Джон Гилкрист «Мухаммад - пророк ислама» (Английский оригинал: John Gilchrist, Muhammad: the Prophet of Islam)

Предисловие

Глава 1. Аравия в доисламский период
Языческая Аравия
Иудейское и христианское влияние
Авраам и Год Слона
Первые сорок лет жизни Мухаммада

Глава 2. Жизнь Мухаммада
Пророк арабов в Мекке
Ал-Хиджра и начало ислама
Десять лет жизни Мухаммада в Медине
Захват Мекки и другие победы

Глава 3. Личность Мухаммада
Характер Мухаммада
Его отношение к врагам
Взаимоотношения Мухаммада с иудеями и христианами
Оценка многоженства Мухаммада

Глава 4. Вестник Аллаха
Читай! — Призыв к пророчествованию
Получение Мухаммадом откровений
Ал-Мирадж: Ночное Вознесение
Посланник всему миру

Глава 5. Мухаммад в народном исламе
Имена пророка
Прекрасный образец и заступник
Нур-и-Мухаммад: Свет Мухаммада
Маулид ан-Наби: празднование дня рождения пророка
Чудеса, приписываемые Мухаммаду

Библиография

Издательство «Заман» предлагает читателю новое, дополненное и исправленное, издание на русском языке монографии Джона Гилкриста «Мухаммад — пророк ислама». Книга прошла новую редакцию, в том числе научную, основная цель которой — проверить правильность передачи собственных имен в соответствии с арабской орфоэпией и стандартами, принятыми в россий-ской академической науке, и уточнить транслитерацию и перевод слов и выражений арабского языка. Кроме того, цитаты из Корана подверглись тотальной сверке с переводом В. Пороховой. Авторский текст переработан с целью придания ему более беллетризованного характера.

Оформление русского издания значительно отличается от оригинального. Нами использованы старинные персидские и среднеазиатские миниатюры, западноевропейские литографии XIX века, а также образцы классической арабской каллиграфии. Список иллюстраций приведен в конце книги.

После исламской революции, произошедшей в Иране в 1979 году, христианский мир все больше внимания уделяет исламу и сотням миллионов мусульман, живущих во всех уголках земли, а особенно на территории Ближнего Востока, Северной Африки и, частично, Азии. Впервые, по крайней мере за последние четыреста лет, христианская церковь стала относиться к исламу серьезно, но инфомация, которой она располагает, к сожалению, вызывает у нее воинственную реакцию. В раннем средневековье мусульманский мир воспринимался как величайшая угроза христианству, и первоначальным ответом на нее была организация церковью крестовых походов на Ближний Восток с твердым намерением покорить нации этого региона и уничтожить непокорных. Века колонизации характеризовались наступлением апатии, и мусульманская цивилизация игнорировалась церковью, которая была убеждена, что так называемые сарацины, турки и магометане не представляют больше никакой угрозы.

Недавнее возрождение ислама не является каким-то поворотным пунктом в историческом развитии, скорее «река истории» вошла в свое первоначальное русло и отношения между двумя традиционно враждующими лагерями «вернулись на круги своя». Сегодня западный мир не может рассматриваться как империя, в которой христианство играет доминирующую роль, и в отношении ислама было бы очень интересно сравнить позиции современных атеистов и консервативных евангелистов. Похоже, обе группы испытывают мало симпатии к тем мусульманам, которые ничего не могут предложить современному веку, кроме угона самолетов, захвата заложников, терроризма, фанатичного фундаментализма и тому подобных вещей. Но, несмотря на все это, многие ученые прилагают массу усилий для объективного изучения ислама, и вот впервые за два последних столетия выработана действительно историческая оценка каждого аспекта развития ислама.

Существует и третий подход, который могла бы принять церковь, а именно любовь к мусульманам всего мира с той степенью бескорыстия, которую христиане в изобилии черпают от Бога в Евангелии Иисуса Христа.

Подобная революция уже имела место во многих частях мира, где христианство и ислам сталкиваются друг с другом. Лейтмотивом решения проблемы должна стать соответствующая оценка ислама во всех его аспектах — это анализ личности основателя религии, Священной Книги, истории и характерных особенностей вероучения. Данная книга является первой в четырехтомной серии, представляющей реальный мир ислама до того момента, как христиане начали делать попытки познать его.

Основной темой первой книги является личность Мухаммада (Магомета) — основателя ислама. Эту фигуру всесторонне рассматривали в христианских трудах, и вряд ли можно сказать, что в глазах историков образ пророка был позитивным. Мы не ставили перед собой цель изменить этот образ, а, скорее, хотели показать его беспристрастно; мы не собирались наводить глянец на те аспекты его жизни, которые достойны справедливого порицания, но и не хотели умалять его достоинств там, где они проявлялись. Память о Мухаммаде занимает центральное место в сердцах мусульман, и до тех пор, пока его репутация не будет нами по достоинству оценена, вероятно, никакие обращения христиан к мусульманам не получат ответа. Это относится и к Евангелию, так же, как и к любому посланию: вначале необходимо заслужить право быть услышанным и только потом авторитетно говорить. Данная серия книг об исламе ставит перед собой цель насколько возможно объективно рассказать христианам о пророке ислама, о его религии и вере, о Священной Книге Коране, а также о наследии ислама, которое копилось на протяжении многих столетий.

В данном томе жизненный путь Мухаммада и его притязания на роль получателя божественного откровения зачастую описываются так, как это понимает ислам. Делается это для того, чтобы максимально приблизиться к пониманию духа ислама, однако мусульманскому читателю не следует допускать, что автор симпатизирует позиции ислама или соглашается с ней.

Предполагается, что знания об исламе у среднего читателя незначительны, поэтому наши усилия направлены на изложение материала в наиболее доступной форме и с опорой на факты. В книге, которую вы держите в руках, не представлены документы или заметки из множества книг о жизни Мухаммада, но они использовались при ее написании, поскольку у читателей, вероятно, не будет свободного доступа к ним. Эти работы перечислены в библиографическом указателе в конце книги. Каждый раз, описывая издание, мы, естественно, ставили год его публикации. Там же, где нам была известна дата первого выхода в свет данного труда, мы заключали ее в круглые скобки.

Нами были предприняты максимальные усилия для того, чтобы представить жизнь, характер и опыт Мухаммада с опорой на самые ранние исламские источники. Священная книга Ислама ал-Коран (Коран) — самый верный оригинальный источник знаний о его жизни, но книга эта не является историческим повествованием, поэтому приходилось обращаться к ранним летописям жизни пророка, которые содержатся в традиционных исламских рукописях, в полной мере охватывая всю его биографию. В данной книге использовались только те источники, которые сегодня доступны прочтению на английском языке. Самые ранние сообщения о жизни Мухаммада появляются в трех работах, в которых жизнеописание пророка приводится в биографичной форме. Две работы были переведены на английский язык, и в тексте нашей книги вы встретите большое количество цитат из них. Первая и наиболее известная работа — «Жизнеописание посланника Аллаха» — написана Ибн Исхаком. До нас дошла более поздняя, пересмотренная редакция Ибн Хишама, и именно из этой работы приводятся цитаты. Другой источник — это книга «Классы сподвижников Мухаммада», написанная Ибн Саадом.

Но ни одна из этих работ не имеет такого авторитета, как колоссальные своды в литературе хадисов. Существуют шесть письменных свидетельств, которые считаются основными аутентичными (достоверными) описаниями жизни Мухаммада, хотя их содержание и не выдержано в биографической форме. Составителей этих описаний в большей степени занимала суть законов ислама, а также его наследие, нежели обычное освещение жизненного пути Мухаммада. Две великолепные работы — это «Собрание истинных хадисов ал-Бухари» (автор ал-Бухари) и «Достоверное изложение Муслима» (автор имам Муслим). Третья работа, переведенная на английский язык, — это хадисы, записанные Абу Даудом. Мы часто использовали цитаты из этих работ в своей книге. Кроме того, в ней упоминается работа ал-Муватта имама Малика — книга, составленная одним из величайших юристов раннего ислама.

(Цитаты из Корана и ссылки на него приводятся по следующему изданию: Коран: Перевод смыслов и комментарий / Пер. Валерии Пороховой. 4-е изд., доп. и перераб. М., [1998].

В цитатах и ссылках на жизнеописательные книги о пророке Мухаммаде, а также на своды хадисов о нем приняты следующие сокращения:

Ибн Исхак. Сират расул Аллах — Ибн Исхак (Ибн Хишам). Сират саййидина Мухаммад расул Аллах = Жизнеописание посланника Аллаха

Ибн Саад. Табакат — Ибн Саад. Табакат = Классы сподвижников Мухаммада

Ас-Сахих ал-Бухари — ал-Бухари. Ал-Джами ас-Сахих. Китаб ат-Тафсир = Собрание истинных хадисов. Книга толкований Корана

Ас-Сахих Муслима — Муслим. Ал-Джами ас-Сахих = Собрание истинных хадисов

Ал-Муватта Малика — Малик б. Анас. Ал-Муватта. = [Свод юридических норм ислама]

Китаб ас-сунан Абу Дауда — Китаб ас-сунан Абу Дауда ас-Сиджистани = [Канон согласно Абу Дауду]

Шесть вышеперечисленных классических арабских источников переводились на русский язык лишь фрагментарно, поэтому редакция настоящего издания вынужденно прибегает к цитированию этих трудов в переводе с английского. Ссылки при цитатах даются в соответствии с оригинальным изданием Джона Гилкриста).

Транслитерация арабских слов максимально приближена к их фонетическому звучанию; она демонстрирует произношение каждого слова классической арабской речи.

Иллюстрации, сопровождающие текст, представляют собой художественные произведения, на которых изображены события из жизни Мухаммада. Картины создавались выдающимися мусульманскими художниками на протяжении столетий. Ортодоксальные мусульмане крайне неодобрительно относятся к изображению человека в исламском искусстве, и по этой причине художники, изображая самого пророка, а иногда его мать и других членов семьи, не прорисовывают их лица. Лицо просто оставляется незавершенным, в виде белого пятна. Однако на многих замечательных работах, которые вы увидите на страницах этой книги, художники изобразили лицо пророка. Хотелось бы напомнить мусульманским читателям, противникам изображения лиц, что все картины выполнены высоко ценимыми мусульманскими художниками и хранятся как сокровища исламского наследия во многих странах мусульманского мира.

