. Они могли принадле­жать к какой-то еретической секте, которая бежала в пустыню от преследований византийских властей. Будучи очень чувствительным человеком, склонным к размышлению, Мухаммед глубоко задумывался над серьезными вопросами жизни. Возможно, его особенно привлекало учение арабских монотеистов, известных под названием ханифитов. Они не были ни иудеями, ни христианами, но открыто заявляли о бессмысленности разного рода идолов и провозглашали единственным верховным существом Аллаха, "Бога". Под влиянием всех этих сил, которые стали частью его жизни, Мухаммед дает начало унитарной монотеистической вере. Сегодня ее исповедуют 900 миллионов человек.
После смерти Мухаммеда войска его преемников, халифов, завоевали земли от Индии до южной Франции. Империи персов и византийцев истощили себя в войне и открыли дорогу армиям ислама. Местное население Ближнего Востока, подвергавшееся угнетению со стороны этих империй, приветствовало приход арабов.
Новые завоеватели были не похожи на обычных завоевателей. Они несли с собой новую агрессивную религию — ислам. Их кредо было твердым и ясным: нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Аллаха.
Никогда мир не знал более антихристианской веры, никогда Церковь Иисуса Христа не испытывала такого вызова всему, что дорого ее сердцу!

Как надо свидетельствовать о Благой вести мусульманам в наше время? Часть ответа на этот вопрос — знание исламистики. Но это исключительно сложная религиозно-философская дисциплина: ее можно изучать всю жизнь. Христианин не должен увлекаться одним лишь изучением ислама в отрыве от более широкого понимания христианской миссионерской деятельности среди мусульман.
Для христианина важно изучать ислам в той мере, чтобы свидетельствовать о Благой вести современным мусульманам. Поэтому христиане отрицают чисто теоретический подход к изучению ислама. Мы знаем, что времени мало, поэтому нельзя жить надеждой на то, что будущее поколение выполнит эту работу за нас. Эту работу мы должны взять на себя, пока у нас есть сегодня: мы обязаны делать все, что в наших силах, чтобы донести мусульманам всего мира полное Евангелие при жизни нашего поколения.
Эти предварительные соображения важны для того, чтобы подчеркнуть: во-первых, никто не может успешно свидетельствовать среди мусульман, не зная ислама; во-вторых, изучение ислама может стать опасным, если забыть о главной задаче: свидетельстве о Евангелии современным мусульманам. Мы должны избегать двух крайностей, характерных для нашего столетия: с одной стороны, многие христиане отправились в исламские страны с целью евангелизации, не имея достаточных знаний об исламе. С другой стороны, многие из них, проявившие интерес к мусульманам и отправившиеся к ним со Словом Божьим, оказались сами настолько захвачены исламом, что позабыли об основной цели своей миссии. Для ответственной христианской миссионерской деятельности в исламском мире необходимы как знание ислама, так и горячее желание донести до мусульман Евангелие о спасении.
Это весьма амбициозная цель, и здесь нужно иметь в виду ряд обстоятельств. Сегодня в мире насчитывается около 900 миллионов мусульман. У них много общего, однако они населяют самые разные страны Азии и Африки и принадлежат к различным культурам. Поскольку тема этой главы очень специфична, а я обладаю достоверными знаниями лишь об арабской части мусульманского мира, то вкратце расскажу о ситуации в арабском мире в настоящее время. Происходящее там сегодня уникально: арабский мир обеспокоен присутствием в своей среде иностранного государства — Государства Израиль. Эта особая ситуация заставляет внести определенные коррективы в миссионерскую деятельность среди мусульман-арабов. То, что миссионерам удается или не удается осуществить там, не дает представления о положении в исламских регионах Юго-Восточной Азии или Африки южнее Сахары.
Подчеркнув своеобразные условия в арабском мире, надо сразу же отметить, что образ мышления мусульман одинаков во всех странах. Поэтому мои наблюдения и опыт в арабском мире по существу применимы ко всему исламскому миру. Более того, благодаря современным средствам связи все народы Земли сегодня соединяются в некое странное сообщество, в котором доминирующим и наиболее агрессивным является секулярное, светское мировоззрение.
Оно угрожает и исламу, и христианству. Сегодня никто не может жить в изоляции. Все мы — жители одной вселенской деревни.
Поскольку ислам является постхристианской религией, а в Коране есть много ссылок на библейских персонажей времен Ветхого и Нового Завета, нельзя игнорировать его теологию и доктрины. Начиная свою миссионерскую деятельность среди мусульман, мы оказываемся вовлеченными в апологетику и полемику. Мы верим, что Библия это Слово Божье. Мы веруем в триединого Бога. Учение же мусульман — о едином Боге. Мессия Корана — это не Мессия Библии. Согласно священной книге мусульман, Иисус не был распят. Грех человека — в незнании им божественной воли: таково учение Корана о грехе. Мусульмане скорее верят в грехи, чем в грех. Иными словами, в исламе человек грешит по незнанию, а не вследствие своей греховной природы. В исламе нет понятия первородного греха; не признает он и общей развращенности человеческой натуры.
Можно продолжать перечислять различия между христианством и исламом в области вероучения. Эти различия очень важны, и мы должны иметь четкое представление об основных расхождениях наших учений. Вопрос, с которым рано или поздно сталкивается миссионер: как же найти свой личный подход? Как донести Евангелие до людей, которые с рождения впитали антихристианскую теологию? Существует несколько возможностей. Поскольку мы не являемся первыми миссионерами в исламском мире, мы можем просто обратиться к опыту прошлого, особенно двух последних столетий, и вновь использовать подходы и методы первопроходцев, адаптируя их к современности. Например, мы можем начать с попытки доказать истинность, подлинность и основательность нашего Писания.
Конечно же, мы верим, что история на нашей стороне и мусульманину придется туго, если он попробует доказать, что у нас больше нет подлинной Библии. Однако этот подход имеет серьезные недостатки. Хотя христианин и убежден в вышеуказанных качествах Библии, ему трудно "доказать" их мусульманину. Последний был приучен думать иначе. Никакое обилие исторических фактов не способно убедить его. Более того, если он получил образование на Западе, он наверняка наслышан о разрушительной библейской критике, которая появилась и развивается среди современных западных христиан. Образованный мусульманин не преминет воспользоваться этим для своей собственной критики христианства. Сегодня очень мало возможностей вовлечь мусульманина в полемику. Мы уже не живем в старом колониальном мире. На месте Нидерландской Вест-Индии появилась Индонезия; Пакистан и Бангладеш отделились от Индии, а еще раньше британцы потеряли огромный субконтинент; арабский мир также освободился от колониального господства. Как же донести Евангелие до мусульманина сегодня? Если мы не можем успешно участвовать в полемике и апологетике Библии, не следует ли нам уделить больше внимания учению о Боге? Или нам стоит сконцентрироваться на личности Иисуса Христа и его делах? Здесь мы опять возвращаемся к Библии и читаем ее в соответствии с подлинной христианской традицией — традицией ранней вселенской Церкви и реформатских конфессий и катехизисов. Мы провозглашаем триединство Бога и по­клоняемся Богочеловеку-Мессии. Реакция мусульманина будет мгновенной. Он заявит, что мы совершили самый страшный грех — ширк. "Вы упомянули иного Бога, кроме Аллаха. Вы уже на пути в ад, если немедленно не покаетесь в своем грехе". Таким будет ответ мусульманина, устный или письменный.
Когда я задаю эти вопросы, я не хочу сказать, что мы должны свести Евангелие к примитивному теизму, чтобы сделать его приемлемым для современных мусульман. Евангелие не подлежит обсуждению. Есть только одно Евангелие — Евангелие Бога, Евангелие Христа, Евангелие Библии, "Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема" (Гал.1:8). До мусульманина должно быть донесено полное Евангелие, иначе это не Евангелие. Ни чего нельзя оставлять на потом. Все, что является неотъемлемой частью христианской веры, должно быть донесено до приверженцев ислама.
Смысл этих вопросов в том, что нам не столько важно о чем говорить (это мы уже определили — все Евангелие и только полностью), сколько как говорить. Под "как" я понимаю не технику или особый метод, будь то непосредственное общение, по радио или через переписку. Я имею в виду "подход", который должен лежать в основе любой техники или метода. Ключ к разрешению этого вопроса содержится в коротком слове — "сегодня". Я обращал ваше внимание на это слово на протяжении всей главы. Мусульмане больше не живут в изоляции. Медленно, но неуклонно они сталкиваются с мировой культурой, пронизанной западной секуляризацией и сциентизмом. По мере усиления влияния этого антитеистического мировоззрения в исламском мире, каждый мусульманин ощущает вызов самой основе своего существования. Что он может ответить глашатаям нового язычества?
Это не теоретический вопрос. Например, в Ливане состоялись серьезные дебаты по книге, написанной мусульманином из Дамаска. Она была опубликована в Бейруте под названием "Критика религиозной мысли". Книга вышла в 1969 году и была первой критикой ислама, написанной арабом-марксистом в популярной манере. Хотя я назвал автора мусульманином, я имел в виду, что он был выходцем из мусульманской семьи. Однако в результате учебы в западных университетах Ближнего Востока и США он стал исключительно светским человеком. Сегодня многие из проделавших этот путь становятся либо марксистами, либо атеистами-экзистенциалистами.
