Со Христом и в тюрьме свобода И. Я. Антонов

Лина очень обрадовалась моему благополучному возвращению и подарку, который не ожидала так быстро получить. Возблагодарили Бога за все милости Его к нам. Жена работала на чулочной фабрике формовщицей, а мне предстояло устроиться на работу. Так как я не имел ни диплома фельдшера, ни врача, а только справки из армии и лагерей, то меня не принимали на медицинскую работу.
У нас была знакомый врач, Антонина. По её настоянию я написал в Минздрав СССР письмо, описав всё о себе, и попросил ответить, как я могу закончить учёбу, чтоб получить диплом. Мне ответили, что заочных мединститутов нет, а в очный могут принять только на второй курс. У меня не было желания писать в Минздрав, но сделал я это по настоянию Антонины. С устройством на работу много было трудностей. Без проблем можно было поступить лишь грузчиком на кирпичный завод, что я и сделал на удивление многим. Вначале было трудно для тела, но потом Бог меня укрепил, и я проработал там пять лет.
График выходных дней был текущий, не всегда выпадал выходной по воскресеньям. И вот первое воскресенье нужно было идти на работу. Помолились с женою и высказали своё желание. Прихожу на работу, а мастер говорит, что он даст мне сегодня выходной. Я очень обрадовался, возвратился домой, поблагодарили Бога и пошли в собрание. На следующее воскресенье я сам на работу не вышел. И когда я в понедельник пришёл на работу, то мастер спросил меня, почему я не работал вчера. Я ответил, что я человек верующий и хочу воскресенье посвящать для славы Бога и бессмертной души. Он подумал и сказал, что он не против, но рабочие будут возмущаться. Я поблагодарил Бога и начальника.
Вспоминается такое событие из жизни Даниила в плену: "Даниил положил в сердце своем не оскверняться яствами со стола царского и вином ... евнухов" (Даниила 1:8-9).
Прошло некоторое время, и, действительно, рабочие запротестовали: почему мне всегда в воскресенье давали выходной? С такой жалобой пошли к директору, который, выслушав их и мастера, ответил: "Пьяницы, какая разница, когда вы будете пить: в среду или в воскресенье, а этот человек молится Богу, и я ему разрешаю". Узнав об этом, я снова возблагодарил Бога и директора. Зарплата была хорошая, в сравнении с другими работами, да ещё и наличными получали от погрузки кирпича частникам. Бог помог построить свой погреб, пристроить комнату. В течение лета 1955 - 1956 года мы радовались, что можем уже принимать и друзей, и гостей. Сажали за городом картошку и другие овощи, и это было для нас большой помощью.