Эта книга была написана главным образом для христиан и представляет собой краткое жизнеописание великого пророка ислама. Она рассказывает о его историческом окружении, среде, в которой он родился, о жизни, личности, опыте получения откровений и его восприятии мусульманами. Читателя христианина книга может обеспечить элементарными адекватными знаниями об основателе мусульманской веры.

Языческая Аравия
Иудейское и христианское влияние
Авраам и год слона
Первые сорок лет жизни Мухаммада

Мы очень мало знаем об Аравии доисламского периода. Древние историки в своих трудах нечасто упоминали об этих землях, и, судя по всему, там не происходило ничего значительного, что привлекло бы к арабам внимание остального мира. Первый известный город носил имя Макках (Мекка). Это было поселение в пустыне, недалеко от Красного моря, в центре Аравийского полуострова, изначально существовавшее как коммерческий центр, и бесчисленные караваны верблюдов ходили оттуда торговать на север.

Арабы составляли многочисленные племена, которые зачастую враждовали друг с другом. Племя курайш численно доминировало в Мекке; оно делилось на небольшие группы, такие, как бану хашим (в которой родился Мухаммад) и бану умайя (из которой происходили самые лютые его враги). В Аравии не было единой власти, и если одно племя подвергалось нападению со стороны другого, то по существовавшему обычаю пострадавшие сами могли принять выкуп за погибшего или попытаться убить кого-нибудь из нападавших в качестве возмездия. Если в семье рождался сын, устраивалось грандиозное празднование, но если рождалась дочь, семья всячески скрывала этот факт. Рождение дочерей воспринималось как несчастье, и новорожденных девочек нередко хоронили заживо.

Раз в году на четыре месяца между племенами воцарялось перемирие: причиной этому служило огромное количество паломников, стекавшихся в Мекку на разнообразные ярмарки (базары), устраиваемые в честь различных идолов, которым поклонялись арабы. На этих ярмарках местные поэты (шуара) состязались в своем творчестве. Поэзия была очень популярна в Аравии, и до нас дошли многие образцы доисламского поэтического искусства. Но, несмотря на это, многих поэтов считали ментально неполноценными (маджнун), а обращение к поэту кахин (предсказатель) расценивалось как оскорбление.

Среди арабов было очень широко распространено идолопоклонство. Поклонение камням считалось обычным явлением, причем вне зависимости от того, придавалась ли им форма идолов или они устанавливались на пьедестал в своем первозданном виде. Многие из них приносились в Мекку на ярмарки, иногда их оставляли в храме Кааба — архитектурном сооружении в виде кубической конструкции, расположенном в центре города и служившем важнейшим центром идолопоклонства в языческой Аравии. Задолго до прихода ислама римский историк Диодор Сикул отмечал, что в Аравии существует храм, глубоко почитаемый арабами. Вероятнее всего, он имел в виду Каабу. Однако до наших дней дошло очень незначительное количество записей о событиях той эпохи, и все знания, которыми мы располагаем сегодня, почерпнуты из более поздних исламских источников.

Наши весьма ограниченные знания об Аравии, вероятно, являются показателем повсеместного невежества, распространенного среди арабов в древние времена. Во многих областях их жизни имело место влияние христианского и иудейского вероучений, но в целом в стране превалировали языческие предрассудки и все типичные проявления идолопоклонства. Неудивительно, что мусульманские историки именуют те дни Джахилийей — Временем невежества. Ислам нашел здесь плодородную почву, в которую и посеял семена монотеизма.

Кааба являлась алтарем арабского язычества. Исламские предания говорят, что изначально она была воздвигнута Адамом, хотя Коран утверждает, что ее основание было заложено Ибрахимом и его сыном Исмаилом. Но, несмотря на это, для поколений арабов, живших до пророка Мухаммада, она стала центром идолопоклонства. Особое значение имел черный камень (ал-хаджар ал-асвад), встроенный в северо-восточный угол храма. Невозможно сказать с уверенностью, был ли ему придан облик идола, но его статус важнейшей части святилища сохраняется, и даже в наши дни мусульманские паломники целуют его, когда обходят вокруг Каабы.

По соседству с Каабой находились два небольших холма — ас-Сафа и ал-Марва. На первом располагался идол Исаф, а на втором подобное ему божество — Наила. Легенда гласит, что когда-то это были мужчина и женщина, которые сожительствовали в Каабе и были превращены в камень за свое бесстыдное поведение. Обычно арабские язычники дотрагивались до этих фигур в процессе церемонии паломничества. Ритуальный обход этих двух холмов и сегодня распространен среди исламских паломников, несмотря на его явно языческое происхождение. Коран оправдывает эту практику, объясняя ее тем, что два холма находятся между «символами Аллаха» и нет никакого греха в том, чтобы обойти их (сура 2:158). Сегодня они объединены в огромный комплекс — Великую Мечеть Мекки, которая построена вокруг Каабы, а само святилище располагается в открытом внутреннем дворе.

Коран упоминает о большом количестве идолов, глубоко почитаемых арабами, но удивительным образом умалчивает о Хубале — можно сказать, главном божестве Каабы. Люди племени курайш приписывали этому божеству победу, которую они одержали, разбив воинов Мухаммада в битве при Ухуде (о ней будет рассказано позже). Генетически это божество, вероятно, восходит к Ваалу, языческому богу, который так часто уводил израильтян с истинного пути и которому Илия бросил вызов на горе Кармил. Скульптура Хубала была установлена в нише над священным источником в Каабе и разрушена Мухаммадом, когда он на склоне жизни завоевал Мекку. До наших дней сохранилась набатейская рукопись, относящаяся к доисламскому периоду, в которой упоминается имя Хубала. В ней говорится о том, что образ идола был вырезан из сердолика, у него была золотая рука, прикрепленная после того, как прежняя была отбита. Арабские язычники приходили к Хубалу, чтобы узнать будущее, которое предсказывалось гаданием с помощью стрел.

В Коране упоминаются имена трех женских божеств — ал-Лат, ал-Узза и Манат (сура 53:19–20). Ал-Лат почитало главным образом племя тхакиф, жившее в поселении ат-Таиф на востоке от Мекки. В городе поклонялись массивной статуе богини. После того как Мухаммад разрушил всех идолов в районе Мекки, гибель именно этой богини вызвала огромную горечь у ее почитателей. Предание гласит, что известный Амр б. Луайи установил статую ал-Уззы в Нахле, небольшой деревушке неподалеку от Мекки, и ее почитатели считали себя не вправе совершать паломничество в Мекку до тех пор, пока они не обойдут вокруг своей святыни. Манат поклонялись племена аус и хазрадж, жившие к северу от Мекки, в городе Йасриб, позже известном как ал-Мадина (Медина), после того как Мухаммад стал вождем в этом регионе и обратил в ислам оба племени. Тот же Амр установил изваяние Манат в Кудейде, на побережье Красного моря, а ее почитатели, совершающие паломничество в Мекку, не брили себе головы, не выразив своего почтения у ее алтаря. Предание гласит, что Амр б. Луайи воздвиг скульптуру Хубала в Каабе, приобретя ее во время одного из своих путешествий в Сирию.

Несомненно, что три женских божества считались «дочерьми Аллаха», Бога, которому сегодня посвящена Кааба (известная как Бейтулла — Дом Аллаха). Коран подвергает осмеянию идею наличия у Аллаха дочерей, тем более что арабские язычники предпочитали иметь сыновей (суры 16:57, 52:39). Бытовало также мнение, что эти три женщины выступали в роли посредников между просящими и Аллахом.

Коран признает Аллаха Вседержителем, единственным в мире Богом. Аллаху поклонялись еще до возникновения ислама, и это подтверждается Кораном. В нем говорится, что язычники призывали Аллаха исключительно для того, чтобы он защитил их во время плавания под парусами, но стоило ему в целости и сохранности доставить их на твердую землю, как он немедленно должен был разделить бурные потоки благодарности со всеми остальными языческими богами, что вряд ли радовало его (сура 29:65). В другом же случае, повествует Коран, язычники обрушили на него свои самые изощренные ругательства и богохульства (сура 6:108). В мире не существует документов, описывающих образ Аллаха, и хотя некоторые писатели пытаются отождествить его с другими арабскими богами, нет никаких реальных доказательств, поддерживающих эту версию.

Считается, что признание Аллаха в качестве единственного Бога, духовного правителя вселенной берет свое начало в контактах арабов с иудеями и христианами, осевшими в Аравии или проходившими через ее земли. Известно, что христиане, говорившие на древнесирийском языке (или его восточно-арамейском диалекте), называли Бога Алаха. Предполагается, что название это происходит от древнееврейского Элохим, т. е. Бог. Вполне возможно, что имя Аллах берет свое начало от этого древнесирийского имени Бога, особенно если учесть, что арабские христиане тоже именовали Бога Аллахом и продолжают так называть его по сей день.

Согласно другим источникам, это название произошло от слова ал-илах, что означает Бог. Однако в доисламской истории нет никаких сведений, подтверждающих правоту этой гипотезы. Каким бы ни было оригинальное арабское название, оно используется в Коране как истинное имя Бога, а не как нейтральное название отдельно взятого божества. Имя это сродни имени Яхве времен Ветхого Завета. Абсолютное единобожие Аллаха является основной темой Корана; из него складывается догма исламского вероисповедания — Ла иллаха илла ллаху, что означает «нет Бога, кроме Аллаха».

Доисламская Аравия представляла собой территорию, на которой шли непрерывные войны между племенами, но среди них, несмотря на это, действовали неписаные законы, лежащие в основе их общности. В первую очередь, люди были преданы своей семье или племени, честь которых должна была сохраняться любой ценой. Ислам предопределил разрушение многих традиций, которые ревностно поддерживались не одним поколением до его зарождения. Так, преданность мусульманина Аллаху и исламской вере, поставленная над традиционной преданностью семье и племени, явилась одним из нововведений, ужасавших арабов-язычников. Но главной традицией доисламской Аравии, с которой учение Мухаммада обошлось особенно жестко, было поклонение неисчислимым идолам и образам, символизирующим богов.