Появление книги на арабском языке, критикующей ислам с марксистских позиций, свидетельствует о влиянии секуляризации на арабский сектор исламского мира. Верующий мусульманин считает себя глубоко оскорбленным этим вызовом, который бросают ему сегодня новоявленные язычники. Он старается ответить на него со своих позиций и обычно отстаивает идею ислама в соответствии с традицией. Однако он не понимает, что процесс вестернизации с помощью системы образования, доставшейся в наследство от колониальных времен, послужил причиной того, что значительная часть населения подверглась влиянию антиисламских учений пророков язычества XX столетия. Сейчас ислам стоит перед испытанием гораздо более серьезным, нежели на протяжении всех 1400 лет своего существования.
Поэтому, когда мы оцениваем наши нынешние возможности свидетельства мусульманам, нам необходимо иметь четкое представление о том, что происходит в их странах. Нам не следует думать, что с момента появления миссионерского движения ничего не изменилось. Как нам определить свои задачи в стремлении донести полное Евангелие до мусульман? Излагая мусульманам постулаты христианской веры, мы должны с сочувствием и понимаем выделить один из наиболее ярких недостатков ислама: учение о человеке. В исламе это учение резко отличается от библейского понимания и, следовательно, нереалистично. Это не всегда признают миссионеры, особенно если они придерживаются традиций, не разделяющих тезис о радикальной природе грехопадения человека. Хотя Библия ясно предупреждает нас о его ужасных последствиях, это библейское наставление находит свое полное выражение только в августинистской и кальвинистской традициях. Для ислама характерен оптимистический взгляд на природу человека. Эта ложная антропология отрицает необходимость покаяния и укрепляет мусульманина в его нежелании принять библейское учение о покаянии через жертву Мессии на Голгофском кресте. Здесь я хотел бы вспомнить кое-какие события, имея в виду исламскую доктрину о человеке и ее главный недостаток, связанный с истинными нуждами человека.
В 1957 году мусульманские и католические ученые встретились в монастыре в берберском городке Тумлинин близ Мекнеса в Марокко. Одним из основных докладчи ков был д-р Осман Яхья из университета Аль-Азхар в Каире. Его доклад назывался "Человек и его совершенство в мусульманском богословии". Вот некоторые цитаты из этого труда, опубликованного в журнале "Мусульманский мир".
"Согласно Корану, человек предстает перед нами в двух различных состояниях: в его первоначальном виде— прототипе, созданном по образу Божьему, и в его настоящем положении. В первозданном виде человек был иск­лючительно гармоничен. Он был само совершенство. Коран дает нам описание: "Мы создали человека в наиболее благородном виде". В противоположность этому идеальному типу человек в его нынешнем состоянии является слабым (сура 4:28), безнадежным (11:9), неверным (14:34), сварливым (16:4), тираном (96:6), погибшим (105:2) и т.п. Мусульманское богословие действительно не говорит о первородном грехе и о передаче его из поколения в поколение. Но в свете приведенных цитат мы ясно видим два состояния человека: первозданное совершенство и нынешнее падение...
Возможность избавления человека и его последующий путь были указаны в Коране и адресованы грешникам, отцам человеческой расы: "Идите отныне вперед, и, если будет вам Мое водительство, тот, кто последует за Мной, не будет более бояться, не будет более убогим" (сура 2:38). Этим торжественным утверждением Бог сам предпринимает шаги для спасения человека на пути к праведности. Таким образом, исламская традиция располагает средствами привести человека к окончательному совершенству, результатом чего является избавление от страха и убожества, которые мешали человеку достичь этой вечной благодати, коей является жизнь в Боге и для Бога".
В комментарии к этому докладу редактор журнала "Мусульманский мир" написал: "Изложенное д-ром Яхья мусульманское богословие, включающее учение о человеке и его спасении, поднимает целый ряд глубоких вопросов. Христианин оказывается в растерянности перед этой несомненной уверенностью в том, что "знать значит делать"; в том, что спасение человека происходит исключительно под знаком откровения и что через закон, данный в общении с Богом, лежит путь, которым человек будет следовать, пока знает о нем и видит его. Вся тайна неповиновения человека и "жестоковыйности" здесь отсутствует". (The Muslim World, 1959, v. 49, N 1.)
Иными словами, мусульманское видение человека и понимание характера грехопадения не оставляют места для Божественного Спасителя. Такой Спаситель не нужен, поскольку человеку достаточно просто знать, чтобы выполнить волю Аллаха.
Ислам, по существу, никогда не признавал последствий, к которым привело восстание человека против Бога. Допуская грехопадение Адама как исторический факт, ислам при этом лишен библейского реализма, который заставляет нас признать всю серьезность греха. Он с готовностью принимает грехи и недостатки человека, но отрицает греховность человека как такового. Один слушатель из Туниса написал мне: "Я вполне понимаю вас, когда вы говорите о грехах во множественном числе, но не в состоянии вас понять, когда вы говорите о грехе в единственном числе".
Сегодня ислам особенно уязвим в своем учении о человеке. Господствующее сейчас настроение в мировой литературе, философии и искусстве никак не соответствует оптимизму исламского учения о человеке. Современный светский пророк говорит нам, что человек мертв. Он не видит никакой надежды для человечества. Как может он разделять какие-то оптимистические взгляды после всего, что произошло в Европе во время Второй мировой войны? И если мусульманин возразит, что все это произошло в христианском мире, может ли он утверждать, что природа человека в Азии или Африке другая? Эти вопросы не преследуют цель смутить мусульманина или доказать, что Запад меньше погряз в грехе, чем Восток. Дело в том, что вся современная история не подтверждает оптимистической точки зрения на человека или его природную доброту. Многое из того, что произошло в мусульманских странах, доказывает отчаянное убожество человека, его полную и абсолютную несостоятельность.
Удивительно, что люди по-прежнему поют дифирамбы достоинству человека, когда факты вопиют о его полном убожестве. И тем не менее в течение всех четырнадцати столетий ислам так и не усвоил урок, который вполне четко преподает Библия: все согрешили и лишены славы Божией. Нет никого, кто творил бы добро, ни одного!
Если самое уязвимое место в исламе — учение о человеке, то как это может отразиться на христианской миссии в исламе сегодня?
Что бы ни делал христианин: проповедовал ли слушателям-мусульманам Священное Писание, объяснял ли отдельные места из Библии, провозглашал ли Слово Божье, или просто освещал проблемы сегодняшнего дня — он всегда должен помнить библейское учение о глубинной природе греха и ужасающие последствия грехопадения. Поступая так, он избегает небиблейской схемы христианского провозвестия Евангелия. Он свидетельствует об одной из главных тем особого Божественного Откровения. Более того, он готовит почву для усвоения библейской доктрины об искуплении через мученическую смерть Господа Иисуса Христа.
Мы должны всегда помнить: мусульманин не только отрицает историчность величайшего божественного события — распятия Христа в Страстную пятницу, но сама теология ислама не приемлет необходимости искупления. Согласно ей, человек не нуждается в искуплении через божественный акт. В исламе совершенство или спасение достигаются путем исполнения того, что человек узнает из Божественного откровения. Поэтому только после того, как мусульманин убедится в необходимости божественного искупления в силу укорененности греха в человеке, он будет готов принять Христа.
Но здесь мы должны соблюдать особую осторожность. Мы должны следовать не абстрактной, а библейской истории и логике. Мы не можем прибегать к некоему нейтральному арбитру для решения проблемы таким образом, чтобы сделать наш подход приемлемым для мусульман. Миссионер-христианин всегда должен начинать с Библии и библейской истории. Подвиг Христа на кресте — это свершившийся факт. Бог задумал это в глубинах вечности. И совершил это, когда такое время пришло. Наши аргументы основаны не на человеческой логике, а на божественном акте, который имел место в реальной истории и четко зафиксирован и объяснен в Св. Писании. Мы не должны внушать мусульманину мысль или вызывать у него ощущение, что учение о спасении появилось как следствие нашего собственного богословия. Конечно же. Божественный путь спасения через пролитие крови на Кресте вместо нас — это как раз то, что было нам нужно. Не было другого пути спасения. Дело человека было абсолютно безнадежно. Не было никакого другого пути спасения, как только путь, избранный Господом. Но когда мы оперируем подобными понятиями, мы не находимся на нейтральной почве и не приходим к этим истинам на основе так называемой автономной человеческой логики.
Мы должны убедить мусульманина, что, когда мы говорим о спасении и искуплении, мы свидетельствуем о том, что Господь задумал в вечности и совершил в свое время. Христианская вера объективно истинна, независимо от того, исповедуют ее люди или нет. Кроме того, когда христианин-миссионер говорит о Евангелии, он говорит как человек, уже получивший спасение от Бога. Мы, те, кто призван идти к мусульманам с вестью о Евангелии, уже приняли искупление от Господа. Он искупил нас не каким-то непонятным мистическим образом, а проделал в наших сердцах работу Христа через Св. Духа. Когда мы идем к мусульманам, мы идем как посланные провозглашать Слово Божье и как те, кто уже испытал спасительную работу Бога в своих сердцах. Мы идем как свидетели, а не как логики.
Эти строки — не плод абстрактных размышлений о христианской миссии в исламе. Они, скорее, итог христианского осмысления сложной первопроходческой миссии на радио и в арабской литературе. Я обработал 150 тысяч писем от арабов из всех стран мира. Большинство из них было от мусульман. Я могу свидетельствовать, что в Евангелии Иисуса Христа существует огромная нужда. Подход к этому вопросу, изложенный в данной главе, применяется при провозглашении Слова Божьего мусульманам с 1958 года. Многие из них высоко ценят христианское послание, некоторые же по милости Божьей стали сегодня истинно верующими в библейского Мессию. Слово Божье не имеет границ. Оно достигает мусульман повсюду, освобождает их, делая частью Тела Христова.