Мы всегда шли с радостью в Дом молитвы, готовые и помолиться, и проповедовать, и участвовать в беседах и во всех мероприятиях церкви. Пришёл из заключения пресвитер Иван Яковлевич Татарченко. Как обычно, встретили с радостью. Многие благодарили Бога за сохранность в тюремных условиях. Пресвитерское служение ему почему-то не разрешали, а проповеди он говорил назидательные. Кроме собраний, мы собирались по домам, где проводили беседы духовно-назидательные, а также рассуждали о духовном состоянии церкви. В этих беседах я узнал и убедился, что на служителей и даже проповедников нужно разрешение уполномоченного. Мне тоже разрешали проповедовать, затем временно избрали вести документацию церковных мероприятий и на членском собрании избрали кандидатом на пресвитера. Через день меня вызвали в КГБ, и представитель с возмущением сказал мне, что вчера к нему приходили братья и рассказали, что меня избрали на пресвитера. Он им ответил, что я не буду допущен до пресвитерского служения в Кировограде никогда.
В это же время я написал списки на крещаемых, и вот старец-пресвитер принёс их мне с запиской от областного, чтобы я переписал, и всех, кто вычеркнут красным карандашом, не включал. А вычеркнуты были покаявшиеся в возрасте до 30 лет. Когда я узнал, кого вычеркнул уполномоченный, то отказался переписывать, сказав о том, что он вообще не должен вмешиваться в церковные дела. Меня заменили другим человеком.
Став во главе правительства, Н. С. Хрущёв издал постановление, гласящее о том, чтобы верующих не притесняли, не оскорбляли, а вели только с ним разъяснительную работу. Но, по-видимому, когда поняли, что такая работа успеха не дает, тогда начали действовать административно: снимать с работ, штрафовать, а затем судить за нарушение законодательства о культах, а в церкви через ВСЕХБ внедрили новое положение и инструктивное письмо.
По этим антиевангельским и антиконституционным инструкциям, а также тайным постановлениям местные власти запрещали детям присутствовать в собраниях, крестить молодёжь, участвовать им в служении, проповедовать гостям и своим проповедникам, кроме трех, кому было разрешено уполномоченным, который приходил во время собраний, садился в хор и наблюдал за их проведением. Он требовал, чтобы исполняли новое положение и инструктивное письмо. Мы, некоторые братья, ему после собрания высказали, что он не имеет на такие действия никакого права, то "надзиратель" стал кричать, возмущаться, угрожать. В последствии он продолжал посещать собрания и многое запрещать.
Однажды старший пресвитер собрал совет, зачитал место из книги Иова: "Господь дал. Господь и взял" (Иова 1:21) и объявил, что регента Басистого Б. М. уполномоченный освободил от руководства хором. Один из проповедников, старец, возразил и сказал, что это место из Библии неправильно толкуется. Правильнее сказать нужно: "Господь дал, а сатана взял". Регента сняли. Потом выяснилось, что его дочери не разрешил уполномоченный крещения, а пресвитер из села предложил тайно преподать крещение, и они согласились. После крещения тот же пресвитер пошел к властям и доложил, кого он крестил тайно. Это было предлогом для снятия Басистого с регентов.
Однажды мы получили телеграмму с просьбой приехать на похороны в Новомиргород. Мы с братом - старцем и моей трёхлетней дочерью приехали на место назначения, где нас встречали три представителя районной власти. Когда пришли в дом умершей сестры, то узнали, что представители властей запретили возле дома проводить богослужение и петь. Погода в августе была очень жаркая, а помещение очень маленькое. Мы спросили верующую дочь умершей о том, что завещала её мама. Та ответила: "Чтобы хоронили верующие". А два сына неверующие, особенно один, из партийных, требовал настойчиво хоронить только по разрешению властей. Мы помолились и решили проводить похороны по-христиански. Вынесли умершую наружу и начали служение. Тут привозят грузовой машиной мирской духовой оркестр, который игрой перебил проповедь. Мы начали петь. Я сказал брату, чтоб после пения он начал проповедовать, а сам подошёл к пожилому руководителю духового оркестра и сказал: "Хорошо ли вы поступаете здесь? Вот если бы вы хоронили мать, а мы, верующие, пришли и начали бы без разрешения петь, проповедовать. Правильно ли было бы?". Он согласился, что плохо, и смущённо сказал: "Если бы власти не заставили, то мы бы не приехали. Вот там (указал рукою) эти представители, идите к ним, и пусть они отменят своё решение". Я попросил, чтобы они пока не играли, на что он согласился, а я подошел к представителям власти и громко сказал: "Так это вы бесчинствуете на похоронах?!". Они, по-видимому, не ожидали такого, и все трое стали быстро уходить, угрожая мне. Когда гроб принесли на кладбище, то там два трактора специально заглушали проповедь, но местные жители попросили их уехать, и они уехали. Когда мы возвращались с кладбища, то эти представители власти насильно меня с девочкой забрали в автобус и привезли в райисполком, где начали требовать от меня расписки, что я больше в их район не буду приезжать на похороны. Я отказался и сказал им, что на похороны даже по законодательству о религиозных культах не нужно никакого разрешения. Председатель раздражённо сказал: "У нас есть закон, по которому запрещается проводить богослужения под открытым небом". Я попросил показать этот закон. Он из сейфа достал бумагу, подозвал меня к столу и читает об этом.. Я повернул первую страничку, где было написано: "Совершенно секретно. Инструкция по борьбе с верующими". Тогда я ответил им, что это не закон, а тайная инструкция. Он вырвал бумаги у меня из рук и стал требовать снова, чтоб я написал расписку. В это время прибежал человек в штатском, что-то шепнул ему на ухо, и он поспешно выпроводил меня с девочкой из кабинета. Когда я вышел из здания, то увидел верующих, идущих к райисполкому. Я опоздал на последний автобус в Кировоград, и мы решили со старцем-братом посетить в Листонадово больного пресвитера Мирона Федосеевича. Как только пришли к нему в дом (2км от Новомиргорода), то тут же явились представитель с секретарём сельского совета и потребовали предъявить документы. Я отказался, так как они меня хорошо знали. Хозяйка приготовила обед и предложила нам и им сесть за стол. Они отказались и часа полтора угрожали, а затем ушли. Позднее председатель райисполкома был свидетелем у меня в суде, а потом за какие-то проделки был снят с должности, заболел и умер. Сын партийный, противящийся при похоронах матери, заболел раком и через четыре месяца умер, а Слово Божие росло и распространялось (Деян.12:21-24).
Находясь в большой зависимости от атеистов, церковь приходила в духовное обнищание, и искренне любящие Господа скорбели, плакали, молились, постились, собираясь по домам и квартирам. И Бог расположил сердца братьев, ревнующих о деле Божьем, совершать служение Богу и в церкви по Слову Божию.

Приехал к нам в город опытный пресвитер, и в нашей группе рукоположил двух братьев, одного на пресвитера, а другого - на благовестника. Это очень важное служение совершали в страхе Божьем, как некогда помазал Самуил Давида в царя вместо отступившего от Бога Саула (1 Царств 16). Некоторые верующие смущались из-за того, что совершалось это не в церкви, хотя понимали, что в церкви этого не сделают. Мы знали, что нас ожидают гонения не только от атеистов, но и от плотских верующих. Молодёжь по всем городам стала группироваться, молиться, общаться между городами, и многие начали принимать крещение водное вне официальной церкви. Так и мы предложили всем рождённым свыше креститься. Все желающие из нашего города и других городов и сёл могли вступить в церковь Христа через водное крещение. Принимали крещение помимо официальной церкви. Совершали хлебопреломление по домам, в радости и веселии сердец и в христианской простоте, благодаря Бога.