Несмотря на доминирующее положение идолопоклонства на территории Аравии, две основные монотеистические религии — иудаизм и христианство — проникли на полуостров и оказали существенное влияние на развитие ислама.

В самом Коране иудаизму уделяется больше внимания, нежели христианству. На севере от Мекки были разбросаны многочисленные иудейские племена. Вокруг города Йасриб находились три иудейских поселения племен бану кайнука, бану надир и бану курайза. После того как Мухаммад стал лидером мусульман Мекки, он вступил в конфликт со всеми тремя племенами. Хотя арабы, жители Мекки, вероятнее всего, контактировали с иудеями, до нас не дошло ни одного источника, подтверждающего, что иудеи селились в самом городе. Совершенно очевидно, что большинство из них проживало в поселениях к северу от Мекки, и поскольку через их земли проходило огромное количество торговых караванов из города, видимо, знакомство арабов с иудеями совершалось прежде всего посредством этих контактов.

Достоверно неизвестно, являлись ли эти иудеи прямыми потомками поселенцев, рассеянных по всему региону во времена диаспоры, или они были преимущественно арабами, обращенными в иудаизм, но мнения историков, как правило, склоняются к последнему. Из исторических документов явствует, что в Южной Аравии незадолго до появления Мухаммада иудаизм превалировал над христианством.

Йеменский правитель принял иудаизм и подверг христиан этого региона жестоким преследованиям. Зу Нувас (Тот, кто с локонами) атаковал христианское поселение в Наджране и, убедившись, что покорить силой его невозможно, пообещал жителям пощадить их и предоставить им возможность свободно исповедовать свою религию, если те сдадутся без сопротивления. Однако, достигнув желаемого, армия разграбила поселение, и на его территории были выкопаны огромные ямы, которые заполнили горючим веществом. Все, кто отказывался принять иудаизм, приговаривались к сожжению в этих ямах. Арабские историки констатировали печальный факт гибели многих тысяч людей. Лишь спустя некоторое время после описываемых событий Зу Нувас был свергнут войском под предводительством Арьята из христианской Абиссинии. Описанный инцидент является уникальным примером агрессивности господствующего на Аравийском полуострове иудаизма.

В Египте и Сирии христианство существовало на протяжении многих веков, и несмотря на то, что оно никогда не имело особого успеха в Аравии, за исключением христианского поселения на севере Наджрана, его присутствие существенно повлияло на развитие ислама, и две его сектантские формы в течение многих поколений ожесточенно противостояли друг другу.

Христианский лидер Несторий несколькими столетиями ранее учил, что Христос имел две различные природы — человеческую и божественную. Человек-Христос был обычным человеческим существом, на которое было возложено божество-Христос во время его крещения. На Голгофе умер только человек-Христос, а божество-Христос оставило его бренную оболочку и вернулось на небеса. На Вселенском Соборе в городе Эфесе в 431 году от Р. Х. Несторий был объявлен еретиком, но его учение все же пустило корни среди христиан, поселившихся на территории персов, и во времена Мухаммада там была утверждена несторианская церковь.

Некоему Фамийуну, несторианскому христианину из Сирии, доверили основать поселение в Наджране. Во время своего кратковременного пребывания там он успел обратить местных жителей в христианство и, как гласит предание, предал проклятию пальмовое дерево, которому прежде поклонялись эти люди. Они устраивали ежегодные празднества: украшали пальму драгоценностями и предметами праздничной одежды, и целый день был посвящен поклонению дереву. По повелению Фамийуна, произнесенному во имя христианского Бога, дерево неожиданно с корнем вырвалось из земли. Зрелище произвело такое впечатление на зрителей, что они немедленно приняли христианство (Ибн Исхак, Сират расул Аллах, с. 13).

Другому восточному христианину, архимандриту Евтихию, приписывается еще одно сектантское утверждение, которое также было воспринято в этом регионе. В 488 году от Р. Х. он смело напал на приверженцев несторианства, заявив, что Христос имел только одну природу — божественную. Христос, говорил он, был Богом, рожденным в человеческом облике на земле, но при этом Он не был из плоти и крови, как все люди. На основании этой доктрины возникла секта монофизитов. Постепенно она стала господствующей в христианской Аравии. Это учение получило широкое распространение в Египте и к моменту рождения Мухаммада укоренилось в Хире, а затем с территории Сирии перекинулось на север Аравийского полуострова. Несмотря на несторианское происхождение, христианское поселение в Наджране решительно приняло монофизитскую идеологию к тому времени, когда Мухаммад начал проповедовать в Мекке. В этот период Абиссиния тоже была одной из цитаделей христианского вероисповедания, но и здесь мы находим доминирующее положение монофизитской доктрины.

Христианство, с которым сталкивался Мухаммад, не имело ничего общего с кафолической (вселенской) верой, оно представляло собой огромную группу сект, последователи которых зачастую жестоко враждовали между собой. Рассеянные по всему региону, они поддерживали преемственность различных верований о природе Бога и святой Троицы и в конечном итоге оказали влияние на развитие ислама. Интересно отметить, что христианство, упоминаемое в Коране, не было чистой верой Нового Завета, оно, скорее, представляло собой искаженный вариант вероучения, бытовавшего в церквах на территории Аравии.

Мухаммад претендовал на то, что Коран является откровением, ниспосланным ему с небес, но многие его учения обнаруживают определенную зависимость от христианства, исповедуемого в доисламской Аравии. И действительно, в Коране нет ничего, что можно было бы назвать поистине оригинальным. Более того, в нем нет ничего, что не составляло бы параллели с различными религиозными убеждениями, распространенными по всему аравийскому региону. Мухаммад встречался с толпами паломников, стекающихся на ежегодные празднества в Мекку. Этот город был вместилищем передающихся из уст в уста познаний. Он поглощал и хранил в памяти огромное количество информации. Исследования учений Корана показывают, что пророк ислама был в большей степени знаком с еврейскими талмудическими работами и апокрифическими христианскими писаниями, нежели с содержанием Ветхого и Нового Заветов.

История о том, как младенец Иисус заговорил еще в люльке, изложенная в малоизвестной книге, рукописи которой находятся в Аравии, — «Арабском Евангелии детства», феноменальным образом повторена в Коране (сура 19:29); Евангелие от Фомы, еще одно апокрифическое произведение, сирийская версия которого, как известно, существовала до рождения Мухаммада, описывает другие чудотворные деяния Иисуса, также повторенные Кораном, например, эпизод создания глиняных птиц, оживших по Его повелению (сура 3:49).

И хотя имя, которым арабские христиане всегда называли Иисуса, было Ясу (происходит от древнееврейского Яшуа), в Коране используется имя Иса, которое, по всей вероятности, берет свое начало от несторианского Исхо. Нигде в христианской истории не встречается сколь-нибудь исчерпывающего объяснения странного имени Иисуса, используемого в Коране. Поскольку арабский язык относится к семитской группе, тесно связанной с древнееврейским языком, то вполне закономерно было бы ожидать использования имени Ясу. На самом деле полное имя Иисуса, используемое сирийскими несторианцами, было Исхо Мшиха, т. е. Иисус Мессия, и наиболее распространенное имя, используемое в Коране, очень на него похоже — ал-Масиху Иса (сура 3:45).

Мухаммад был очень хорошо знаком с христианами Наджрана. Предание гласит, что однажды из этого поселения навстречу ему вышла целая делегация, чтобы узнать о некоторых моментах его учения о христианской вере, которые сбивали их с толку. До нас дошли сведения, что до начала своей пророческой миссии Мухаммад присоединился к христианам, которые шли в Окадх — место для собраний, располагавшееся между городами Меккой и ат-Таифом, и слушал епископа Наджрана ал-Касса ибн Саида, чьи красноречивые проповеди, направленные против богатства и записанные в поэтической форме, очень похожи на отрывки из Корана на ту же тему. Позже Мухаммад часто напоминал Касса, читающего проповеди. Он не раз просил Абу Бакра, своего близкого спутника, продекламировать некоторые из своих произведений вслух.

За несколько столетий до рождения Мухаммада некий Мани объявил, что на него ниспослано божественное наитие и что он является Святым Духом, предсказанным Иисусом (Ин. 14:16); это заявление почти в точности соответствует описанному в Коране случаю, который произошел с Мухаммадом (суры 7:157, 61:6) и его последователями. Мани утверждал, что Иисус не был распят, на кресте находилось только Его подобие, которое на самом деле было Антихристом, — еще одно учение, которое имеет параллель в Коране (сура 4:157).

Одним из ранних контактов Мухаммада с христианами были встречи с человеком по имени Варака, который был христианином и родственником его первой жены Хадиджи. В документах, дошедших до нас, говорится, что Варака перевел часть одного из Евангелий на сирийский язык. Кроме того, он познакомил Мухаммада со многими местными представителями христианства.

Несмотря на то, что доисламская Аравия в основном исповедовала язычество и влияние христианства было здесь очень ограниченным, существует множество доказательств того, что это влияние росло по мере развития миссии Мухаммада. Вероятно, христианство оказывало очень небольшое влияние на Мухаммада в первые годы его миссии, поскольку в начальных главах Корана христианской вере не уделяется особого внимания, но изучение более поздних сур показывает, что по мере роста его контактов с христианами, а особенно с христианами из Южной Сирии, зависимость Корана от местных особенностей христианства существенно возрастает.

Событие, произошедшее поблизости от Мекки незадолго до возникновения ислама, описано во всех работах, посвященных окружению, в котором Мухаммад нашел свою новую веру. После низложения Зу Нуваса, царя Абиссинии, новый царь Авраам принял решение сделать христианство доминирующим вероисповеданием в Южной Аравии. Он выстроил прекрасный собор в городе Сана, который, как он надеялся, привлечет всех арабских паломников. Город существует и поныне (совр. Йемен), чего нельзя сказать о соборе, который исчез с лица земли много веков назад.

Авраам был смелым и решительным воином и снискал добрую репутацию во всем регионе. Кроме того, он был известен как христианин с праведными убеждениями, ревностно исполняющий свои обязанности, и прославился как рьяный защитник справедливости. Будучи по природе своей милосердным, он не раз доказывал это своим поведением, становясь на сторону бедняков и неудачников.