Сегодня мусульмане испытывают сильнейший вызов своей вере и своему мировоззрению. Реакцией на этот вызов является исламский фундаментализм. В 1979 году победа революции Хомейни создала мощную базу для этого ради­кального движения. Революция привела в движение шиитские массы Ирана. Год спустя это позволило им устоять против экспансии Ирака и превратить свое движение в джихад — священную войну. Постепенно иранская революция перекинулась в Ливан. Неудивительно, что в 1987 году в Иране была выпущена почтовая марка в честь мучеников "Хизбулла" — "партии Аллаха" в Ливане.
Большинство мусульман в мире не являются шиитами, они принадлежат к ортодоксальной суннитской ветви ислама. Тем не менее исламский фундаментализм. заявляет о себе повсюду — от Индонезии до Западной Африки. Умонастроение мусульманских фундаменталистов можно в общих чертах описать следующим образом. На заре ислама (VII век) Бог дал арабам свое последнее откровение. Он повелел им распространять эту веру по всему миру.
И их успех в создании огромной империи от Великой китайской стены до Испании был знаком Божьего одобрения и благословения. В ранние века история была на их стороне. Пройдя через ожесточенные внутренние междоусобицы, их вера в свою священную миссию осталась непоколебимой. Арабы-мусульмане пережили страшную катастрофу, когда в XIII веке был разрушен Багдад. Исламская империя окончательно распалась. Но мусульмане в целом не считали, что Аллах их оставил. Новыми защитниками веры стали турки-османы. Они расширили свою империю до Юго-Восточной Европы. В 1453 году они овладели Константинополем. Ислам смело шагал дальше. Теперь правил исламский халиф в Стамбуле (Константинополе).
К концу Первой мировой войны Османская империя была разделена между европейскими державами. Большая часть Ближнего Востока попала под британское и французское господство. В 20-е и 30-е годы нашего столетия весь исламский мир находился под управлением европейцев, за исключением большей части Аравии. В этих условиях перед мусульманами встала серьезная проблема. Как примирить праведность и совершенство их веры с их нынешним состоянием? Казалось, Аллах оставил их.
Значит, что-то было не так. Они забыли Его и Его закон. И тогда раздался призыв: мы должны вернуться к истокам ислама! Период после Второй мировой войны стал эпохой краха европейского колониализма. Мусульманские народы обрели независимость. Последним арабским мусульманским государством, сбросившим оковы колониализма, стал Алжир. Его восьмилетняя борьба за независимость от Франции стоила ему полутора миллионов жизней! Но в течение долгих колониальных лет многие арабы познакомились с Европой. В результате родился арабский национализм. Его первоначальной целью было освобождение от ига империализма. Он пытался заимствовать некоторые черты западной цивилизации и соединить их с принципами ислама.
Однако неспособность национализма разрешить социально-экономические проблемы, проблемы стремительного роста населения и урбанизации, а также возникновение государства Израиль послужили толчком к возрождению фундаментализма. Из этого не следует делать вывод, что весь мусульманский мир находится под влиянием фундаментализма. Современная арабская литература свидетельствует о том, что многие мусульмане сегодня пытаются найти решение своих проблем на нефундаменталистских путях. Д-р Заки Нагиб Махмуд, египетский ученый, работающий в Кувейте, очень точно сформулировал основную проблему, стоящую перед мусульманами сегодня: как справиться с модернизацией?
Соприкоснувшись с западной культурой, он по-новому оценил арабо-мусульманское наследие. Он — верующий мусульманин, один из тех, кто трудится над обновлением ислама через его модернизацию.
В одной из своих ранних книг "Обновление арабского мышления" д-р Махмуд поставил целью содействовать новой арабо-мусульманской культуре, где традиционная и современная культура будут гармонично сосуществовать. Он полагал, что этой цели можно достичь, если современные арабы захотят сохранить из наследия прошлого "общее мировоззрение" предков, свободное от всех специфических проблем, с которыми им приходилось сталкиваться ранее и которые не имеют отношения к сегодняшней жизни мусульман.
Изложив этот тезис в своей книге, д-р Махмуд продолжил поиски путей модернизации в следующей книге, опубликованной в Бейруте в 1973 году, — "Рациональное и иррациональное в нашем культурном наследии". "Общее мировоззрение" арабов было изначально рациональным. В то время как иррациональное мировоззрение проявлялось на индивидуальном уровне, для жизни арабов в целом было характерно концентрированное выражение мудрости (хикма). Это общие наблюдения автора, изложенные в начале книги.
Метод, используемый автором, — "путешествие в культуру", во время которого мы встречаем арабов прошлого, отмечая их рационализм и иррационализм. Д-р Махмуд не пытается "влезть в их шкуру" и взглянуть на их проблемы их глазами. Скорее, он сохраняет свое собственное мировоззрение, которое является продуктом современной эпохи. Внимательно ознакомившись с фунда ментальными дискуссиями, имевшими место в прошлом, он размышляет над тем, что постиг сам, чтобы поведать об этом своим современникам: что принять, а что отвергнуть из культурного наследия прошлого. Будучи арабским ученым-мусульманином, д-р Махмуд начинает свое исследование с VII и заканчивает XIII столетием. Как было сказано ранее, арабы-мусульмане считают падение Багдада в 1258 году началом "темных веков". Они не желают понимать, что знамя ислама было подхвачено новообращенными турками, которые расширили мусульманский мир и распространили веру на новые регионы, не знавшие прежде арабов.
В течение VII столетия арабы были в основном заняты политическими и социальными вопросами. Али, двоюродный брат и зять Мухаммеда, был наиболее выдающимся их представителем. В своей книге "Дорогой красноречия" он доказывает, что гений арабов — в арабском языке. Хотя современный араб по-прежнему ценит эту форму культурного наследия, свой красивый язык, он не должен оставаться заложником этого наследия.
Мухаммед умер в 632 году, не оставив конкретных указаний относительно своего преемника. Первое, с чем столкнулись арабы-мусульмане, была проблема: кому править? Примерно четверть столетия Исламская Умма избирала халифов путем консенсуса руководителей общины. Но эта система рухнула, когда не удалось достигнуть единства при выборе четвертого халифа — Али. Муавийя, правитель Дамаска, заявил, что Али обвиняется в убийстве Османа, третьего халифа. Он сам хотел стать халифом. Между Али и его соперником началась война. Обратились к судьям. Но не все группировки согласились с решением судей. Исламская Умма разделилась на три части: последователей Муавийи (которые позже стали известны как сунниты), последователей Али (которые стали известны как шииты) и хариджитов, т.е. раскольников. В то время, как Али и Муавийя претендовали на роль халифа в силу родственных связей с Мухаммедом, хариджиты выдвинули принцип, что при выборе халифа решающую роль должны играть способности и возможности, а не родственные связи.
Хотя в самом принципе хариджитов можно найти рациональное зерно, в дальнейшем их поведение в истории арабо-мусульманской общины показало их непоследовательность. В их лагере верх взял иррационализм. Один из них убил Али. Хариджиты прославились своей жестокостью по отношению к мусульманам, которые не разделяли их экстремистской позиции. Д-р Махмуд утверждает, что главная политическая теория хариджитов забыта арабами: право на восстание против имама, если он не оправдывает оказанное ему доверие. Но хариджиты отступили от этого важного политического принципа, заменив его религиозным фанатизмом.
Один из уроков, который можно извлечь из исследований и размышлений д-ра Махмуда, заключается в том, что в течение первого периода арабо-мусульманской истории существовали, хотя бы теоретически, сторонники рационального подхода, но они оказались непоследовательными, а их поступки ошибочными.
В течение второго периода VIII века н. э. (II столетия Хиджры) на первый план вышли определенные богословские проблемы. Например, был спор о "великих грехах". Может ли мусульманин, обвиненный в "великих грехах", по-прежнему считаться мусульманином? Дискуссии, относящиеся к "предопределению и ответственности человека" и "атрибутам Бога", приковали внимание всего исламского общества. Все эти вопросы затрагивают глубокие богословские проблемы. В своих комментариях, относящихся к данному периоду, д-р Махмуд демонстрирует отсутствие интереса к богословским темам. Он считает, что к современному мусульманину эти дискуссии не имеют отношения. Исключение делается лишь в отношении вопроса о свободе и ответственности человека. Иными словами, ведущий авторитет в вопросах модернизации арабо-мусульманского мышления склоняется к исключительно горизонтальному аспекту веры. Чисто богословские проблемы, по его мнению, сегодня не актуальны!
"Либералы" того периода были известны как "мутазилиты". Они говорили о полной ответственности человека за свои поступки. Они утверждали: человек способен совершать свои поступки. В противном случае не было бы оснований для правосудия. Богословские дискуссии были весьма бурными и касались конкретных проблем, возникших в результате борьбы за преемственность власти. Оппонентами "мутазилитов" были "джабириты". Их кредо: человек — это "муджбар", то есть он вынужден делать то, что делает. Он не способен совершать самостоятельные поступки.
Третий период IX-X веков н. э. — это эпоха Аббасидов. Новым центром арабо-мусульманской культуры становится Багдад. Рассказывая об этом периоде истории арабского народа, д-р Махмуд пишет, что эпоха Аббасидов дала пример того, что "наши предки были далеки от совершенства". Несомненно, эти слова подсказаны кровавой борьбой за престол между Аббасидами и Омейадами.
Однако, постепенно Багдад становится центром исламской мысли, а исламская культура достигает своего расцвета. Нельзя не удивляться той свободе богословских и философских взглядов, которая существовала в то время. В культурной жизни общества принимали участие мусульманские и христианские ученые. Большим влиянием пользовалась греческая культура, но, как считает д-р Махмуд, это ощущалось только в узком кругу образованной элиты: народ Багдада и всей империи не испытал этого влияния.