25 ноября 1957 года у нас родился сын, которому дали имя Павел, желая, чтоб он был похож на апостола Павла. 14 января 1958 года, после короткой сердечной болезни, на 76 году жизни отошла спокойно в вечные обители много пережившая скорбей, трудолюбивая, ласковая, любвеобильная, строгая ко греху мать и бабушка Мария Филипповна Королькова.
Муж её, Иван Михайлович, обратился первый к Господу и был проповедником Евангелия по сёлам. А она, будучи православной ревнительницей, притесняла мужа восемь лет. Через неё сатана и оскорблял, и насмехался, и даже бил смиренного мужа-христианина, не пуская домой ночевать после поездки по сёлам с благовестил. А перед покаянием, когда муж молился, она в печке накалила железную кочерёжку и положила на его голову, волосы загорелись. Он встал с молитвы, затушил на голове волосы и смотрит на неё с сожалением. Женщина схватила его и говорит раздражённо: "Что ты меня не бьёшь?". А он, улыбаясь, говорит: "А разве это ты делаешь, это сатана через тебя действует, а с сатаной нужно бороться постом и молитвой". И вот, возвращаясь с братом-гостем на телеге с лошадьми с благовестил, он предупредил брата, что жена может не пустить в дом ночевать, и рассказал о её духовном состоянии. Брат предложил остановить лошадей и за неё помолиться. Прочитал: "Возлюбленные! Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и чего мы попросим, получим от Него; потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благо-угодное пред Ним", (1 Иоанна 3:21-22). Сердечно помолились. Когда приехали домой, то Мария выбежала радостная навстречу, стала помогать распрягать лошадей. Брат-гость тихо говорит: "А ты говорил, что жена плохая!". С удивлением Иван ответил: "Нет, это впервые такая встреча. Что-то произошло". А дети подбежали и радостно шепнули: "Папа, мама была в собрании и покаялась". Зашли в дом, попросили друг у друга прощения и со слезами умиления и радости благодарили Господа за покаяние Марии. Недолго радовались они вместе. Вскоре Иван Михайлович заболел тифом и скоропостижно скончался, перешёл в вечность. И она осталась вдовой евангельской с четырьмя дочерьми, которых и воспитала христианками. Провожая её в последний путь всей земли, процессия остановилась возле молитвенного дома, и пресвитер прочитал из Евангелия: "Да не смущается сердце ваше, веруйте в Бога и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много; а если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам, и когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтоб и вы были, где Я" (Иоанна 14:1-3). И сказал, что Мария Филипповна в этот дом ходила молиться и прославлять Бога, а теперь перешла в небесные обители. Будем подражать ей, как она Христу. А на Ровенс-ком кладбище при погребении её праха дружно спели:

Встретимся ли мы с тобою,
Где святые все поют,
Где спокойною рекою
Воды чистые текут?

Да, мы встретимся с тобою
Над чудною, над чудною рекой.
Там с неумолкаемой хвалою
Иисусу мы будем служить.

"Да, за зло свое нечестивый будет отвергнут, а праведный и при смерти своей имеет надежду" (Притчи 14:32).
Рядом с нею похоронена и дочь Марии Филипповны, Хлыстунова Полина Ивановна, отошедшая в вечность 20 июля 1976 года в 65-летнем возрасте, муж, которой, Яков Григорьевич, умер в лагерях Урала, недобыв 6 месяцев до 10-летнего срока заключения за проповедь Евангелия.
В начале июля 1959 года родилась ещё и дочка Люба, которая пожила всего 14 дней, заболела внезапно, скорая помощь забрала ребёнка в больницу, где она и скончалась на другой день. Мы очень скорбели и плакали, провожая эту малютку в путь всей земли, утешаясь тем, что встретимся в Царстве Небесном, и что Господь нам пошлёт ещё детей вместо нее. Да, так Господь и исполнил наше желание, 6 сентября 1960 года у нас родились две дочери - близнецы. Мы благодарили Бога, и жена Лина при названии имени сказала: "Любви мало на земле, и Бог Любочку взял на небо, а это пусть будут Вера и Надя". Так мы и решили. Воспитывает детей в основном мать. Так было и в нашей семье. Получая отпуск, обычно летом, мы уезжали к моим родителям в Липно через Москву. И вот, уезжая с сыном Павликом в деревню, жена со страхом сказала, что в городе дети болеют полиомиелитом (детский паралич), и очень переживала, чтоб не заболел Павлик. По приезду в деревню Павлик всё-таки заболел: вначале перестал ходить, а затем и вставать, даже двигать ножками. Мы были в сильном переживании, особенно Лина. А мне вспомнились слова: "Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне" (Иова 3:25). В скорби этой мы обращались к Богу, и Он утешал и помогал, и избавил от этой скорби. На обратном пути в Москве друзья верующие сострадали, молились и устроили для нас с ребёнком приём у знакомых опытных врачей. Хотя я знал, что у медицины в то время не было излечения от этой болезни, согласился ради усердия друзей и желания жены. Они очень внимательно осмотрели, расспрашивали около часа и посоветовали по приезду домой обратиться к врачам. Жена поняла, а я был убеждён, что врачи бессильны помочь ребенку, и по приезду домой мы решили к земным врачам не обращаться, а только к Небесному - Иисусу Христу. Друзья в Кировограде вместе с нами начали просить милости у Бога. Недобрые соседи сообщили о болезни Павлика властям, которые прислали скорую помощь и обманным путём, без нашего согласия увезли ребенка в больницу. Вечером, после работы,, мы пошли в больницу и через форточку услышали хриплый плач ребёнка, а женщина, находящаяся там со своим дитём, сказала: "С тех пор, как его принесли, он плачет и зовёт маму". Мы встретились с дежурным врачом и рассказали о ребёнке, обратились с просьбой положить в больницу и мать. Он посоветовал завтра прийти к зав. отделением и решить этот вопрос. На другой день мы встретились с пожилой заведующей отделением и настойчиво просили, даже требовали положить жену к ребенку или разрешить забрать сына домой. С трудом, под расписку, они выдали ребёнка со словами: "Вы - безумные родители, будете обращаться к нам, мы принимать не будем".
С радостью мы возвратились домой и продолжали взывать к Всемогущему Богу, а жена делала сыну тёплые ванны и массажировала ребёнка руками. Через две недели Павлик начал двигать ножками, а затем вставать, ходить и бегать. Мы радовались и вместе с друзьями благодарили Бога. Через месяца полтора меня вызвали с ребёнком в больницу. Когда врач осмотрела здорового ребенка, то поинтересовалась, чем мы его лечили. Я ответил: "Постом и молитвою к Богу, а жена делала тёплые ванны и массаж". Врач ответила: "Я не верю этому". А я сказал: "Мы верили и получили, и благодарили Бога". Она предложила послать его в санаторий Одессы, но я отказался, указав на детей, которых принесли к врачу на руках. Тогда она с упрёком сказала: "Вы и тут хотите быть отделёнными от мира". Ребёнок выздоровел, хорошо учился, работает, имеет семью и детей. Это событие было большим свидетельством о Всемогущем Боге.