Царь принимает решение сделать город Сану торговым центром Аравийского полуострова и вскоре после завершения строительства собора издает указ, обязывающий всех арабов ежегодно посещать город и собор. Хорошо осведомленный о популярности Каабы в Мекке, он сосредоточился на идее перенести этот религиозный и коммерческий центр в Сану. Однако его декрет остался незамеченным, и христианский царь с огромным огорчением наблюдал, как толпы паломников по-прежнему каждый год устремляются в Мекку.

Сохранившийся до наших времен документ о спорах царя с обитающими поблизости от Йемена племенами начинается с записи, представляющей имя триединого Бога христиан в терминах, из которых явствует, что истинная сущность Троицы была хорошо известна христианам Аравии. Тем не менее она была серьезно искажена в Коране. Письменное упоминание об управлении ремонтными работами на дамбе Мариб в Южной Аравии начинается словами: «Властью Милосердного (Рхмнн) и Его Мессии (в-Мсхв) и Святого Духа (рх кудс)». Коран же признает Аллаха как ар-Рахмана (сура 17:110), Иисуса как ал-Масиха (сура 4:171), Троицу считает олицетворением Аллаха, Иисуса и его матери Марии (суры 5:78, 5:119), в то время как Святой Дух (рухулкуддус) отождествляется со средством откровения (сура 16:102). В другом месте говорится, что это Джибрил, т. е. архангел Гавриил (сура 2:97). Использование догмата Троицы в арабских письменных свидетельствах незадолго до появления ислама показывает, что Коран не обращал внимания на концепцию Троицы, распространенную среди местных христиан, а его собственное неверное толкование наводит на мысль, что сам основатель ислама не вполне разбирался в данном вопросе.

Однажды до христианского царя дошло известие, что один из членов племени кенанах вошел в санский собор и осквернил его, разбросав помет животных по всем внутренним помещениям храма. Авраам пришел в ярость, которая усилилась после того, как он узнал, что племена из близлежащих районов восстали против его правления и убили его союзника Мухаммада ибн Хузаа, правителя Модара. Тогда он решил возглавить поход в Мекку с твердым намерением разрушить Каабу.

Большое войско, состоящее из пеших солдат и конницы, выступило в поход на Мекку. Уникальная особенность этой армии заключалась в том, что среди прочих животных, взятых в поход, воины вели с собой слона. Благодаря такому обстоятельству год, когда произошел этот поход, позднее получил название Года Слона (570 год от Р. Х.). Достигнув города Мугаммис, недалеко от Мекки, Авраам направил свои войска в предместья Мекки. Воины разграбили, увели и унесли все, что могли взять с собой, включая и две сотни верблюдов, принадлежавших Абд ал-Мутталибу — деду Мухаммада.

Тем временем курайшиты осознали бесполезность противостояния такой великой армии, и Авраам, поняв их нежелание сражаться с ним, послал в Мекку гонца с сообщением о том, что он не желает никого убивать, а пришел сюда разрушить Каабу. Он потребовал, чтобы на встречу с ним был выслан парламентер, и Абд ал-Мутталиб оправился выполнять эту миссию. По прибытии в лагерь Авраама он распорядился вернуть ему всех похищенных верблюдов. Авраам был поражен: Абд ал-Мутталиб беспокоился о каких-то животных, в то время как над его религиозным центром нависла угроза уничтожения, но араб резко ответил, что пока он заботится о своих верблюдах, бог Каабы сам позаботится о собственном доме и защитит его от посягательств врага.

Авраам вернул Абд ал-Мутталибу верблюдов и отдал приказ выступать к Каабе. А курайшиты, после того как Абд ал-Мутталиб, взявшись за металлическое кольцо на двери святилища, совершил молитву, обратившись к Аллаху с просьбой о защите, решили отойти на холмы, окружавшие город.

Тем временем слона вывели на передовую и нарядили в праздничные попоны. Проводник со слоном, а за ними и вся процессия, двинулись в Мекку. Некто Нафаил по пути в город выучил слова команд, с помощью которых управляли слоном, и шепотом, но очень настойчиво заставил слона встать на колени и отказаться продолжать путь. Авраам был раздражен, но как ни старался поднять слона и продолжить поход, слон так и не пошел в город.

Поскольку отец Мухаммада Абдаллах умер до рождения сына, то по арабскому обычаю его наставником стал дед Абд ал-Мутталиб. Мать Мухаммада Амина решила отдать сына на воспитание какой-нибудь женщине одного из кочевых племен хавазин, известного как бану сад. Многие женщины отклонили предложение Амины, поскольку не ожидали приемлемого вознаграждения от вдовы, но в конце концов одна из них, Халима, взяла ребенка. Обычно дитя отрывали от груди и отдавали на воспитание на двухгодичный срок, но когда Халима попыталась по прошествии этого срока вернуть ребенка матери, Амина заявила, что вряд ли климат Мекки будет полезен ребенку, и отдала его Халиме еще на два года, в течение которых та по-прежнему должна была заботиться о нем.

Незадолго до окончания воспитательного срока произошел необычный случай, сильно расстроивший Халиму и ее мужа. Мухаммад играл с их детьми среди коров недалеко от поселения. Неожиданно с ним произошел какой-то приступ, и он упал в обморок. Халима с мужем были сильно обеспокоены, поскольку считалось, что припадки свойственны людям, одержимым дьявольским духом. Супруги решили немедленно вернуть мальчика матери. Амина, выслушав бессвязный рассказ о произошедшем, смогла убедить их в том, что ничего страшного не случилось, и Халима забрала ребенка назад в племя и заботилась о нем на протяжении еще одного года.

Исламская легенда снабдила эту историю изумительными подробностями. Следуя ей, юного Мухаммада посетили два ангела, которые, вскрыв ему грудную клетку и вынув сердце, удалили оттуда черный комок, который немедленно выбросили. После содеянного они вымыли сердце и внутренность грудной клетки мальчика, вставили сердце обратно и удалились, сказав на прощание, что если на одну чашу весов поместить ребенка, а на другую весь его народ, то первая чаша, несомненно, перевесит вторую.

Игнорируя предание, которое приукрасило происшествие, можно сказать, что Мухаммад действительно страдал от необычного физического недуга, который впоследствии проявился опять, когда он уже считал себя получателем божественного откровения. Это могли быть приступы эпилепсии, хотя об этом не сказано ничего определенного.

Когда Мухаммаду исполнилось восемь лет, умер его дед Абд ал-Мутталиб, и с того момента официальным покровителем мальчика стал его дядя Абу Талиб. Он решил взять племянника с собой в Сирию, куда отправлялся с торговым караваном. Исламское предание гласит, что когда караван достиг Басры, некий христианский монах по имени Бахира вышел ему навстречу приветствовать гостей. Согласно легенде, он был сведущ в христианском учении, большую часть своих знаний почерпнул из книги, которая находилась в его келье. Заметив, что Мухаммад подходит под описание последнего пророка, которого Бахира с нетерпением ожидал, он задал ребенку несколько вопросов и внимательно осмотрел его спину, пытаясь обнаружить определенную метку, которая, как полагали, являлась знаком печати пророчества и должна была находиться между лопатками. Найдя этот знак, он позвал Абу Талиба и наказал ему после возвращения в Мекку не спускать с мальчика глаз, поскольку тому предназначено великое будущее. В предании сказано, что монах особенно советовал остерегаться иудеев.

Полная история этого происшествия изобилует огромным количеством фантастических деталей, но в целом данное событие воспринимается мусульманами как спасительное свидетельство ученого христианина о будущем пророке ислама, а легенда о пророческой печати между лопаток мальчика является основным догматом мусульманской веры и в наши дни.

В первый раз Мухаммад женился, когда ему было двадцать пять лет. Состоятельная вдова по имени Хадиджа, пользующаяся большим уважением, поручила отвести свой караван в Сирию нанятому с этой целью Мухаммаду, поскольку о нем отзывались как о честном человеке (приятели звали его ал-Амин — Верный). Вместе с Мухаммадом отправился и ее сын Майсара. После возвращения из Сирии сын превосходно отзывался о Мухаммаде, и Хадиджа решила выйти за него замуж. Из источников следует, что предложение о браке исходило от нее, и хотя ей исполнилось уже сорок лет, Мухаммад принял ее предложение и свадьба состоялась.

У них родились семеро детей, но трое сыновей, к несчастью, умерли еще в младенчестве. Спустя десять лет умерла и Хадиджа. Мухаммад решил на короткий срок уехать в Медину, взяв с собой четырех дочерей — Зайнаб, Рукайю, Умм Кульсум и Фатиму. Последняя дочь стала известной в истории ислама как жена Али, одного из первых людей, обращенных Мухаммадом, и его четвертого официального преемника.

Брак Мухаммада и Хадиджи был счастливым. И хотя после ее смерти пророк неоднократно женился и имел одновременно много жен, на всем протяжении совместной жизни с Хадиджей он придерживался моногамии. Семейная жизнь с богатой женщиной из купеческой среды дала ему большие преимущества. В его распоряжении появилась масса свободного времени, которое Мухаммад использовал для прогулок по холмам, окружающим Мекку, где в тишине предавался размышлениям о смысле жизни и поискам божественной истины. Именно тогда он занялся пересмотром религиозного наследия своего народа. Все произошедшее в этот период с Мухаммадом оказало на него заметное воздействие и в немалой степени содействовало его убеждению в том, что он призван стать пророком Бога.

Как-то раз, когда Мухаммаду было тридцать пять лет, он прошел за ограду Каабы, где увидел толпу курайшитов, которые занимались перестройкой храма. Они не собирались полностью разрушать прежнюю святыню, опасаясь реакции арабских богов и богинь, а хотели только перестроить стены и возвести крышу, чтобы предохранить от непогоды внутренние помещения храма. Неподалеку от города Джидды, на побережье Красного моря, всего в сорока милях от Мекки, потерпел крушение греческий корабль, и курайшиты, не мудрствуя лукаво, быстро перевезли в Мекку все деревянные части разбившегося корабля, чтобы использовать их в качестве строительного материала.