Сегодня, в отличие от той эпохи, внешний мир влияет на все аспекты жизни арабов. Экономика, финансы, культура, армия, правительство испытывают на себе влияние неисламского мировоззрения. Поэтому налицо новая ситуация, не имеющая ничего общего с тем, что происходило на протяжении тринадцати предшествующих веков ислама.
Возвращаясь к мутазилитам, д-р Махмуд высоко оценивает их рациональный подход: они верят в свободную волю, ответственность и в необходимость для мусульманина играть активную роль в исламском обществе. Один их их тезисов: Бог не может творить зло.
Сопровождая автора в этом интеллектуальном путешествии в ранние века ислама, обратите внимание на активную духовную жизнь того времени и относительно свободную атмосферу, царившую тогда. Например, существовали рационалисты, которых называли "Ихван аль-Сафа". Их кредо можно резюмировать так: не существует противоречия между исламским шариатом и греческой философией; религия для больных, а философия для здоровых.
Они придерживались мнения, что человек совершенен своей мудростью. Они были терпимы к тем, кто не разделял их точку зрения. Они учили, что все религии нужны. Приверженцы "Ихван аль-Сафа" написали 51 или 52 послания. В одном из них, под названием "Открытие истины", их понимание грехопадения Адама ближе к библейскому, нежели к традиционному исламскому!
Д-р Махмуд не понимает тех, кто заявляет: нам нечего открывать или завершать, наши предки сделали все. Эту точку зрения не разделяли некоторые крупные арабские мыслители прошлого. Например, известный сирийский поэт Абул Алла считал: "Любой человек может стать своим собственным имамом, если он размышляет и рассуждает верно". Это очень важное наблюдение: жесткость арабо-мусульманской культуры — позднейшая черта. В течение первых пяти веков все было иначе. Существовала свобода мысли, мнений и суждений.
Оказываясь в четвертом периоде нашего путешествия (XI столетие—V столетие Хиджры), мы все еще находимся под влиянием учения мутазилитов. Они выработали процедуру "Михнат аль-Куран" — испытания, или суда Кораном. Они были в фаворе у трех халифов — аль-Мамуна, аль-Мутасима и аль-Васека. Эта теологическая поле мика очень важна для понимания проблем, с которыми сталкивается любая монотеистическая религия.

1. Таухид. Это относится к "единству" в унитаристском смысле. Аллах — вахед (единственный) и ахад (единый). В этом отношении мутазилиты отличались от суннитов (ортодоксов), заявляя, что вечность Бога пребывает в его -сущности, а не в его атрибутах. Бог знает все сам по Себе, но, например, атрибут знания не существует сам по себе. Если бы атрибуты Бога относились к его сущности в вечности, им была бы присуща его Божественность. Тогда, согласно взглядам мутазилитов, внутри Божественности могла бы существовать множественность. Поэтому они настаивали на строжайшем единстве или, пользуясь христианским языком, на строго унитаристском понимании Аллаха. Они настаивали на "вахданийя мутлака" — абсолютном единстве. Это привело их к утверждению, что нет никакого подобия между Богом и чем-либо существующим. Любое место в Коране, противоречащее этому утверждению, перефразировалось, значение его изменялось в соответствии с принципом "таухид". Мутазилиты отстаивали герменевтику типа "тавил", т.е. толкование любого отрывка из Корана в свете собственной теологии. В то же время как сунниты, так и шииты в своей экзегетике настаивали на буквальном понимании Корана. Исходя из богословского принципа абсолютного унитаризма, мутазилиты ускорили кризис, известный как "Михнат аль-Куран", о котором упоминалось выше. Согласно их учению, Коран не был вечен, он появился, когда Ангел Гавриил принес его Мухаммеду. Сунниты и шииты ответили утверждением о вечности Корана: его "прототип" всегда существовал на небесах. Когда мутазилиты получили власть, они не смогли удержаться от преследований своих противников. Начались пытки и даже казни. Но позже, при халифе аль-Васеке, пришел черед суннитов, и теперь уже мутазилиты подвергались преследованиям.
2. Адл. Это означает справедливость или праведность. Мутазилиты учили, что человек сам определяет свои поступки. Его никто не заставляет действовать против своей воли. Это была реакция на учение ультраортодоксов о полном предопределении, что делало Аллаха творцом зла.
3. Аль-Вад валь-Ваид. Бог дает человеку и обетования, и запреты. Это означает, что Он воздаст тем, кто делает добрые дела, и накажет тех, кто творит зло.
4. Аль-Манзилат Бейн аль-Манзилатейн. Это категория двух противоположностей, относящаяся к обыденной жизни. "Ультра" учили, что есть только две противоположные точки зрения в богословских и этических вопросах. Мутазилиты настаивали, что существует и третья позиция, утверждая наличие незначительных или нейтральных сфер жизни. По-арабски это звучит так, как заглавие этого абзаца.
5. Активность и необходимость участия в социальной жизни общины. Этот принцип обосновал применение силы для прекращения зла и узаконил священную войну.
После богословских дискуссий, навязанных мутазилитами, мусульманское общество приняло позицию Абуль Хасана аль-Азари (873-917). Он учил о существовании и важности сфер разума и веры. В одном из своих сочинений он изложил то, что можно считать символом веры ортодоксальных мусульман. "Ахлул Хадит уол-Сунна", т. е. люди Традиции и Правильного пути веруют в Аллаха, Его ангелов, Его книги и апостолов, в то, что происходит от Аллаха и что было достоверно передано пророком Аллаха (т. е. Мухаммедом). Они утверждают, что Аллах — единственный Бог, вечный, нет другого Бога, кроме Него. У Него нет ни жены, ни сына. Мухаммед — Его пророк. Существуют реальный рай и реальный ад. Час (последний день) приближается, в этом нет сомнения. Воскресение мертвых обязательно произойдет".
Аль-Ашари критиковал мутазилитов за то, что они не воспринимали Коран буквально, отрицали его антропоморфизмы. В его понимании Бог породил дурные поступки людей. Неотъемлемой частью его богословской систе­мы является фатализм. И наконец мы вступаем в пятый и последний период нашего путешествия в историю арабско-мусульманской культуры. Он отмечен выдающейся фигурой Аль-Газали (умер в 1111). Этот великий мыслитель высоко ценил научную методологию. С другой стороны, он был представителем мощной реакционной силы в истории исламской мысли. Д-р Махмуд ценит вклад Аль-Газали в арабскую культуру, но сожалеет, что его влияние на мышление и культуру арабов-мусульман затормозило их развитие и привело к застою. В своей книге "Возрождение религиозных знаний" Аль-Газали определил каждое высказывание и каждый шаг мусульманина, которые могли бы гарантировать ортодоксальность ислама в его интерпретации. Для мусульманина расписано все: как есть, спать, путешествовать, как вести себя с женой и ребенком и т. д. Для мысли и свободы поступков в жизни мусульманина не остается места. "Аль-Газали закрыл для мусульман двери философии, и она оставалась закрытой на протяжении восьми веков".
Подходя к периоду, когда решающую роль в мусульманской общине играли суфии, мы наблюдаем рост ирра­ционализма. Они оказались еретиками, потому что не придерживались основных принципов исламского теизма. Согласно их вере, путь к пониманию — это интуиция. Суфии утверждали единство всего сущего, и некоторые из них пришли к пантеизму.
Подводя итог своему исследованию, д-р Махмуд подчеркивает важность отказа от иррационального аспекта исламского наследия. Он отстаивает необходимость сохранения только рационального подхода. Но нередко мы чувствуем, что в своем отрицании иррационализма автор на самом деле отрицает супернатурализм! Работать над возрождением теистической религии, выделяя только горизонтальный срез веры, значит создавать деистическую веру, которая принципиально отличается от теизма.
Сегодня обширный мусульманский мир не является таким монолитом, каким кажется на первый взгляд. Подъем фундаментализма довольно значителен, но это движение не единственная сила, оказывающая влияние на мусульман. Попытка служителя ислама д-ра Заки Нагиб Махмуда "модернизировать" арабо-мусульманскую ментальность раскрывает перед нами огромную проблему и вызов, с которыми сталкивается сегодня мир ислама.
Как христиане, мы приветствуем любую попытку, способствующую укреплению терпимости между всеми народами мира. Однако под терпимостью я не имею в виду безразличие к основополагающим принципам веры. Имея дело с наследием прошлого и пытаясь обновить арабо-мусульманский образ мышления, нельзя принимать принцип горизонтальности и на его основе указывать, что принять, а что отвергнуть. Нельзя рассматривать дискуссию относительно атрибутов Аллаха, предопределения, создания или вечного существования Корана, как не имеющую отношения к современным мусульманам. До тех пор пока человеку дано мыслить, он должен мыслить. Когда вера требует от своих последователей обращения к высшему авторитету священной книги, они обязаны усердно трудиться, чтобы должным образом понять текст этой боговдохновенной книги. Поэтому отвержение богословского аспекта веры в пользу социологического не удовлетворит сердце верующего. Не хлебом единым жив человек! Как говорилось ранее, совершенно тщетной оказывается попытка сохранить верность теизму, отвергая теологию. Склонность к антисупернатурализму оборачивается подменой теизма деизмом. Но в действительности никто не может поклоняться деистскому богу!