Почти каждый год мы ездили в отпуск в деревню, встречались с односельчанами, говорили о Боге. Однажды подошёл ко мне председатель колхоза и попросил помощи и совета своему племяннику Дмитрию, который знал меня по школе. Оказалось, что он (Дмитрий) находится в тяжелом психическом состоянии, от чего страдают и его родители. Я согласился побыть у них в доме.
Приехав пригородным поездом в Медведеве, я направился в сторону их посёлка. Навстречу мне шел мужчина, по внешнему виду я понял, что это и есть Дмитрий. Шапка разорвана, на жакете висят ленты, сапоги изрезаны ножом. Не доходя до меня несколько шагов, спросил возбуждённо: "Ты идёшь ко мне?". Я ответил: "Возможно, и к вам". Я продолжаю идти, и он пошёл со мною. Я молился дорогой, чтоб Бог дал силы и мудрости помочь этому бесноватому человеку. Бесовский дух подсказал ему выйти мне навстречу, так как о времени приезда я никому не говорил. В доме встретили нас пожилые родители, бледные, измученные горем от поведения сына. Они рассказали, что он несколько раз сжигал, облив бензином материал (им же купленный) для постройки дома, ночами не спит, ломает в доме мебель, и когда показали его комнату, то оказалось, что железная кровать поломана на части и т.п. И всё это он ломает руками, без каких-либо инструментов. Такие действия я встречал в лагерных изоляторах, где бесноватые руками разламывали железные решётки.
Тогда я предложил им помолиться и встал на колени, а Дмитрий в это время сидел на стуле. После молитвы я увидел, что злой дух сокрушён, и мы начали беседу. Вначале с перерывами и молчанием, во время которых я взывал к Богу о помощи. Он рассказал, как его лечили в психиатрических больницах Москвы, областной и других, в которых он избивал многих, даже телефонным аппаратом ударил по голове врача. Дана ему I группа инвалидности, и врачи отказались его лечить. Предо мной мысленно прошло событие из Евангелия, когда отец пришёл с бесноватым сыном ко Христу, прося: "Сжалься над нами и помоги нам". Иисус сказал ему: "Если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему". И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: "Верую Господи! Помоги моему неверию!" (Марка 9:22-24). Иисус запретил пребывать злому духу и изгнал из отрока, который стал здоровым. А на вопрос учеников: "Почему мы не могли изгнать его?" Христос ответил: "Сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста" (Марка 9:28-29).
Так я посоветовал родителям и больному обратиться к Богу, в живую церковь городов Бологоя и Вышнего Волочка. А ещё пообещал, что мы с женою будем молиться и просить делать это верующих. Пробыв часов шесть и приняв пищу, я пошел на вокзал к поезду. Дмитрий пошел меня провожать. Дорогою он спросил: "Может ли его кто вылечить?". Я ответил: "Да, Бог - через верующих". И видя, что злой дух отступил от него, я спросил: "Как ты заболел? ".
Он мне рассказал, что во время отечественной войны он был офицером - командиром артдивизиона. В Чехословакии два села не хотели сдаваться и оборонялись. Он же в ярости и злобе дал команду артдивизиону, и эти села уничтожили полностью. Хотя уже был приказ Сталина мирное население не расстреливать. Сразу же после этого вошла в него злая, дьявольская сила. Об этом событии было донесено военному начальству, Дмитрия хотели судить, но вместо суда он был направлен в психиатрическую больницу Москвы.
Мы у поезда с ним дружелюбно распрощались, и я благодарил Христа, Которому дана всякая власть на небе и на земле. Мы с женою и другие верующие молились Богу о выздоровлении Дмитрия, и в следующий год через дядю его я узнал, что он перестал буйствовать, но полное выздоровление не наступило. Из бесед с подобными людьми я сделал заключение: все те, которые сознательно делают много зла другим, особенно незаслуженно - подпадают под действие бесовской силы, как Дмитрий. Некоторые верующие понимают, что бесов нужно изгонять только именем Иисуса Христа. Да, это нужно делать. Но вот в Евангелии написано: "И запретил ему Иисус, и бес вышел из него, и отрок исцелился в тот час" (Матф.17:18); и ещё: "Сей же род изгоняется только молитвою и постом" (Матф. 17:21). Поэтому, если нет силы и веры изгонять бесов именем Иисуса Христа, то можем просить Господа, чтобы Он запретил бесам мучить человека. "Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнести укоризненнаго суда, но сказал: да запретит тебе Господь" (Иуды 1:9).
В воскресные дни я с детьми посещал регистрированные собрания в городах Бологое или Вышнем Волочке, где мне давали проповедовать Евангелие, и я радовался общению со святыми. А когда оставались в деревне, то маленькое собрание проводили в доме брата Федора Федоровича. Слушателей приходило мало. Некоторые покаялись, а в основном верующие пожилые были, православного исповедания и не хотели, даже боялись, изменить православную веру.
Хороший обычай сохранялся во время похорон. Все оставляли работу и провожали умерших на кладбище с православным священником или без него. Колхоз бесплатно выделял продукты для приготовления поминального обеда, и похороны заканчивались всеобщим поминанием. Но атеисты ввели очень плохой обычай. Они во время похорон много употребляли водки и самогона, что приводило к нарушению благоговения и даже к ссорам и беспорядкам.
Во время пребывания в отпуске я узнал, что умерла благочестивая, православная, многодетная мать и сделала завещание, чтобы хоронили ее с православным священником, который совершал служение за 30 километров. Вокруг все церкви были закрыты и разрушены атеистами. Священник пообещал быть, но по каким-то причинам не приехал. Пришли ко мне партийные сыновья и муж просить, чтобы я вместо священника совершил похороны Екатерины. Я согласился при условии, что буду проповедовать по традициям евангельских христиан-баптистов. Они сказали: "Проводи, как хочешь, но только говори о Боге и душе. Мы заплатим тебе". Я от платы отказался, сказав, что это грех. Придя в дом, полный народа, я объявил, что по просьбе родных мы будем совершать похороны. Попросил благословения, все встали, затем я прочитал 89 Псалом, молитву Моисея, человека Божия, и начал разъяснять. В середине проповеди приехала невестка с цветами и начала громко причитать, плакать минут пять. Пришлось прервать проповедь. Закончив проповедь, я объявил, что у нас поют соответствующие песни, но у меня нет голоса и слуха, поэтому петь я не могу. Совершив молитву на выход из дома, и когда выносили тело, я с радостью услышал пение женщины:

Встретимся ли мы с тобою,
Где святые все поют,
Где спокойною рекою
Воды чистые текут?

Да, мы встретимся с тобою
Над чудною, над чудною рекою.
Там с неумолкаемой хвалою
Иисусу мы будем служить.

Позднее я встретился с нею и узнал, что это лютеранка, родственница которой присутствовала на похоронах нашего братства. До кладбища умершую несли на руках около двух километров, дорогою беседовали, на кладбище я еще помолился, прочитал о смерти и воскресении из 1 Фес.4:13-18, разъяснил и предложил родственникам прощаться и предавать прах земле. В это время родственники дали землю и "проходную бумагу в рай", написанную славянскими буквами. Я отказался это делать и помыслил: "Какое ужасное заблуждение", да еще позднее узнал, что за это заплатили деньги. С кладбища я уже направился домой, но родственники уговорили и просто принудили идти провести обед. Я сказал: "Пойду, если не будет на столах водки". Они вынужденно согласились. Когда я совершил молитву и благословение на пищу, все стояли, а многие крестились по-православному. Я попросил мужа покойной и родственников рассказать о жене и матери доброе, что они кратко сделали. Водки и вина не было, а уже к концу обеда появилось. Мне было так неприятно. Сидевший рядом со мной председатель колхоза шепнул мне на ухо: "Заканчивай обед, чтобы не было, как на одних похоронах: пьяные пели мирскую песню "Шумел камыш". Я закончил молитвою и ушел. На другой день мне пришлось с родственниками восемь километров идти на железнодорожную станцию, и они говорили: "Как хорошо, что не приехал священник, и ты так понятно и благоговейно провел похороны". Я поблагодарил Бога и сказал, что так научил меня живой Бог через Евангелие. Муж Екатерины подарил мне Евангелие, которое читала умершая.
Когда я бываю в деревне, Москве, то люблю посещать кладбища, вспоминая родных, знакомых, благодарю Бога за спасение и жизнь вечную. В такие минуты сознаешь ничтожность земной жизни и ближе ощущаешь Бога.

И сладко мне в часы страданья
Припоминать порой в тиши
Загробное существованье
Не умирающей души.