Старая постройка находилась в удручающем состоянии, но люди, испытывая благоговейный страх, отказывались ее ломать. Наконец один из них, ал-Валид ибн ал-Мугира, собрав все свое мужество, взял в руки топор и разрушил часть стены, при этом умоляя Аллаха понять, что в его действиях нет ничего святотатственного, что они вызваны необходимостью укрепить святилище. Увидев, что ничего ужасного с храбрецом не происходит, его товарищи присоединились к нему. После того как стены были разрушены, все спокойно, без суеты принялись перестраивать их.

Самым значимым местом Каабы был черный камень, встроенный в северо-восточный угол храма. Легенда повествует, что изначально камень имел девственно белый цвет. Ангел сбросил его с небес Адаму (или, согласно другой версии, Аврааму) для того, чтобы тот поместил его в святилище. Во времена Мухаммада камень уже был черным, как смоль. Этот цвет, согласно верованиям арабов, он приобрел, вобрав в себя грехи людей, целующих его во время ритуальной церемонии. (Вероятнее всего, камень был не чем иным, как метеоритом, а священный трепет вселял потому, что упал с неба. Мы знаем о существовании подобного камня, упавшего с неба и почитаемого за святыню: он находился в городе Эфесе во время жизни Павла (Деян. 19:35).) Курайшиты, перестраивающие Каабу, приблизились к моменту, когда нужно было положить камень на место.

Среди соплеменников разгорелся спор о том, кто удостоится чести поднять камень и поместить его в стену. Разногласия приобрели настолько острый характер, что один из строителей, Бану Абду-д-Дар, принес чашу, наполненную кровью, и с группой своих единомышленников, омыв в ней руки, дал торжественное обещание биться насмерть, пока не разрешится возникший спор. Остальные, увидев, что конфликт выходит из-под контроля, убедили своих воинственно настроенных сотоварищей выйти из положения следующим образом: первый человек, который войдет в Каабу, удостоится чести переложить камень. Ничего не подозревающий Мухаммад оказался именно тем первым человеком, который вошел в Каабу.

Первый человек, прошедший через ворота Бану Шайбах, был посланник Аллаха, да благословит его Аллах. Когда они увидели его, то сказали: «Это ал-Амин (Верный). Мы согласны сделать то, что решили». Затем они рассказали ему о своем деле. Вслед за тем посланник Аллаха, да благословит его Аллах, взял свою накидку и расстелил ее на земле, затем он положил на нее черный камень. И сказал: «Пусть подойдут ко мне по одному человеку из каждого квартала курайшитов... пусть каждый из вас возьмется за угол этой одежды». Затем они подняли накидку с камнем, и посланник Аллаха, да благословит его Аллах, положил камень на его место собственными руками.

(Ибн Саад, Табакат, том 1, с. 166)

История эта почти полностью достоверна, по крайней мере в деталях, составляющих ее суть. Потребуется много времени, чтобы объяснить, почему вскоре после описанного события Мухаммад начал подниматься на гору Хира, недалеко от Мекки, где предавался долгим размышлениям о религиозных верованиях своих соотечественников, о месте, занимаемом Каабой в божественной истории и собственном предназначении как возможного лидера своего народа.

Не прошло и семи лет, как обычный житель Мекки, правда, сильно изменившийся с течением времени, смело провозгласил, что он избран божественным вестником Аллаха, Бога Каабы, и ему поручено призвать арабский народ, живущий в районе Мекки, отказаться от поклонения идолам и чтить одного Аллаха. Не вызывает никакого сомнения факт, что избрание Мухаммада арбитром между соплеменниками, занимавшимися перестройкой Каабы, и поручение переложить самый святой предмет Каабы оказали огромное влияние на его последующие убеждения и, возможно, явились немаловажной причиной его уверенности в том, что именно он избран на роль божественного вестника.

Пророк арабов в Мекке
Ал-Хиджра и начало ислама
Десять лет жизни Мухаммада в Медине
Захват Мекки и другие победы

В поисках истинного смысла жизни Мухаммад на протяжении долгого времени уходил в пещеру на гору Хира. Он размышлял над языческими ритуалами своих соотечественников и терзал себя вопросами о существовании божественной реалии за пределами физического мира. Однажды, по его свидетельству, с ним произошел странный случай, который прервал его размышления и изменил всю его дальнейшую жизнь. Он увидел в небе, прямо над собой, сверхъестественное существо, которое стояло на горизонте, согнув одну ногу. Он попытался отвернуться от видения, но в какую бы сторону ни поворачивался, создание неизменно оказывалось перед ним. Небесный образ ошеломил Мухаммада. Существо заговорило с ним. Дальнейшие события описаны в следующем повествовании:

Предстал перед ним ангел и сказал: «Читай», на что он ответил: «Я не образован». Он схватил меня (сказал посланник) и начал сдавливать, пока не сдавил меня очень сильно, затем он отпустил меня и сказал: «Читай», и я ответил: «Я не образован». Затем он схватил меня во второй раз и начал сдавливать, пока не сдавил меня очень сильно, затем он отпустил меня и сказал: «Читай», и я опять ответил: «Я не образован». Он схватил меня и начал сдавливать в третий раз, пока не сдавил меня очень сильно, затем отпустил и сказал: «Читай во имя Господа твоего, Который создал человека из сгустка крови. Читай, и твой самый щедрый Бог — Тот, Кто научил пользоваться пером, научил человека тому, что он не знал».

(Ас-Сахих Муслима, том 1, с. 97)

Много лет спустя Коран установил, что созданием, которое явилось Мухаммаду, был Джибрил, архангел Гавриил, — тот, который предстал перед Марией и Иосифом, объявив им о рождении Иисуса (сура 2:97). Это происшествие явилось предвестником убежденности Мухаммада в его пророческой миссии, которая сопровождала его на всем жизненном пути. Он верил, что ангел наделил его полномочиями пророка Аллаха, чтобы передавать откровение Слова Божьего своему народу. Разговор с ангелом и являлся первой, небольшой частью этого откровения. Сейчас он формирует в Коране первые пять строф суры 96.

На протяжении последующих двадцати трех лет Мухаммад получал подобные откровения, из которых в конечном итоге сформировалась книга, которую мусульмане глубоко почитают как Слово Божие, — ал-Коран.

Вначале Мухаммад был напуган, думая, что встретился с одним из джиннов, дьявольских созданий, которые, как он знал, являются поэтам. Возникая перед человеком, джинны не покидают его до тех пор, пока не смутят его разум и не овладеют им. Не случилось ли того, что, молясь, он воззвал к их чарам? Хадиджа, преданная жена, утешила Мухаммада, убедив, что его Бог — Аллах — никогда бы не оставил его. Прошло несколько лет, и он получил еще одно подобное сообщение. Тремя годами позже ему опять явилось видение:

Посланник Аллаха сказал: «Я уединился в пещере на горе Хира. После завершения кратковременного уединения я спустился вниз и услышал голос, обратившийся ко мне. Я посмотрел направо, но там никого не было. Затем я посмотрел вверх и что-то увидел. Я поспешил к Хадидже и сказал ей связать меня и лить на меня холодную воду. Они связали меня и поливали меня холодной водой». Затем было откровение: «О ты, связанный! Поднимись и оповести».

(Ас-Сахих ал-Бухари, том 6, с. 417–418)

После второго видения Мухаммад весь покрылся потом, и Хадиджа дала ему одеяло, дабы он защитил свою печень. До конца своей жизни он больше не сталкивался с подобными видениями, но продолжал и дальше в той или иной форме получать сообщения, и соответственно текст Корана увеличивался в объеме. Первая часть второго видения формирует сегодня первые несколько строф суры 74. Вскоре после описанного выше события Мухаммад получил откровение, в котором Аллах успокоил его заверением, что он всегда был рядом, несмотря на небольшие задержки в передаче откровений: «В знак (ореола) утреннего света, в знак все темнеющего крова ночи. Тебя Господь твой не оставил, тебя не разлюбил Владыка твой. И знай, что каждый будущий момент счастливей для тебя, чем предыдущий» (сура 93:1–4).

С этого момента Мухаммад начал регулярно появляться в Мекке и публично провозглашать, что единственный Бог — это Аллах и что арабы должны отвернуться от своих идолов и признать его одного. Но курайшитов не убеждал тот факт, что обычный горожанин, которого они хорошо знали, может стать посланником Бога. Они буквально приходили в ярость от его атак на их религиозные традиции. Отказ от них мог плохо повлиять на торговые отношения с другими арабскими племенами, которые считали Мекку сердцем своих традиционных религиозных обрядов. Спустя некоторое время началось противоборство горожан с Мухаммадом, которое постепенно переросло в гонения на мусульманство.

Самые ранние главы Корана, обращенные к новому пророку, повествуют о том, что он убеждал людей отказаться от поклонения идолам и подготовиться ко Дню Страшного суда, сделав выбор между раем и адом и признав его миссию. Несмотря на всеобщее неприятие проповедей Мухаммада, его двоюродный брат Али и приемный сын Зейд ибн Харис приняли послание и стали первыми последователями пророка. Первым посторонним человеком, принявшим проповеди Мухаммада, был известный купец Абу Бакр, который после смерти пророка стал его главным преемником. Он всегда знал Мухаммада как честного и справедливого человека, но то, что Абу Бакр поверил его сообщению, по мнению мусульман, поистине было предопределено свыше. Вскоре купец перетянул на сторону Мухаммада многих курайшитов, и спустя некоторое время образовалась община его ранних последователей. Они будут часто собираться вместе и завороженно слушать речи своего нового пророка — по сути, это были отрывки из его учения, позже вошедшие в одну из частей Корана. В те времена они просто заучивались наизусть, и никто не позаботился записать их.

По мере увеличения влияния пророка гонения набирали силу, и наконец два известных человека из племени курайш — Абу Лахаб, один из дядьев Мухаммада, и Абу Джахл — начали провоцировать народ, призывая расправиться с ним. Однако покровительство Абу Талиба спасло пророка от насилия, и противодействие его учению переросло в форму насмешек и оскорблений. Один из самых ранних последователей Мухаммада Абдаллах ибн Масуд описал инцидент, являющийся типичнейшим проявлением гонений, претерпеваемых пророком. Пока Мухаммад был погружен в молитву вместе со своими друзьями, сидевшими за его спиной, Абу Джахл выбрал момент и оскорбил его.