Одно из наблюдений, которое сделал д-р Махмуд, заслуживает особого внимания. Оно касается столкновения мусульманского общества с внешним миром. Это связано с глобальным явлением, которое кое-кто, как на Западе, так и в исламском мире, не желает или не может понять: с мощным влиянием мировой светской культуры на все народы. Благодаря средствам массовой информации и путешествиям все мы стали соседями. Различные идеи и идеологии распространяются повсюду. С изоляцией покончено навсегда. Сегодня мусульманское общество живет в новых условиях, не имеющих аналога в истории. Исламский фундаментализм еще может просуществовать в 90-е годы и в начале следующего тысячелетия, но дальше он не сможет влиять на умы. Он привязан к прошлому, к "золотому веку", который не повторится. История не повторяется. Налицо стремление к постоянному обновлению, и оно не исчезнет, даже если его отрицать.
Следующим моментом, заслуживающим нашего внимания, является Коран и вопрос о его сотворенности или вечном существовании, с мусульманской точки зрения. Как мы отмечали, мутазилиты отстаивали позицию абсолютного унитарианства. Они выдвигали учение о сотворенности Корана с целью сохранить учение о единственности Бога. Они не могут принять две вечности: Бога и Корана. Их оппоненты придерживались учения о вечности их священной книги и не могли принять, что она возникла во времена Мухаммеда. Рассматривая эту проблему с христианской точки зрения, мы признаем, что тайна — неотъемлемая часть любой теистической религии. Мы не должны обвинять мусульман в дуализме из-за веры в вечность Аллаха и Его слова — Корана. Мы понимаем неизбежность сложностей внутри любой монотеисти­ческой системы. И были бы благодарны мусульманам за аналогичное понимание с их стороны. Мы веруем в триединого Бога и не принимаем учения о едином Боге в одном Лице. За три столетия до возникновения ислама на первом вселенском соборе отцы Церкви утвердили положение: "Верую во единого Бога, Отца всемогущего. Творца неба и земли, всего видимого и невидимого" (Никейский символ веры, 325 г.).
Сделав этот краткий, далекий от совершенства обзор необъятного предмета, я понимаю, что меня по-прежнему беспокоит недостаток в исламской мысли — как в фундаменталистской, так и в модернистской — реалистичного учения о состоянии человека.
Наличие существенного "изъяна" в человеческой природе совершенно очевидно. Как Св. Писание, так и мировая история подтверждают ее греховность. Но с точки зрения ортодоксального ислама человек способен выполнить требования Божьего закона и получить благословение и место на небесах. Как говорилось в предыдущей главе:
"Христианин оказывается в растерянности перед этой несомненной уверенностью в том, что "знать значит делать"; в том, что спасение человека происходит исключительно под знаком откровения, и что через закон, данный в общении с Богом, лежит путь, которым человек будет следовать, пока знает о нем и видит его".
В исламе нет необходимости в искуплении извне. Современные мусульманские мыслители приветствуют оптими­стический взгляд на человека, распространившийся на Западе в эпоху Просвещения. Они не видят необходимости в формировании реалистичного взгляда на состояние человека. В этом они мало отличаются от фундаменталистов.
Несмотря на все исторические факты, доказывающие наличие глубокого изъяна в природе человека, мусульмане, как фундаменталисты, так и умеренные реформаторы, склоняются к учению о сущностной безгрешности человека. Но до тех пор, пока светские или религиозные мыслители принимают это положение, они не увидят растущие проблемы будущего. Такой взгляд на состояние человека не поможет справиться с вызовом модернизации. До тех пор пока мусульмане будут отрицать библейское учение о греховности человека, они не смогут серьезно отнестись к христианскому "инджил" (Евангелию). Если человек изначально добр, то даже "инджил"— не что иное, как "шариа", или закон, который человек может исполнить и заслужить мир с Богом и милость от Него.
Христиане же, с радостью принимая Откровение Божественного закона, не рассматривают его как своего ос­вободителя. Закон открывает реальные размеры "изъяна", который стал частью человеческой природы с того момента, как Адам и Ева нарушили запрет Бога в Эдемском саду. Нас часто обвиняют в пессимизме по отношению к нынешнему состоянию человека. Нам говорят, что наше учение о первородном грехе деморализует, что мы слишком сгущаем краски. Наш ответ — это свидетельство: предоставленные самим себе, мы бы никогда не узнали того, что известно нам как библейское учение о человеке. Естественно — и это в природе человека, — никто не хочет смотреть на себя как на мертвого во грехах. Если мы приняли этот язык, то потому, что это язык Божественного Откровения. Мы приветствуем закон, поскольку это учитель, который ведет нас к Иисусу-Мессии. Он Тот, Кто пришел от Бога в наш несчастный мир и исполнил все требования закона. Более того. Он пошел на крестную смерть и умер, искупив все наши грехи. Те, кто принял Его как своего Господа и Спасителя, освободились от греха и могут свободно служить Богу и своим братьям. Они не приписывают себе этой заслуги, а отдают всю славу единственному истинному Богу, Отцу, Сыну и Святому Духу. Аминь.

Вступая в третье тысячелетие, необходимо по-новому взглянуть на христианское миссионерское служение, опираясь не только на незыблемые устои Слова Божьего, но и учитывая реалии нашего времени. Мы живем в новую эпоху мировой истории. В период становления современного миссионерского движения, между 1800 и 1950-ми годами, западный мир был по большей части христианским, и его культура отражала влияние христианских традиций. "Поле деятельности" миссионеров в Азии и Африке находилось под влиянием огромных колониальных империй Британии, Франции, Германии, Нидерландов, Португалии и Испании.
Сегодня ситуация изменилась. В западных странах возобладали секуляристские тенденции, а европейские империи ушли в прошлое. Именно поэтому христианские миссионеры за рубежом не должны быть в стороне от того, что происходит у них на родине. И здесь особое значение для миссионерской работы во всем мире приобретает необходимость отстаивать уникальный характер христианской веры.
После Второй Мировой войны миллионы людей из бывших колоний устремились в западноевропейские страны. Благодаря изменениям в иммиграционном законодательстве Канады и США, население Северной Америки сегодня представлено большим этническим многообразием, чем когда-либо. Такой мощный сдвиг в общемировом масштабе требует пересмотра стратегии работы христианских миссий. Миллионы мусульман из Индии, Северной Африки и Ближнего Востока обосновались в Северной Америке и Европе. Они пользуются свободами принявших их стран не только для того, чтобы свободно исповедовать свою веру, но и чтобы обращать в нее своих соседей.
В этой главе я расскажу о глобальной проблеме ислама, делая особый акцент на том, что ислам — больше, чем религия. Среднему жителю Северной Америки нелегко признать эту реальность, поскольку его понимание данного предмета ограничено индивидуалистической концепцией религии, что подразумевает систему взглядов и этический кодекс в рамках жизни отдельного человека, его семьи и его церкви.
В отличие от европейцев, у жителей Северной Америки совсем небольшой опыт знакомства с исламом и му­сульманами. На протяжении современной эпохи несколько европейских стран колонизировали огромную часть мусульманского мира и, таким образом, на собственном опыте узнали, что такое ислам. До этого, в начале и в конце Средневековья, некоторые европейские страны были завоеваны мусульманами, которые в течение нескольких веков удерживали там колониальное господство. Вспомните, к примеру, Испанию. Арабо-исламское завоевание началось там в 710 году и продолжалось до 1492 года! Сотни лет большая часть Центральной и Восточной Европы находилась под властью ислама. Невероятно, но даже в 1912 году город Салоники в Северной Греции по-прежнему оставался под властью османских турков.
Прежде всего необходимо помнить, что независимо от того, работаем мы с мусульманами или с последователями иных мировых религий, мы не действуем самостоятельно. Мы — посланники Того, кто направляет распространение Благой Вести и создание Вселенской Церкви. Библия учит теоцентрическому пониманию миссионерского служения. Нашей главной задачей должно стать правдивое изложение Слова Божьего на языке народа и в согласии с исторической христианской верой, основы которой мы находим в изложении общих Символов Веры и Катехизисов Реформации. Мы должны помнить миссионерскую заповедь Павла: "Итак вера от слышания, а слышание от слова Божия" (Рим.10:17). Основанию христианских церквей в новых странах предшествует живая и правдивая проповедь Слова Божьего.
К сожалению, вместо того, чтобы опираться в своих взглядах на богатое наследие прошлого, некоторые миссионеры на протяжении последних десятилетий выступали с серьезной критикой современного миссионерского служения, упрекая его в недостаточном внимании к культуре других народов. Они охотно брали на вооружение новые теории и методы, которые, как ожидалось, должны были сделать работу миссий успешной. Например, большое внимание уделялось тому, чтобы особым образом преподнести Евангелие мусульманину и тем самым помочь ему принять христианство.
Отдельные сторонники контекстуализации поддержали радикальные теории, противоречащие учению Библии. Их вдохновение черпало свой источник не в христианских традициях, а в увлечении культурной антропологией. Эти взгляды вызвали тревогу среди тех миссионеров, которые придерживаются библейских принципов миссионерской работы.
О влиянии духа времени на характер мышления говорят не только богословы. Многие христиане больше не желают или не способны отстаивать уникальность христианства. Они не решаются говорить об уникальном характере христианской веры своим новым соседям, приехавшим из стран, исповедующих ислам, индуизм или буддизм, опасаясь задеть их чувства. Слушая рекламу по радио в выходные дни, они скорее всего не раз услышат рекламный лозунг: "Наша сила — в нашем многообразии". В более широком контексте политкорректности эта фраза означает нечто большее, чем этническое многообразие. Она проповедует многокультурность, стирающую религиозные различия, вытесняя их безликой духовностью.
Приведу три главных довода, объясняющие, почему плюрализм приобретает все большую популярность на западе.