Все люди, товарищи, школьники, многие были убиты на войне, а некоторые умерли от пьянки и болезней. А я благодарил Бога за избавление от всего злого и свидетельствовал о Боге Всемогущем, раздавая всем желающим Евангелие.
Бог говорит людям многократно и многообразно, в том числе и через сновидения (Иова 33:14-36, Деян.2:17). И вот в деревне Бог показал мне в сновидении, что я вместе с Н. С. Хрущевым и его товарищем возим тачки с песком, при этом Н. С. Хрущев обут в лапти. Я понял, что его царствование закончится очень печально, что побуждало меня молиться за него. Многие крестьяне благодарили Маленкова Г. М. за отмену большинства налогов, что облегчило трудную жизнь крестьян.

Когда атеисты через ВСЕХБ и старших пресвитеров внедрили антиевангельские документы "новое положение" и "инструктивное письмо" в жизнь церкви, тогда все искренне любящие Господа начали противостоять молитвами, постами, беседами, проповедями и служением Богу и ближним. Мы, единомышленники, тоже начали проводить свои общения по домам и квартирам в дни и часы, свободные от собраний в общине. Власти и старшие братья сильно были встревожены этим начавшимся разделением. На майские и ноябрьские мирские праздники, в свободные от работы дни молодежь любит посещать друг друга по городам и селам. Однажды приехал ко мне молодой брат, руководитель молодежи и попросил побыть на молодежном общении всей Украины и Молдавии, чтобы совершить там хлебопреломление. Я и жена с радостью приняли приглашение и поехали. Два дня проходило оно в молдавском селе возле Кишинева, где собралось около 300 человек, в основном руководители молодежи по городам и селам. В радости, ликовании и благодарности Богу прошло служение, завершившись Вечерей Господней. Приезжали местные власти, но не разгоняли и не запрещали. Решили подобные общения делать и впредь, наметили планы благовествова-ния, посты, молитвы за пробуждение в общинах. Подобное же общение молодежи России проходило в эти же дни в Москве. Много было различных вопросов, но главный вопрос был: как относиться к отступившим от Бога и служителям, и братьям, и сестрам, которые считают, что "новое положение" и "инструктивное письмо" нужно исполнять и повиноваться властям. На следующее молодежное общение уже некоторые братья и сестры не приехали, так как старшие пресвитера и местные служители навели страх, что за это будут судить. Привратно истолковывались места Священного Писания (Римлянам 13:1-5; 16:17-18; Ефес.6:10-18). А мы понимали и исполняли слова Христа: "Итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу", (Луки 20:25). "Кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь" (Рим.13:7) но божественное вероисповедание, внутренняя жизнь церкви, празднования, поставление служителей, крещение и т. п. должно принадлежать Богу и церкви, а внешним ничего. Богу свойственны святость и любовь, тогда церковь должна подражать Богу. "Дому Твоему, Господи, принадлежит святость на долгие дни" (Пс.92:5). "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга" (Иоанна 13:34). Там, где не осуждается грех и не исповедуется, уместно вспомнить, что апостол Павел писал: "Извергните развращенного из среды вас" (1 Кор.5:13). "Какая совместимость храма Божия с идолами". Ибо вы храм Бога живого, как сказал Бог: "Вселюсь в них, и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут моим народом. И потому "Выйдете из среды их и отделитесь -говорит Господь, - и не прикасайтесь к нечистому, и Я приму вас" (2 Кор.6:16-17).
В августе 1961 года братьями инициативной группы было написано и распространено послание к верующим о духовном состоянии евангельско-баптистского братства, и звучал призыв к очищению, а также просьба к правительству о разрешении съезда для решения внутрицерковных вопросов. Был предложен и трехдневный пост на ноябрьские праздники. Мы вечерами собирались для молитвы. На наше маленькое собрание пришел пресвитер церкви и объявил, что послание не от Бога, так как оно приведет к разделению. А власти сильно встревоженны, усиленно ищут, кто привез послание? Кто печатал на пишущей машинке? Кто собирается и где? И другие тому подобные вопросы. Начались вызовы, угрозы и, по-видимому, были даны указания служителям ликвидировать это Божье побуждение. Нас очень часто вызывали на совет, приезжали старшие пресвитера из Киева, Харькова, уговаривали нас, обольщали и угрожали тюрьмой. Мы устали от подобных совещаний, но не соглашались. На одном из членских собраний И. Я. Калюжный сказал, что в одну общину привезли пачку посланий, и пресвитер скоропостижно скончался. И предостерёг, что в нашей церкви есть сторонники инициативной группы, призвал остерегаться их. Кто-то задал ему вопрос: "Почему не разрешаете проповедовать братьям Антонову И. Я. и другим?". Он ответил, что Антонову не разрешает уполномоченный по делам религии, так как он против "нового положения". Выступающему задали тогда ещё вопрос: "А что это за "новое положение?". Он уклончиво ответил и задал вопрос мне: "Будете ли вы исполнять "новое положение?". Я ответил, что я буду жить и проповедовать по Евангелию. Он ответил, что Антонову (т.е. мне) проповедовать не дадут. Некоторые мое решение и пояснение приветствовали, а большинство стали сторониться и не поддержали, в том числе даже близкие друзья. Это было трудное испытание, но Бог давал силы переносить всё безропотно, с молитвою и любовью. Очень большим утешением, разъяснением и помощью оказалась брошюра Крекера "Подвизайтесь добрым подвигом веры" о гонениях Давида от Саула. Идя по городу с братом, служителем, мы встретили старшего пресвитера по нашей области А.В. Медушевского, который нас тут же предупредил о том, что братьев, исключённых из церкви, сразу будут судить власти. Брат-служитель задал ему вопрос: "Вы так хорошо проповедовали, что за Христом надо идти верно, как и апостолы шли, и все святые, не страшиться страданий. Так вы только проповедовали, а жить так не надо?". Он ответил: "Надо и жить, как проповедуем. Вот я пошел старшим пресвитером трудиться в надежде помочь верующим в духовном росте. Когда я побывал в Москве, Киеве во ВСЕХБ, то увидел, что все продано властям и, как вода прорывает плотину и неудержимо несет с собою, что попадет, так вот такой прорыв и там. Куда вынесет наше братство, и чем кончится, не знаю". Брат тогда снова задал вопрос: "КГБ сильнее ВСЕХБ ? Атеисты вошли в церковь? А есть ли Всесильный Бог или уже Его нет?". И он снова ответил, что есть сильный Бог и, если у вас есть вера в Него, то да благословит вас Господь. Через малое время приехал из Харькова старший пресвитер Шаповалов Д.Д., в прошлом узник за благовестив. Он на членском собрании сказал, что община под угрозой закрытия. Многие испугано заохали, встревожились, а он, переждав пару минут, продолжал говорить о том, что есть выход. Уполномоченный сказал, что если мы отлучим сторонников инициативной группы, то нас не закроют. Через малое время (в субботу) нас, троих братьев, вызвали на расширенный совет, где присутствовали Андреев и Мельник, старшие наблюдатели по Украине, и целый вечер продолжались обольщения и угрозы. Так как мы не согласились с их предложениями, то объявили, что завтра будут нас отлучать от церкви. На следующий день, в воскресенье вечером, на членском собрании дерзнул зачитать решение о нашем исключении председатель исполнительного органа, так как остальные боялись зачитывать. Об этом нас уведомили те, кто был на совете. Когда прочитали и поставили этот вопрос на голосование, то все были "за", кроме свояка моего с женою, которые встали против. И когда я начал молиться, то мою молитву перебили пением. Брата, зачитавшего решение об исключении, через несколько месяцев парализовало на работе, и он призывал нас со слезами раскаяния и просил прощения и молитвы о его исцелении. Мы простили ему и молились, но исцеления он не получил, и несколько лет лежал парализованный и в мире отошел в вечность. Позднее и пресвитер был парализован и умер.