Абу Джахл сказал, имея в виду верблюдицу, зарезанную накануне: «Кто встанет и принесет зародыш проклятой верблюдицы и положит его между лопаток Мухаммада, когда он примет распростертое положение?» Встал самый проклятый среди людей, принес зародыш, и когда посланник (да пребудет он с миром) распростерся ниц, положил ему зародыш между лопаток. Затем они смеялись над ним, и некоторые люди склонялись друг к другу от смеха.

(Ас-Сахих Муслима, том 3, с. 986)

Фатима, дочь Мухаммада, сняла с него зародыш, а пророк призвал проклятия на насмешников во имя Аллаха. Абу Лахаб был осужден в Коране, вместе с ним была осуждена и его жена, которая разбрасывала шипы на пути пророка; им было обещано гореть в адском огне (сура 111:1–5).

Тем временем гонения набирали силу. Один из чернокожих последователей пророка из Абиссинии по имени Билал подвергся чрезвычайно жестокому обращению со стороны своего хозяина. Именно он вдохновил Мухаммада послать многих его единомышленников в Абиссинию, убеждая, что люди в этой стране богобоязненные христиане и что там его учение будет принято гораздо лучше, чем здесь.

Курайшиты обвиняли Мухаммада в том, что многие его проповеди были им хорошо знакомы: это средневековый фольклор, который он выдает за откровения божественного происхождения. Они говорили: «Все это только ложь, что он измыслил, и в этом помогли ему другие», и еще они говорили: «Все это — сказки древних (поколений), что для себя велел он записать» (сура 25:5). Они спрашивали, почему ему не было ниспослано богатство, если он действительно являлся посланником Аллаха (сура 25:8), и почему ему не открыли весь Коран сразу (сура 25:32). Однако пророк ни разу не подвергся сколь-нибудь серьезным нападкам за свое учение, и основное противодействие, с которым он сталкивался в первое время, выражалось лишь в форме мелких издевательств.

В ряде случаев Мухаммад добился выдающихся успехов, например, обратил в веру своего дядю Хамзу и известного в Мекке человека Умара ибн ал-Хаттаба. Хамза, который был всего на два года старше Мухаммада, вначале отвергал учение своего племянника, но поклялся ему в верности после того, как услышал, какое оскорбление Мухаммаду нанес Абу Джахл (за это Хамза тяжело ранил его из лука). Умар тоже прибегал к силе в общении с людьми, с которыми был в чем-то не согласен. Он был убежденным оппонентом учений Мухаммада, и однажды, смело высказываясь против него, вступил в спор со своим другом Нуаймом ибн Абдаллахом, который, дразня его, поинтересовался, как он может так решительно призывать к уничтожению Мухаммада, когда его собственный дом раздирают разногласия. Тут Умар узнал, что его сестра Фатима и ее муж Зайд тоже стали последователями пророка. В бешенстве он ворвался в их жилище и услышал, что они читают Коран. Не помня себя от гнева, он начал избивать их обоих, но, увидев кровь на лице сестры, опомнился и, успокоившись, попросил, чтобы ему почитали Коран. Супруги принесли рукопись, которую читали до его прихода. Прослушав все до конца, Умар немедленно бросился искать Мухаммада, а найдя его, припал к его ногам и объявил о своей верности.

Мухаммад страстно хотел, чтобы народ принял его учение, и сильно страдал от преследований или отказа прислушаться к его призывам. Всю свою жизнь он оставался прагматичным человеком и искренне желал, чтобы соотечественники встали на его сторону. Он нашел способ осуществить свою мечту, но это едва не стоило ему репутации честного человека.

Однажды Мухаммад сидел среди язычников-курайшитов недалеко от Каабы; неожиданно он встал и подошел к ним ближе. Язычники придвинулись к нему, и он начал рассказывать то, что в Коране сегодня составляет суру 53, и дойдя до слов «Так что ж для вас ал-Лат и ал-Узза, и вот еще одна, третья (богиня) — ал-Манат?» (сура 53:19–20), произнес следующее: «Вот благородные журавли (гараник), на чье заступничество до€лжно уповать». Затем он досказал всю суру до конца и пал ниц, окружающие сделали то же самое. Им понравилось его высказывание, поскольку оно практически было повторением языческих песен, в которых говорилось, что три богини — ал-Лат, ал-Узза и Манат — являются дочерьми Аллаха и они вступятся за своих приверженцев. Богини уподоблялись журавлям (в другом переводе — лебедям), парящим в вышине. Язычники согласились с Мухаммадом в том, что Аллах дает жизнь, посылает смерть и обеспечивает людей необходимым и что эта сторона его учения не вызывает у них никаких вопросов. Кроме того, поскольку он с почтением отзывается об их богинях, между ними более не будет никаких разногласий.

Мухаммад искал точку соприкосновения с этими людьми, чтобы прийти к примирению с ними, но, размышляя о содеянном, понял, что скомпрометировал саму суть своей проповеди об абсолютном единстве Аллаха. Как гласит предание, вечером Джибрил позвал его за собой и попросил пересказать то, что он проповедовал днем. Когда Мухаммад дошел до отрывка о заступничестве, архангел сказал ему, что слова эти исходили от сатаны. Мухаммад испугался, но Джибрил успокоил его уверением, что сатана всегда пытается вмешаться в божественные откровения, и дал ему правильный текст, который сегодня в суре 53 звучит так: «Ужель для вашего потомства — сыновья, для Господа — лишь женское (потомство)? Поистине, обидным было бы такое разделенье. Ведь это только имена, которые измыслили вы и ваши предки; и никакого разрешения на то Господь вам не послал» (сура 53:21–23). После того как Мухаммад вышел к людям и поправил сам себя, враждебность к нему курайшитов вспыхнула с новой силой.

Мусульманские авторы неприязненно относятся к этой истории и всячески стараются умалить ее подлинность. Но существует достаточное количество причин, указывающих на ее достоверность. Во-первых, она записана во всех ранних биографиях Мухаммада. Ее можно найти в сиратских (жизнеописательных) работах ал-Вакиди и Ибн Саада (Табакат, том 1, с. 237), а также в записях ат-Табари, который утверждал, что получил эту информацию от Ибн Исхака, одного из самых известных биографов Мухаммада. Эта история отсутствует в более поздней, исправленной Ибн Хишамом работе Ибн Исхака «Жизнеописание посланника Аллаха», которая является единственной дошедшей до нас редакцией. Однако редактор открыто заявил, что он сам преднамеренно удалил из переизданной книги материал, который мог повредить репутации Мухаммада. Несомненным является то, что изначально этот отрывок был частью книги. Факт того, что мусульмане, спасавшиеся от преследований в Абиссинии, вернулись в Мекку, когда услышали, что Мухаммад и курайшиты разрешили свои разногласия и последние приняли мусульманство, подтвержден Ибн Хишамом (Сират расул Аллах, с. 167). Но единственным объяснением этого возвращения являются те самые сатанинские стихи. Вернувшись в Мекку и обнаружив, что слухи не подтвердились, мусульмане спешно возвратились назад, в Абиссинию.

Недавно в мечети курайшитов в городе Фес, в Марокко, была найдена средневековая рукопись. Она называется «Китаб ал-Магази» («Книга о походах»). В ней содержатся лекции Ибн Исхака, а также пресловутая история о сатанинских стихах.

Существуют еще два факта, подтверждающие подлинность этой истории. В Коране говорится:

И до тебя Мы не послали ни одного посланника, ни одного пророка без того, чтобы, когда в нем зрело пылкое желанье, не бросил Сатана в него (какую-либо скверну), — но сводит на ничто Аллах все, что подбрасывает Сатана (благочестивым), и утверждает (в них) знамения Свои, Аллах ведь знающ, мудр безмерно!

(Сура 22:52)

Великий мусульманский толкователь Корана Замахшари открыто повествует о том, что этот стих является примером подмены сатаной истинного смысла проповеди своим толкованием, правда, в согласии с желанием самого Мухаммада, а ат-Табари откровенно высказывает мнение, что этот стих был разоблачен перед Мухаммадом немедленно после его оплошности. В другом месте Корана пророк сказал, что враги хотели отвратить его от божественных откровений, заменив кое-что от его имени, и он попался в ловушку, но Бог укрепил его и не дал ему склониться к их желаниям (сура 17:73–74). В этой же связи Ибн Саад утверждал, что эти стихи были открыты Мухаммаду сразу же после инцидента с сатанинскими стихами (Табакат, том 1, с. 237). В предании ал-Бухари, одного из самых известных авторов в литературе хадисов, можно найти подтверждение этой истории:

Ибн Аббас повествует: «Посланник распростерся ниц после прочтения суры ан-Наджм, и все мусульмане, и язычники, и джинны, и человеческие существа пали ниц вместе с ним»

(Ас-Сахих ал-Бухари, том 6, с. 363)

Сура, о которой идет речь в повествовании, является сурой 53, и поскольку Мухаммад, обращаясь к курайшитам, не читал им ничего иного (современный текст Корана однозначно враждебен по отношению к верованиям язычников в трех богинь), достаточно трудно понять, каким же образом удалось достичь столь единодушного религиозного рвения. Ибн Саад говорит, что когда все вокруг распростерлись ниц, «ал-Валид ибн ал-Мугира, будучи старым человеком, не мог лечь лицом вниз, поэтому он взял пригоршню земли и приложил ее ко лбу и распростерся на ней» (Табакат, том 1, с. 237). Вряд ли это можно расценить как ложную информацию, сфальсифицированную нечистоплотными людьми; скорее, это свидетельство очевидца подлинного события. Существует достаточно показаний, чтобы сделать однозначный вывод об истинности поведанной истории.

Этот инцидент со всей очевидностью высвечивает страстное желание Мухаммада добиться адекватной реакции народа на свои сообщения. Когда он понял, что способ, которым он воспользовался, требует компромисса, то отважился даже на обострение ситуации, чтобы только остаться верным своим убеждениям. В последующем Мухаммад никогда не допускал даже тени сомнения в отношении абсолютного единобожия Аллаха, и можно сказать, что он вышел из этой неприятности с честью.