Не желая признавать, что они больше не считают Библию единственным Словом Божьим, многие христиане демон­стрируют слабую веру в силу Слова Божьего, отказываясь отстаивать такие великие ценности библейского откровения, как Сотворение, Грехопадение и Искупление, совершенное воплощенным Сыном Божьим. Сталкиваясь с открытым отрицанием уникальности, величия и совершенства Господа Иисуса Христа, многие христиане хранят молчание. В отличие от апостола Павла, они стыдятся Евангелия!

Большинство христиан в наши дни мало что знают о великих христианских традициях, дошедших до нас от Отцов Церкви через учения Вселенских Соборов в Никее, Константинополе и Халкидоне.
Не лучше обстоит дело и с познаниями в области истории Реформации и таких ее деятелей, как Мартин Лютер, Жан Кальвин и Джон Нокс. Возможно, они даже не знают о том, что реформаторы оставили нам классическое определение христианской веры в своих Символах Веры и Катехизисах.

Одно из самых важных явлений в мире на заре нового тысячелетия — возрождение основных мировых религий. Профессор Хейм из Массачусетса (Andover Newton Theological School), отмечая этот феномен, в своей статье "Плюрализм и отличительные особенности мировых религий" (1992 г.) писал о том, что представители мировых религий — мусульмане, буддисты и индуисты продолжают твердо верить в обоснованность и уникальность своих религиозных традиций. В то же время, разве не странно, что люди на западе, представляющие сегодня демографическое меньшинство, так спешат освободиться от своих религиозных и культурных корней?
Всем, кто любит Господа и верит в высшую и окончательную власть Его Священного Слова, нужно отказаться от вредного влияния плюралистических теологий. Нам нужно более серьезно изучать Библию и классические труды христианских деятелей. Прежде всего, нам нужно с удвоенной энергией и всеми способами защищать и распространять христианскую веру во всем мире.

Оставив в стороне теории, выступающие за радикальный разрыв с деятельностью первых христианских миссионеров, мы можем теперь объективно взглянуть на мусульманский мир. Наша позиция должна отличаться целостным восприятием истинной природы ислама — религии, охватывающей все стороны жизни. В целом, эта религия признает Бога, как Создателя и Владыку над всем сущим, но отрицает грехопадение, как оно описано и объясняется в Библии, исторический факт распятия на кресте, а также необходимость искупления грехов. Достичь вечного блаженства в раю Аллаха можно, только веруя в единство Божие и в апостольское служение Мухаммеда, и ведя жизнь, подчиненную законам шариата.
Сегодня большинство мусульман живет в странах третьего мира. Многие из них хорошо знают историю, свое великое и славное прошлое. Вера в правильность своей религии у них непоколебима. Бог доверил им свое главное послание человечеству. Они принесли его с собой в далекие края и смогли основать великие империи. Свое нынешнее бедственное положение мусульмане воспринимают, как временный, неудачный период, который в конце концов уступит место периоду возрождения былой славы. Они действительно надеются на победу ислама во всем мире. Эта вера составляет неотъемлемую часть их эсхатологии.
Говоря о евангелизации мусульман, мы должны понимать, что они исходят из абсолютной уверенности в правильности своей веры. Они считают себя хранителями высшего и полного Божьего откровения. Поэтому им совершенно незачем всерьез воспринимать прежнюю, менее совершенную религию. К тому же, обычный мусульманин убежден в том, что обращение в христианство не принесет ему никакой пользы. Если он живет в мусульманской стране, это обращение неминуемо приведет его к смерти. Если он эмигрировал на запад, он не видит никакой особенной выгоды от принятия христианской веры. Западное общество предстает его взору, как совершенно непонятный, запутанный мир, нравы которого представляют угрозу для его семьи. На его родине общество и государство помогают ему в том, чтобы строго блюсти свою веру. Здесь же, на западе, такую помощь ему получить неоткуда. Свобода, к которой он стремился в этом новом для него мире экономических возможностей, пугает его своей секуляризацией. Он не понимает разделения между религией и политикой, между "церковью" и государством. Его культура глубоко религиозна, а его религия породила самоценную и самобытную исламскую культуру. Работая и живя на западе, он отождествляет христианство с западной культурой, которая, по его мнению, переживает упадок и разложение. Это лишь укрепляет его веру. Для того, чтобы выжить в светском обществе, он должен перейти в наступление и принять участие в исламской миссионерской работе — "Давах". Он призывает западных людей обратиться в ислам. Это может привести к изменениям в религиозном и политическом сознании новообращенных на Западе.

Итак, когда мы говорим о деятельности христианских миссий в мусульманских странах в 21 веке, мы должны хорошо сознавать, что сами мусульмане уже распространяют свою веру по всему миру. Это — новое положение дел. Когда Вильям Кэри начинал миссионерскую работу в 1792 году, все обстояло иначе. Другими словами, надеясь проводить миссионерскую работу среди мусульман, мы должны помнить о том, что в ответ они перейдут в мощное наступление. Мусульмане будут пытаться убедить европейцев и американцев в том, что только ислам в состоянии навести порядок в моральном и духовном хаосе западного общества.
Я хотел бы более подробно остановиться на этом вопросе, обратившись к работе двух видных христианских про­фессоров, один из которых преподает в США, а другой — в Германии. Оба обращаются к проблемам мусульман, которые живут на западе, ведут борьбу за выживание и пытаются заниматься миссионерской деятельностью в приютивших их странах.
Прежде, чем привести цитаты из их работ, я хочу разъяснить, в чем состоит традиционный исламский взгляд на мир. Согласно исламу, мир разделен на два лагеря: "Дар аль-Ислам" и "Дар аль-Харб", т. е. "Царство ислама" и "Царство войны". В исламских странах закон шариата обладает наивысшей силой и насаждается в обществе с помощью государства.
До недавних пор подавляющее большинство мусульман жили почти исключительно в странах Дар аль-Ислама. Теперь же, когда многие эмигрировали на запад, им трудно полностью соответствовать требованиям своей веры в среде, где государство занимает нейтральную позицию в вопросах религии. Радикальные мусульмане, пользуясь свободами западного плюралистического общества, упорно стремятся создать такие условия, которые позволили бы последователям ислама жить так, словно они по-прежнему находятся на исламской территории. Однако такие попытки могут быть реализованы лишь там, где закон шариата проводится в жизнь при поддержке теократического государства!
Любопытную статью под заголовком "Может ли устоять разделенный дом? Размышления о христианско-мусульманских противоречиях на западе" опубликовал в 1993 г. известный западно-африканский ученый Ламин Саннех. Профессор Саннех, мусульманин, принявший христианство, пишет о неизбежном столкновении "плюралистической традиции Запада" с требованиями мусульманских эмигрантов о соблюдении своих обычаев, в основе которых лежит их теократический взгляд на государство. Доктор Саннех пишет:
"На западе ошибаются, полагая, что можно сохранить религиозную терпимость, уступая притязаниям мусульманских экстремистов в вопросах территориальности. В доме, возведенном на таком фундаменте, не останется места для самого принципа плюрализма, благодаря которому западные страны радушно приняли мусульман и представителей других религий. Тот факт, что эти религиозные группы пополнили свои ряды и преуспевают на Западе, в то время, как религиозные меньшинства в исламских странах продолжают страдать от ущемления их гражданских прав, показывает, насколько неравноценны эти две традиции.
В условиях растущего наступления мусульман на религиозное пространство, и в свете полной несостоятельности стерильной, утилитарной этики светского государства, запад должен возродить ответственность за Евангелие, как общественную истину, и тем самым воссоздать основы, на которых современный Запад построил свое мировоззрение. К ним прежде всего относится веротерпимость".
Исходя из понимания религии как института, охватывающего все сферы жизни, и наблюдая моральный упадок западного общества, мусульмане, и это вполне понятно, полны готовности и желания предложить западным странам свою спасительную веру. Их решимость вызвана глубокой убежденностью в том, что западная цивилизация вступила в период своего упадка. Ответ может дать только ислам!
Это подтверждает и главная тема съезда мусульман, который состоялся в Чикаго в декабре 1994 года: "Ислам — на благо всего человечества!"
По другую сторону Атлантического океана известный немецкий богослов опубликовал статью, в которой затронул тему мусульманских меньшинств на Западе и их активность в миссионерском служении. Статья была опубликована в "First Things" за декабрь 1994 года под заголовком "Христианство и Запад: смутное прошлое, сомнительное будущее." Вольфарт Панненберг, профессор систематического богословия в университете Мюнхена, пишет:
"Если западные свободы — не более чем права личности, то правильно поступают другие религиозные группы, когда стараются защищать свои групповые и духовные ценности от вторжения западной секуляризации. Помимо этого, исламские миссии в западных странах стремятся активно участвовать в миссионерской деятельности, направленной на освобождение народов Запада от материализма и безнравственности, связываемых с секуляризацией. Эти мусульмане считают, что христиане не справились с задачей моральной трансформации общества. Такая критика представляет собой серьезный вызов, брошенный традиционному христианству и западной культуре. Культура, лишенная духовных и мо­ральных ценностей, не готова принять этот вызов, и неминуемо придет в упадок".
Этот анализ ведущего европейского богослова требует от нас серьезного размышления. В конце концов, мы живем не во времена Вильяма Кэри или Самуэля Цвемера. Их труд находил поддержку на домашнем фронте, олицетворявшем христианскую культуру. Так, до Второй Мировой войны, средний мусульманин на Ближнем Востоке считал американцев исключительно честными людьми. Он мог доверять им больше, чем своим соотечественникам-мусульманам. Почему? Потому что все американцы, которых он знал, были либо миссионерами, либо учителями, и в жизни несли высокую этику подлинной христианской веры! Нередко в прошлом американские дипломаты, приезжавшие работать в этот регион, сами были детьми или внуками первых миссионеров.