В это время я работал грузчиком на кирпичном заводе. Летом было очень жарко. Я покушал отварной рыбы, от которой получил отравление, с трудом дошел до дома, и там жена вызвала скорую помощь, конечно, перед этим помолились. Скорая помощь с кислородной подушкой чуть живого довезла меня до больницы, где мне пришлось пролежать несколько дней. Большим ободрением и исцелением телесным были слова из Псалма 32:18-22, прочитанные для меня другом-служителем в больнице: "Вот око Господне на боящимися Его и уповающим на милость Его, что Он душу спасает от смерти, и во время голода пропитает их. Душа наша уповает на Господа: Он - помощь наша и защита наша. О Нем веселится сердце наше; ибо на святое имя Его мы уповаем. Да будет милость Твоя Господи над нами, как мы уповаем на Тебя". Поэтому я после этой болезни старался посещать больше больных и обязательно читать Слово Божие, Которое имеет исцеляющую силу. А также запомнил сам и другим советую в жаркое время с большой осторожностью кушать рыбу и мясо, а тем более грибы, чтобы не отравиться и не умереть. Люди, которые пренебрегают этим простым правилом, часто наживают болезни, а некоторые даже умирают.
По своеволию и неосторожности пришлось перенести мне и ревматическое воспаление суставов ног. На производстве перестал работать мощный вентилятор, мастера исправляли его, а я пошел посмотреть. Там был сильный сквозняк, и Дух Святой дважды побуждал меня уйти из помещения, но я не послушал, и в результате на другой же день суставы распухли, и жена с трудом довела меня до больницы. Я раскаялся в непослушании Духу Святому, и лечащий врач говорила, что мне прийдется лежать в больнице несколько недель, а Бог меня вылечил за пять дней на удивление мое и врачей. Мы очень благодарили Бога, вспоминая слова: "Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителя не отвергай, ибо Он причиняет раны и Сам обвязывает их; Он поражает, и Его руки врачуют" (Иов 5:17-18).
После рождения двух близнецов, Веры и Нади, было трудно жене от недоспания ночью, пристраивания комнаты, заготовки консервации на зиму и других забот, которые ослабили ее тело. Я периодически отпускал ее в собрание, а сам оставался с детьми, которые от моего неумелого обращения плакали, а я, думая, что они хотят кушать, давал им пищу, но дал много и перекормил так, что они обе заболели, и жене пришлось потом лечить их. Благодаря этому событию я получил духовное поучение: "Господь же сказал: кто верный и благоразумный домоправитель, которого господин поставил над слугами своими раздавать им в свое время меру хлеба?" (Лук. 12:42).
Придя с собрания и собираясь уходить на братское единомышленников, Лина попросила, чтобы я в тот день остался дома. Она себя плохо чувствовала. Я опечалился от этого, сказав, что братья будут ждать меня. Она тогда предложила, чтобы я помолился и шел, ибо буду недовольным вместе с братьями на неё. Я обрадовался, пошел на братское, но благословения Его не было, и я понял, что нужно мне быть дома. Придя домой, поужинал и перед молитвою Лина сказала, чтобы я не спешил с ответом на вопрос: "Как я себя чувствовал на братском?". Я ответил, что благословения Божия не ощущал. Тогда она ответила, что внутренние намерения ее сердца правильны: "Когда ты ушел на братское, то я высказала Отцу небесному свои переживания и желания, чтобы Он вразумил тебя". После этого я стал более внимательным к ее просьбам и старался исполнить всё возможное, чтобы не давать повода жене для огорчения. И этот поступок ее напомнил мне совет апостола Петра в 3:1: "Также и вы жены повинуйтесь своим мужьям, что те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были". Наблюдая за жизнью христианских семей, я встречал много огорчений у жен из-за того, что мужья не исполняли просьб их, особенно в хозяйственных вопросах. А еще хуже, когда обещали и не исполняли, тем самым давая место дьяволу нарушать добрые взаимоотношения между супругами.
У близких друзей нашей семьи не рождались дети, 'и они очень много ходили к врачам, сначала тайно, а потом явно, потратили много средств и дорогого времени безуспешно. Когда они поделились своим горем с нами, то мы посоветовали им в постах и молитвах обращаться к Богу, напомнив слова Ангела Сарре и Аврааму: "Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и у Сарры будет сын" (Быт.18:14). И через год они радовались рождению сына и благодарили небесного Врача, осуждая себя за недоверие к Богу и Слову Его, а как долго и безрезультатно надеялись они на помощь человеческую!
Наш маленький сынок приболел, плакал, плохо спал, капризничал. Мы молились об исцелении, но ответа не было. В это время приехала из Ленинграда пожилая сестра, посетила нашу семью и, узнав о болезни ребенка, пожелала помолиться за его исцеление. Мы согласились, и она взяла на руки ребенка и воззвала к Богу в слезах. И еще не закончила молитву, как ребенок перестал плакать и был здоров. Для нас это был еще один великий пример веры во Всемогущего Бога. Да и Христос исцелял всех по вере, и поэтому ученики просили Его: "Умножь в нас веру" (Луки 17:5). А Христос их наставил: "Имейте веру Божию" (Марка 11:23). Мы молились об этом и очень много получали по вере Божией в нас.
Работая на кирпичном заводе, я наблюдал, как почти все, уходя с работы, что-нибудь брали домой: уголь в сумки, доску, железку, даже кирпич. Одна женщина мне говорила: "Если я не украду на производстве хоть что-то, то чувствую себя больной". Очень удивлялись многие, что я ничего не беру. Но когда меня верующие стали убеждать, что можно брать для хозяйственных нужд, я соблазнился: идя со второй смены в 24 часа, попалась мне на складе доска метра в три, и я ее взял. Совесть осудила, я переживал большой страх, чтобы милиция не задержала, ведь за мелкие кражи сразу приводили на производство и судили товарищеским судом. Бог сохранил меня от этого позора. Но, прийдя домой, я рассказал всё жене и сказал, что больше брать и воровать ничего не буду. Она одобрила мое решение. Когда мы это в сердце решили, то на другой же день мне предложили купить деревянные обрезки на заводе. За пять рублей я привез материал и сделал все заборы вокруг дома и огорода, да еще осталось на зиму на дрова.