Изгнание последователей Мухаммада в Абиссинию свидетельствовало о распространении преследований, от которых в Аравии страдали первые мусульмане. Интересно отметить, что новый пророк отправлял своих товарищей в христианскую страну, и прием, оказанный им там, явно свидетельствует о том, что в то время христиане не считали Мухаммада своим врагом. Да и отношение самого пророка к христианскому вероисповеданию было вполне великодушным. Описывая страну, он с восхищением говорил о том, что там правит царь, незнакомый с несправедливостью, что это земля правдивости и что это лучшее пристанище для мусульман до тех пор, пока на родине не угас огонь ненависти к ним.

Когда курайшиты в Мекке прослышали об эмиграции в Абиссинию, они послали к царю Негусу делегацию с дорогими подношениями, чтобы убедить его передать им мусульман, бывших под его покровительством. Два посланника — Амр ибн ал-Ас и Абдаллах ибн Абу Раби, возглавлявшие делегацию курайшитов, — обратились к царю, уговаривая его вернуть банду вероотступников, которых должен судить их собственный народ. Негус немедленно призвал к себе изгнанников и попросил рассказать об их религиозном вероучении, сославшись на то, что оно было совершенно не похоже ни на одно религиозное направление того времени.

Джафар ибн Абу Талиб сказал, что народ погряз в невежестве и языческом идолопоклонстве, в стране нет стабильной государственной системы и социальных законов, способных исправить дурные нравы. Но Бог послал пророка, который жил среди людей, чья честность и чистота широко известны. Пророк призвал людей отказаться от безжизненных идолов, которых они обожествляли, и поклоняться только Аллаху. Негус попросил прочитать что-нибудь из Корана. Зная, что он исповедует христианство, мусульмане прочитали ему отрывок из суры 19:29–33, в которой описываются конкретные эпизоды, относящиеся к рождению Иисуса. Прослушав все до конца, Негус не нашел в тексте никаких недостатков, а патриарх местных церквей очень удивился услышанному (Коран, не имея библейских параллелей, совершенно точно описывает чудо, когда Иисус, будучи грудным ребенком, заговорил, лежа в люльке).

Курайшиты запротестовали, говоря, что у этой истории есть и оборотная сторона и что Мухаммад очень часто нелестно отзывался об Иисусе. Когда мусульманам дали слово, Джафар заявил, что между мусульманским и христианским верованиями относительно сына Марии не существует никакой разницы. Он осмотрительно избегал любого упоминания о несогласии Мухаммада с основой христианской веры в то, что Иисус является Сыном Бога. Джафар делал упор на то, что в своих проповедях пророк говорил о том, что Иисус — слуга Бога (абдуллах), и Его Дух (ва рухун минху), и Его пророк (ва расулуллах), и Его Слово (ва калиматуху), которого Он послал Марии, непорочной девственнице (ср. с сурой 4:171, в которой встречается большинство этих имен).

Негус начертил на земле тонкую линию, сказав, что разница в их вероучениях не толще этой черты, и согласился и впредь предоставлять убежище мусульманам. Многие из них не возвращались в Аравию до тех пор, пока Мухаммад не переехал в Медину. А тем временем дома преследования продолжались с еще большей силой. Осознав, что от угрозы, которую представлял Мухаммад и его проповеди, так просто избавиться не удастся, курайшиты решили объявить всеобщий бойкот целому кварталу, в котором проживали люди из племени бану хашим. И хотя Абу Талиб и большинство его соплеменников не связывали себя обещанием хранить верность Мухаммаду, тем не менее они почувствовали себя обязанными защитить его, поскольку арабские традиции и обычаи предписывали хранить верность своему племени. Это решение спутало все планы курайшитов, и они приказали заблокировать квартал, вывесив в Каабе объявление о бойкоте.

На протяжении трех лет действовали санкции, направленные против племени бану хашим, но они оказались неэффективными, даже несмотря на то, что племя удерживалось в районе, где чрезвычайно трудно было обеспечить себя пищей и другими средствами к существованию. Некоторых курайшитов начали волновать все возрастающие мучения их собратьев, и двое из них, Хишам ибн Амр и Зухайр ибн Мутталиб, решились прекратить бойкот. Другие во главе со злейшим врагом Мухаммада Абу Джахлом долго с ними не соглашались, пока не обнаружили, что термиты уничтожили сообщение, висевшее в Каабе, и от него остался только небольшой клочок со словами «Во имя тебя, о Аллах». Все это не уменьшило напряженности между мусульманами и остальными курайшитами, но теперь Мухаммад мог свободно перемещаться по окрестностям. К этому времени он отчаялся обратить соплеменников в мусульманство мирным путем и стал всюду искать поддержку, особенно после скорой смерти его покровителя Абу Талиба, а затем и преданной жены Хадиджи.

В шестидесяти милях на юго-восток от Мекки раскинулось поселение ат-Таиф. В поселении жили люди племени тхакиф, которые построили огромный храм в честь языческой богини ал-Лат. Но, несмотря на это, Мухаммад отправился в этот городок в надежде, что там его послания будут восприняты более благосклонно, чем в Мекке. По прибытии на место он первым делом обратился к вождям племени, пытаясь склонить их к вере в единого Аллаха, убедить покориться его воле, как написано в божественном послании — Коране. Однако все его попытки были резко отвергнуты, и Мухаммада отослали назад.

Один из них принес клятву, что он бы сорвал покрытие Каабы, если бы Бог послал его. Другой сказал: «Неужели Бог не сможет найти кого-то лучше, чем ты?» Третий сказал: «Во имя Бога, никогда не позволяй мне говорить с тобой. Если ты посланник Бога, как ты говоришь, мне очень важно, чтобы ты давал ответы, а если ты лжешь против Бога, то нет такого права, чтобы я говорил с тобой».

(Ибн Исхак, Сират расул Аллах, с. 192)

Мухаммад понимал, что может не дождаться от людей желаемой реакции, поэтому он обратился к вождям племени с просьбой держать в секрете его приезд, опасаясь, что преследования курайшитов в Мекке ужесточатся, если там узнают о его провале. Но вожди не пощадили Мухаммада и послали деревенскую молодежь и рабов забросать его, осмеивая, камнями, когда он будет бежать из поселения.

Исламское предание гласит, что путешествие Мухаммада не было совсем уж бесполезным. Молодой раб Аддас, христианин, скрасил его возвращение в Мекку тем, что был обращен в мусульманство после непродолжительной беседы с пророком. Позже, добравшись до Нахлы, повествует легенда, с наступлением ночи Мухаммад углубился в молитву и чтение Корана и был услышан сборищем джиннов из Насибина. Семеро из них немедленно обратились в мусульманство и поспешили в свое поселение, чтобы предупредить соплеменников о грядущем правосудии. Как говорилось ранее, джинны, согласно поверью, — это невидимые духи, сотворенные из огня. Некоторые из них несут в себе дьявольское начало, другие же вполне доброжелательны и интересуются мусульманством. В Коране имеется упоминание о таком событии:

Скажи: «Открыто мне, что джиннов сонм, услышав чтение, сказали: „Поистине, мы дивный слышали Коран“».

(Сура 72:1)

В другом отрывке, тоже посвященном этому случаю, говорится, что как только джинны выслушали чтение Корана, они убедили свой народ поверить в Бога, который простит их провинности и убережет от гнева (сура 46:29–32). Однако все это было неведомо Мухаммаду, когда он, не добившись успеха, вернулся в Мекку. В это время вся его миссия потерпела крах. Десять лет терпеливого проповедования завершились плачевными результатами, и не было никакой надежды на то, что сердца язычников-арабов когда-либо откроются ему и примут его учение. И тем не менее он стойко добивался своей цели. Еще раз вверив себя Аллаху, который, как считал Мухаммад, защищал его на протяжении всех этих лет и без которого не могло быть ни силы, ни света, ни руководства, пророк пытался изменить обстоятельства в свою пользу. Перемены уже стояли на пороге его судьбы, и вскоре после возвращения в Мекку он нашел новое поселение, где можно было читать свои проповеди. На этот раз его надежды полностью оправдались.

Спустя некоторое время после неудачного посещения Мухаммадом поселения ат-Таиф появилась традиция ежегодного паломничества в Мекку. Именно тогда Мухаммад встречается с делегацией из города Йасриб, состоящей из известных людей племени хазрадж. Не вызывает сомнения тот факт, что члены делегации были предупреждены иудеями Йасриба о скором приходе нового пророка, который уничтожит любого, вставшего на его пути. Иудеи грозили арабам, что пророк этот будет из их числа, но после того, как делегации посчастливилось услышать проповеди Мухаммада, арабы убедились, что он и есть тот самый пророк, чей приход им предвещан. Пытаясь опередить иудеев, они поклялись Мухаммаду в преданности и, вернувшись в Йасриб, объявили о том, что встретили нового пророка, которому все горожане — как ауситы, так и хазраджиты — должны вверить себя, став его последователями и учениками.

Следующий год не был отмечен никакими событиями, но делегация хазраджитов из Йасриба распространила среди сограждан проповедь Мухаммада. Двенадцать человек встретились с ним во время следующего паломничества. Они рассказали ему о своих успехах в Йасрибе и связали себя клятвой следовать за ним и защищать его ценой своих жизней. Эта клятва получила название Первой клятвы при Акабе — в честь местности, расположенной недалеко от Мекки, где она была дана. Ее еще называют Клятвой женщин, потому что женщины также взяли на себя обязательства соблюдать законы, записанные в Коране (сура 60:12). Одна из йасрибских делегаций пересказала суть клятвы своими словами, свидетельствуя о своей полной приверженности пророку. Клятву эту стали называть ал-Ислам, «покорность» Богу и его пророку:

Нас было двенадцать, и мы вручили себя посланнику, следуя примеру женщин, и было это до того, как война была запрещена. Обязательство состояло в том, что мы не должны никого сравнивать с Богом; мы не должны красть; мы не должны совершать прелюбодеяние; не должны убивать наших отпрысков; не должны клеветать на наших соседей; не должны не подчиняться Ему в том, что правильно; если мы выполним это, рай будет наш; если мы впадем в какой-либо из тех грехов, пусть Бог накажет или простит нас, как Он пожелает.