Как уже упоминалось, даже прожив долгое время за пределами Дар аль-Ислама, мусульмане сохраняют привычный образ мыслей. Они не понимают той очевидной реальности, что западная культура отринула свое христианское наследие. Поэтому они путают христианство с западной культурой и воспринимают его как олицетворение дурной морали. Таким образом, участие в миссионерской работе среди западных людей становится для них как долгом, так и хорошим шансом. Весьма примечательно также и то, что такая деятельность не предполагает официального "направления" от миссионерской организации. Исламский взгляд на миссионерскую работу основан на концепции "давах" — призыва к людям обращаться в ислам. Это добровольная работа, в которой он участвует как мусульманин, как человек, который подчинился высшему Божьему откровению в Коране. Его священный долг — нести свою веру, используя любые средства: иногда мирные, а иногда такие, как джихад — священная война.

Как нам лучше понять идею джихада и насколько эта идея укоренена в мусульманском сознании? Почему ислам бросает такой вызов нормам западного общества и христианству? Чтобы получить ответы на эти вопросы, нужно обратиться к истории завоеваний ислама.
Прежде всего, ислам претендует на то, что он — последнее послание Бога к человечеству. Развитие религии, зародившейся на Аравийском полуострове, и превращение ее в "образ жизни", уходит корнями в ее особую историю — историю, неразрывно связанную с ее основателем Мухаммедом. Он родился в Мекке в 570 г. н.э. и в возрасте сорока лет начал проповедовать абсолютное единство Бога. Немногие поверили его словам. В 622 году он переехал в Медину с небольшой группой своих последователей. Там он выступал в роли пророка и государственного деятеля. К 632 году, в год его смерти, он завоевал Мекку и добился покорения воинственных аравийских племен. Его преемники халифы приступили к завоеванию территорий Персидской и Византийской Империй. К 732 году новая арабо-исламская империя простиралась от Испании до Индии! Большинство восточных христиан, оказавшись под властью мусульманских правителей, вынуждено было платить подушный налог и мириться с ограничениями в жизни, чтобы сохранить свою религию.
Таким образом, два фактора объясняют, каким образом ислам превратился в единое целое, охватывающее религию, государство и культуру: один — жизнь и пример Мухаммеда, основателя этой религии, и методы, с помощью которых ему удалось сделать ислам религией всего Аравийского полуострова; другой фактор — геополитический: две сверхдержавы того времени, Византия и Персия, истощив друг друга в жестокой борьбе, не смогли противостоять нападению арабо-исламских войск, которые пришли с Аравийского полуострова после смерти Мухаммеда в 632 году н.э.
Вторая исламская экспансия произошла, когда в ислам обратились многочисленные турецкие племена из Центральной Азии, перебравшиеся на Ближний Восток, чтобы служить наемниками мусульманских халифов в Багдаде. После монгольского нашествия на Ближний Восток и падения Багдада в 1252 году турки подхватили дело ислама и продолжили его завоевания.
В 1453 году они положили конец Византийской Империи, разгромив Константинополь и переименовав его в Стамбул. Оттоманские турки колонизировали огромные территории в Центральной и Восточной Европе. Через 12 лет после того, как Мартин Лютер выдвинул свои 95 тезисов, турки впервые осадили Вену и осаждали ее еще дважды в течение века!
Краткий экскурс в историю возникновения и экспансии ислама показывает, что эта религия распространялась в основном благодаря завоеваниям. Фактически, ислам рассматривает захватнические войны, как важную часть веры, называя их джихадом. Здесь я должен добавить, что не хочу преуменьшать значение того факта, что, с одной стороны, ислам — такая же религия, как и другие, т. е. это — теистическая религия, которая учит, что Бог — одновременно Создатель и Владыка мира. В ней есть свои религиозные обряды и молитвенные дома. С другой стороны, в исламе присутствует особый политический компонент, который очень важен для поддержания норм и традиций жизни верующих. Мусульмане должны жить в рамках "шариата" — исламского права, а их политические деятели должны проводить его в жизнь. Исламское государство обеспечивает развитие особого исламского мировоззрения и культуры. Поскольку ислам — это религия, политика и культура, объединенные в единое целое, мусульмане несут в себе, осознанно или неосознанно, мечту об установлении исламского порядка, в котором власть Аллаха проявится ныне и здесь. Когда обстоятельства складываются благоприятно, мусульмане достаточно активно отстаивают и провозглашают свою политическую философию в западных странах, как это произошло недавно в Великобритании.
Чрезмерное внимание христиан к проблеме "джихада" не созвучно духу нашего времени, требующему от всех нас жить в согласии и забыть прошлое в условиях глобализованного и хрупкого мира. Но что, если некоторые цивилизации не могут адаптировать свою идеологию к современной ситуации? Что, если, как мы видим сегодня, исламский радикализм охватывает наш мир от Индонезии, через Пакистан и до Ближнего Востока? Должны ли мы заниматься самоцензурой и скрывать факты, основанные на древних догматах веры, значение которых в мире все еще велико?

Рассматривая историческое развитие исламского мировоззрения, убежденность мусульман в своем долге распро­странять свою веру любым путем, мы понимаем, что всем верующим христианам сегодня брошен серьезный вызов. Нам нужно не только обеспечить себя теологическими аргументами, доказывающими, что ислам — не последнее послание Бога к человечеству. Нам необходимо проанализировать и подготовить наше свидетельство Слова Божьего, ясно указывая на то, что мусульманская вера ставит под сомнение все основные принципы христианства: достоверность Библии, Триединство, божественную природу Иисуса Христа, распятие Его на кресте, воскресение и искупление грехов. Кроме того, мы можем сделать вывод, что, продумывая миссионерскую работу для мусульман в новом тысячелетии, все христиане должны помнить о необходимости упорной борьбы с постоянным проникновением секуляризации в различные сферы их жизни.
Доверие к деятельности христианских миссионеров, как у себя в стране в рамках плюралистического общества, так и за рубежом, зависит от того, насколько христиане сумеют дистанцироваться от норм и образа жизни окружающего их светского общества. Если христиане не будут вести образ жизни, в корне отличающийся от образа жизни светского общества, ни один мусульманин не станет серьезно относиться к тому, что предлагает христианство. Нам нужно внимательнее отнестись к истории первых трех столетий христианской эпохи, когда быть христианином означало отделить себя от испорченной языческой среды, и в то же время пытаться воздействовать на эту среду словом и делом, свидетельствуя: Иисус есть Господь. Вернемся к статье профессора Панненберга:
"Итак, в то время как мы рисуем в своем воображении великое возрождение христианства и западной культуры в третьем тысячелетии, такое будущее вовсе не обязательно ждет нас. Возможно, западные страны не отнесутся всерьез к необходимости возрождения своих религиозных корней. Они могут продолжать стремительно развиваться в секуляристском направлении, не сознавая очевидного и печального исхода этого пути. Однако, конец западной культуры не означает конца христианства. Христианская религия не зависит от культуры, которую она породила. Также, как и в прошлом, церковь может выжить и развиваться и в контексте других культур.
С развитием секуляризации растет и необходимость того, чтобы христианская вера и христианская жизнь воспринимались в резком контрасте со светской культурой. Вполне возможно, что в начале третьего тысячелетия только римско-католическая и православная церкви, с одной стороны, и протестантизм, с другой, выживут как церковные общины. То, что обычно называли протестантскими "традиционными" церквями, находится сейчас под серьезной угрозой исчезновения. Я считаю, что они исчезнут, если не будут и дальше противостоять усилению духа безбожной культуры и не попытаются изменить его.
Не существует альтернативы Церкви. Чем дольше будут проявляться светские тенденции в обществе, тем яснее обозначится роль церкви, как ориентира христианской жизни, четко отделяющей себя от этой культуры.

Хотя на западе существует больше возможности для миссионерской работы среди мусульман, не стоит забывать и о нашем долге нести им Евангелие на их родине. Конечно, можно считать, что евангелизация мусульман в странах Дар аль-Ислама — неосуществимая миссия. Тем не менее, то, что невозможно для человека, возможно для Бога.
Мне выпала честь в течение тридцати шести лет нести Благую Весть об Иисусе Христе, распятом, воскресшем и явившемся вновь, народам арабского мира. В течение этих лет от мусульман и восточных христиан пришло более двухсот тысяч писем. В то время как большинство корреспондентов-мусульман проявляло интерес к библейскому Мессии, некоторые действительно признали Его Спасителем и Господом с огромным риском для своей жизни. В силу существования в исламе Закона о вероотступничестве, запрещающего мусульманам обращаться в христианство, я не имел возможности крестить новообращенных или основывать местные церкви. Но у меня нет сомнения в том, что многие новообращенные выстояли в своем христианском свидетельстве.
В чем будет состоять миссионерское служение мусульманам в новом тысячелетии? Миссионерская работа на радио по-прежнему очень важна для распространения Слова Божьего и приобщения к нему новых мусульман.
Тем не менее, невозможно игнорировать политические, экономические, культурные, и, что самое важное, религиозные факторы, действующие сегодня в мусульманском мире. Ближайшее будущее вызывает у меня серьезную обеспокоенность, поскольку ситуация в мусульманских странах в целом быстро ухудшается. Те из нас, кто живет в пределах западного полушария, похоже, очень слабо осведомлены о том, что происходит в арабском или в более многочисленном мусульманском мире. Пока не прекратятся поставки нефти, мы вряд ли всерьез задумаемся об этой далекой части света. В конце концов, неужели недостаточно того, что мы для них сделали? Не мы ли в начале этого десятилетия отправили полмиллиона наших мужчин и женщин на Аравийский полуостров для освобождения Кувейта от Саддама Хусейна? Неуже­ли мы недостаточно сделали для установления мира между Израилем и его арабскими соседями?