(Ибн Исхак, Сират расул Аллах, с. 199)

Мухаммад был чрезвычайно вдохновлен реакцией Йасриба и послал туда своего товарища Мусаба ибн Умайра научить жителей города заповедям Корана и основам ислама. Мусаб и другие последователи пророка начали распространять его учение. И без того огромное количество новообращенных ауситов и хазраджитов значительно приумножилось. Когда пришло время, Мусаб вернулся в Мекку и поведал Мухаммаду о растущей в Йасрибе силе мусульманства. Мухаммад начал серьезно задумываться об отъезде из Мекки, где противодействие ему сильно ужесточилось.

Наступило время следующего паломничества. Мухаммад тайно на том же самом месте встретился с семью мусульманами из Йасриба, которые дали Вторую клятву при Акабе. На сей раз они поклялись быть его последователями, соблюдать заповеди Аллаха, как сказано в Коране, и беречь жизнь пророка ценой своих жизней. Вернувшись назад, Мухаммад торжественно пообещал покинуть Мекку и возглавить мусульманство Йасриба, с этого момента известного как Медина, город пророка. Ал-Бара ибн Марур, глава делегации, обращенный годом ранее, подтвердил клятву, данную Мухаммаду, следующими словами:

Мы выслушали то, что ты сказал: если бы у нас была иная мысль в головах, мы бы высказали ее. Мы намереваемся исполнить (наши обещания) и жаждем истины, и мы готовы принести в жертву наши жизни за посланника Аллаха, да благословит его Аллах.

(Ибн Саад, Табакат, том 1, с. 257)

Поклявшиеся надеялись, что никто не узнает о данном ими обете верности пророку. Однако кто-то из курайшитов подслушал их разговор. На следующий день рано утром лидерам племени все стало известно. Они немедленно связались с представителями племени хазраджитов, прибывшими в Мекку в качестве паломников, и обвинили их в предательском сговоре с Мухаммадом. Однако глава хазраджитов ничего не знал об обете, и паломники отвергли обвинение. Пока курайшиты собирали достоверную информацию о том, что же на самом деле произошло между Мухаммадом и его единомышленниками, ярмарка закончилась.

Курайшиты тем не менее были глубоко обеспокоены успехом Мухаммада в деле привлечения последователей в другом городе. Они собрались на совет и постановили раз и навсегда положить конец его миссии, пока дело не зашло слишком далеко. Вначале планировалось убить пророка. Он же в это время серьезно обдумывал вопрос об отъезде из города. Борьба между ними в конце концов достигла кульминации: арабский мир стоял на пороге новой эры.

Непосредственно перед отъездом в Медину Мухаммад послал туда небольшие отряды своих последователей. Он приказал уходить из города группами по два-три человека, опасаясь, как бы курайшиты не подняли преждевременной тревоги. Спустя некоторое время стало известно о том, что случилось, но жители Мекки не могли с уверенностью сказать, собирался ли сам Мухаммад покинуть город. Уже дважды видели, как он отправлял своих последователей в Абиссинию, но сам никуда не уезжал. В связи с этим у мекканцев не было конкретного плана его захвата, хотя втайне они решили убить его, выбрав подходящее время.

В конце концов в городе остались только Мухаммад, Абу Бакр и еще несколько мусульман. Мухаммад, окончательно убедившись в том, что Аллах повелевает ему отправляться в Медину, призвал к себе Абу Бакра и распорядился подготовить двух верблюдов, на которых в назначенный час они должны будут отправиться в Медину. И вот наступила долгожданная ночь. Мухаммад попросил своего племянника Али лечь в его постель. Курайшиты, которые неотрывно следили за его домом, так ничего и не заподозрили. Проверяя время от времени, спит ли Мухаммад, они всякий раз обнаруживали его в постели. Тем временем Мухаммад вместе с Абу Бакром бежал на гору Саур, расположенную к югу от города. Это было здравое решение: курайшиты, узнав об исчезновении Мухаммада, немедленно бросились на поиски в северном направлении, но так и не нашли его. Беглецы укрылись в пещере и пробыли там два дня, пока не убедились, что опасность миновала.

Находясь в пещере, Мухаммад непрерывно молился о своем освобождении, а Абу Бакр в это время стоял на страже, высматривая преследователей. Однажды к пещере приблизились несколько молодых курайшитов. Они внимательно оглядывали окрестности в поисках следов беглецов. Абу Бакр сильно испугался, что курайшиты могут обнаружить их здесь, но Мухаммад призвал его сохранять хладнокровие. Когда Абу Бакр пожаловался, что их всего двое, Мухаммад ответил, что их не двое, а трое — Аллах защитит их. Речь Мухаммада приведена в Коране дословно:

...(Аллах ему окажет помощь). Ведь Он помог ему уже, когда неверные его изгнали, и было только двое их. В пещере оба схоронились, и спутнику сказал он своему: «Ты не печалься, с нами Бог!»

(Сура 9:40)

Вероятно, это было серьезное испытание убежденности Мухаммада в том, что он призван стать пророком, призван вести свой народ к вере в одного Бога — Аллаха и к подчинению жизненного уклада его воле. К своей чести, он сохранил веру в трудных обстоятельствах, невзирая на годы жестоких преследований. Вот как Абу Бакр рассказал о том критическом моменте в пещере:

«Я был в пещере в компании посланника и, увидев приближающихся язычников, сказал: „О посланник Аллаха! Если хоть один из них поднимется выше, они обнаружат нас“. Он ответил: „Что ты думаешь о двоих, третий из которых Аллах?“»

(Ас-Сахих ал-Бухари, том 6, с. 148)

Итак, оба беглеца покинули пещеру и направились к Красному морю, в Медину. Вскоре к ним присоединился Али. Курайшиты продолжали повсюду искать их. Однажды один из преследователей случайно наткнулся на Мухаммада и Абу Бакра. И хотя беглецы совершенно не были подготовлены к подобной встрече и язычник мог легко напасть на них, присутствие Мухаммада вселило в него благоговейный ужас, и он вернулся в Мекку.

Побег, известный в исламе как ал-Хиджра (Переселение), стал поворотным пунктом миссии Мухаммада, а год, в который это произошло, считается официальной датой рождения ислама. Это был 622 год от Р. Х., и именно с даты Хиджры, 22 июня, начинается исламское летосчисление. (Мусульмане пользуются лунным календарем, который приблизительно на десять дней короче солнечного.)

Исламская легенда, описывая пребывание двух беглецов в пещере, приукрасила его чудесными подробностями: паук сплел паутину и закрыл вход в пещеру, таким образом введя в заблуждение преследователей, которые, увидев ее, решили, что в пещере давно никто не был; прилетела голубица и снесла на пороге яйца, дабы усилить иллюзию необитаемости пещеры. Событие это описано следующим образом:

Паук сплел паутину, части которой перекрывали друг друга. Курайшиты предприняли неистовые поиски посланника Аллаха, да благословит его Аллах. Они даже подошли к входу в пещеру, но кто-то среди них сказал: «Поистине пауки обитали здесь еще до рождения Мухаммада»; и они ушли.

(Ибн Саад, Табакат, том 1, с. 265)

Эта легенда, вероятнее всего, берет свое начало в иудейском фольклоре, в котором говорится, что когда Давид бежал от преследований Саула в пещеру, он тоже молил Бога прислать паука, чтобы тот сплел паутину и закрыл вход в пещеру. Но то, что Мухаммад действительно спрятался в пещере с Абу Бакром, и то, что курайшиты подошли вплотную к ней, но так и не обнаружили беглецов и те благополучно добрались до места, — факты достоверные.

Огромная толпа с нетерпением ожидала прибытия Мухаммада в Медину. Прежде чем войти в город, он провел некоторое время в Кубе, на юге от Медины, вместе с Абу Бакром и несколькими лидерами ауситов и хазраджитов. Здесь он создал свое первое настоящее место для молитвы. Мечеть, построенная на этом месте, гордо именуется в исламской истории первой мечетью.

По прибытии Мухаммада в Медину его окружила огромная толпа, и многие из новых последователей умоляли пророка остановиться у них. Он отклонил настойчивые приглашения и сказал, что место для жилья выберет верблюд, на котором он прибыл. Верблюд остановился на территории племени бану ал-надджар. Муад ибн Афра сказал Мухаммаду, что земля эта принадлежит Сахлу и Сухайалу, сыновьям Амра, и что он настоятельно просит, чтобы Мухаммад построил здесь свою мечеть (ал-масджид), а рядом с ней дом. Мухаммад поблагодарил за предложение. Мечеть, разросшаяся сегодня до неимоверных размеров и считающаяся самым большим религиозным сооружением в мире, была возведена на этой земле. После смерти Мухаммад будет похоронен в ее пределах.

Небольшая группа преданных последователей Мухаммада, прибывшая вместе с ним в Медину, пользовалась большим уважением у горожан. Их стали называть ал-мухаджирун, переселенцы, а группа новых учеников, сформированная из жителей Медины, получила название ал-ансар, помощники. Слившись вместе, две эти группы сформировали ядро нового мусульманского общества, известного как умма, община верующих. Но в городе оставалось еще много недовольных людей как среди жителей Йасриба из племен аус и хазрадж, которые, хотя на словах и принесли клятву верности исламу, сердцем никогда не были с пророком. Возглавил недовольных некий Абдаллах ибн Убайй, доставивший Мухаммаду много неприятностей в последующие годы. Коран называет их ал-мунафикун, лицемерами, и достаточно жестко осуждает:

Но есть среди людей такие, кто говорит: «Мы верим в Господа и Судный день!» Но (в глубине души) не верят. Они пытаются солгать и Господу и тем, кто верит. Но лгут они самим себе и этого не понимают. Сердца их схвачены недугом, и Бог недуг сей лишь усилит. За эту ложь — мучительною будет их расплата.

(Сура 2:8–10)

По мере того как Мухаммад все настойчивее укоренял ислам на новой территории, возрастало противодействие и со стороны иудеев.