Подъем и распространение воинствующего ислама заставят нас обратить пристальное внимание на мусульманский мир и миллиард человек, живущих в нем. В результате краха националистических идеологий, не сумевших сдержать обещание создать справедливое и процветающее общество, их место сегодня заняли радикальные мусульмане. Недавно я прочитал книгу с интригующим названием "У Бога 99 имен: репортаж с Ближнего Востока в состоянии войны". Автор, Джудит Миллер, больше двадцати лет работала корреспондентом "Нью-Йорк Таймс" по Ближнему Востоку. Предсказывая будущее этого региона, она написала:
"Джон Пейдж, главный эксперт Мирового Банка в области экономики Ближнего Востока, полагает, что мировая экономика развивается столь быстрыми темпами, что страны или регионы, которые не способны произвести необходимые структурные изменения в борьбе за долю рынка и капитала, вероятнее всего, будут всегда жить в бедности. Сегодня на долю Ближнего Востока приходится всего три процента мировых иностранных инвестиций; Азия получает 58 процентов. В настоящее время Ближний Восток покупает почти 50 процентов всего оружия, проданного странам третьего мира".
Эти печальные факты ясно указывают на истинную природу кризиса, охватившего сегодня мусульманские страны. Ясно, что ислам не способен справиться с проблемами современного мира. В то время как радикалы, больше известные сейчас как исламисты, с гордостью утверждают, что "истинный ответ — в исламе", нет видимых оснований полагать, что эти лозунги обладают реальной силой для решения тяжелых проблем миллионов мусульман, живущих в городе и в деревне.
Книга Джудит Миллер заканчивается мрачными предсказаниями:
"Арабы много пишут по поводу болезненных проблем мусульманства. Историк Бернард Льюис отметил, что эти работы можно разделить на две категории. В то время как некоторые аналитики спрашивают: "В чем наша ошибка?", другие требуют ответа: "Кто так поступил с нами?". Если первый вопрос ведет к обсуждению конкретных мер для решения проблемы, то второй приводит лишь к "заблуждениям, фантазиям и теориям заговора", которые усиливают чувство обиды, разочарования, а также к "бесконечной, бессмысленной череде фанатиков и тиранов", что способствует укреплению в соз­нании образа мусульманина, как террориста-самоубийцы. Многие аналитические статьи, написанные арабами в арабских странах с позиции самокритики, увы, подпадают под вторую категорию.
Как грустно, если после стольких страданий арабы воспримут другую идеологию (здесь речь идет об исламском радикализме), которая, скорее всего, стала бы лишь преградой к обретению процветания, динамизма, терпимости и творческой фантазии, характерных для их цивилизации в прошлом".
Принимая во внимание эти взгляды и послушно внимая Слову Божьему, мы приходим к выводу, что на этом этапе мировой истории миссионерское служение в мире в целом и в мусульманских странах в частности, должно коснуться каждого члена церкви. Прежнее разграничение между миссионерской деятельностью у себя в стране и за рубежом устарело. Как я уже говорил, миллионы мусульман и приверженцев других мировых религий живут сейчас на Западе. Кроме того, огромное число христиан из Америки, Европы и тихоокеанских государств работает во многих частях мусульманского мира. У них достаточно возможностей для миссионерской деятельности, пусть иначе организованной, но обязательно верной наказу, оставленному нам Господом!
Итак, как члены Тела Христова, мы должны быть неустанными тружениками на ниве нашего Господа. Нельзя позволять себе стоять в стороне, ограничиваясь финансовой поддержкой миссионерской деятельности. Трудясь на ниве миссионерской работы в своей стране и в своих общинах, мы должны активно поддерживать своими молитвами, щедрыми дарами, а также христианским образом жизни тех, кого послали в далекие страны. Нельзя допускать, чтобы активной миссионерской деятельностью среди нас занимались только мусульмане. Нам дарована великая Весть, и мы должны поделиться ею с человечеством. Если мы, христиане, живущие на западе, уклонимся от своего миссионерского долга, предписанного Богом из вечности, то его будут исполнять христиане из Африки, Азии и Латинской Америки. Апостол Иоанн увидел прекрасное будущее и описал его чудесными словами:
"После этого взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу!" (Отк.7:9,10).

Аалана — арабское слово для обозначения Откровения; в современном арабском обозначает также "объявление", "извещение", "реклама"
Алим — всеведущий
Аллах — Бог; производное от "Илах" — слова с тем же значением; однако с помощью арабского определенного ар­тикля "аль" в данном случае подчеркивается его единственность и истинность
Ахад — Единый; используется в исламе для обозначения единого Бога в противовес понятию Троицы
Бейн — между
Ваад — обещание, обетование
Ваид — предупреждение, предостережение
Вахданийя — единственность
Вахед — один
Гой — язычник (не иудей) на древнееврейском (мн. ч. "гуйим")
Дар — дом; царство
Джинн(ы) — согласно Корану существует три вида разумных созданий: ангелы (и демоны), джинны и люди. Джинны могут быть как добрыми, так и злыми, и занимают промежуточное положение между ангелами и людьми
Забур — кораническое название псалмов Давида
Иблис — дьявол
Илах — Бог или языческий бог
Имам — руководитель богослужения в мечети. В шиитском исламе этот титул относится только к потомкам Али, четвертого халифа. Согласно учению шиитов, после определенного числа имамов (7 или 12) последний имам исчез, не умерев, и вернется на землю в конце времен, чтобы установить в мире праведность с помощью шиитского вероучения
Иман — вера в субъективном смысле, способность уверовать в откровение Аллаха
Инджил — Евангелие. Согласно исламской традиции, под ним понимается Книга, которую Мессия получил с небес и которая содержит закон для Израиля, подобный Моисееву
Ислам — название религии, основанной Мухаммедом в начале VII в.; означает покорность Аллаху
Иса — кораническое имя Иисуса Христа. Хотя все арабские имена имеют значения, производные от глаголов, Иса является исключением из этого правила. Оно лишено специфического значения, однако ассоциируется с личностью Мессии, который в исламе часто именуется "Сыном Марии (Мариам)"
Йесуа — используется в арабской Библии как эквивалент имени Иисус. В Коране не употребляется — там имя Иса означает пророка с титулом "Аль-Масих"
Кашафа — раскрытый, т.е. данный в откровении. Это, возможно, лучшее слово для христианской проповеди, нежели "Аалана", которое в настоящее время используется в бизнесе в значении "объявление", "реклама"
Китаб — книга. Это слово используется также по отношению к Библии. Христиан мусульмане называют "Ахлуль Китаб" — "люди Книги"
Коран — священная книга ислама. Мусульмане верят, что она "сошла" с небес на Мухаммеда. Ее главы называют ся сурами; они были провозглашены в Мекке и Медине. С теологической точки зрения Коран — это законническая книга, не содержащая Благой вести в библейском смысле слова
Кудс — святой. Как собственное имя относится к Иерусалиму, обычно в форме "Аль-Кудс"
Манзилат — уровень или степень, двойств, ч. слова "манзилатейн"; теологический термин, означающий положение человека между добрым мусульманином и неверующим
Масих — Мессия; в араб. яз. часто используется с определенным артиклем "аль", что образует титулование "Аль-Масих"
Муджбар — принужденный, т.е. не обладающий свободой выбора
Мусульманин — последователь ислама
Мутазилиты — направление ("толк") в исламе, в значительной степени ориентированное на рационализм. Мутазилиты принимали участие в дискуссиях относительно Корана и считали, что священная книга ислама была создана в определенное историческое время
Мутлак — абсолютный
Мухаллес — Спаситель
Рабб — господин
Расул — апостол
Салам — мир. Используется в качестве приветствия "Ассалам Алейком"
Сунна (суннизм) — ортодоксальный ислам, согласный с традицией
Суннит — последователь Сунны, т. е. ортодоксальный мусульманин или "не шиит"
Таухид — учение о единственности Бога в исламском понимании унитаризма
Тавил — еретическая экзегеза или неверное толкование фрагментов Корана
Таурат — откровение, полученное Моисеем, закон Моисея; часто используется мусульманами для обозначения всех книг Ветхого Завета
Тора — древнеевр. название Пятикнижия Моисеева, первого раздела Ветхого Завета
Умма — народ или большое сообщество людей; нередко используется для обозначения всего исламского мира
Хариджиты — раскольники в раннем периоде ислама. Радикально настроенные, они расходились как с суннитами, так и с шиитами, и стали убийцами Али — четвертого халифа
Халил — букв. "друг"; обычно используется по отношению к Ибрагиму, т.е. Аврааму, "другу Аллаха". Это также араб. название горы Хеврон в Палестине
Халиф — букв. "преемник". Обозначает преемников Мухаммеда, начиная с Абу-Бакра — первого халифа (632-634)
Халифат — система преемственности в исламе, объединяющая "церковь" и государство под властью халифа. Окончательно ликвидирована Ататюрком — основателем Турецкой республики в 1924 г.
Харб — война
Хизбулла — партия Аллаха
Шалом — мир (древнеевр.)
Шариа (шариат) — закон, понимаемый, в частности, как Божественное Откровение, данное в Коране
Шиит — сторонник или последователь Али, четвертого халифа
Ширк — признание иных богов, кроме Аллаха. Согласно исламу — величайший грех.