Мы не решались сами выйти из общины, боясь разделения, но Бог так допустил, что нас братья самостоятельно исключили и отделили. Когда это произошло, то мы скорбели о таком духовном состоянии общины, особенно за старших братьев, которые попали в сети дьявола и начали исполнять волю атеистов. Такое состояние напоминает могучего и сильного Самсона, который, открыв тайну силы язычнице, и, отступив от своего посвящения, был пленен филистимлянами, которые выкололи ему глаза. И слепым он молол на жерновах. Так и старшие братья, в прошлом были сильные Духом Святым, тысячи каялись через их проповеди, а, отступив от Бога, стали не старшими пресвитерами, а страшными. Поэтому апостол Павел предупреждает: "Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть" (1 Кор. 10:12). А Григорий Сковорода просил на его могиле сделать надпись: "Мир ловил меня, но не поймал".
После нашего исключения я заболел духовно: появились огорчения и обида на верующих, особенно на старших братьев. Слава Богу, что Он меня быстро вылечил, через несколько дней. Я попросил жену Лину не беспокоить меня, назначил суточный пост, уединился с Господом. Он Духом Святым и Словом обличил меня в грехах.
Например, сидя за столом во время собрания вместе с пресвитером, который говорил, что Уполномоченный заставляет объявлять в собрании, чтобы детей не приводили, вспомнился разговор. Я пресвитеру говорю: "Ну, объявите слова его эти". Он запретил упоминать даже его имя, а всё предписанное мы, служителя, должны были выполнять. Он так и объявил, что мы, служителя, запрещаем водить детей в собрание. Я промолчал, вместо того, чтобы обличить пресвитера и сказать правду. И таких грехов было очень много. Я исповедал их все, покаялся, и вместо огорчения и обиды у меня появилось сострадание к упавшим братьям. А через Слово Божие в Исайи (66:5.10.14) я получил утешение и ободрение духа.
Вспоминается событие, которое потрясло мою душу и души многих других. В семье неверующих заболела девочка 6-8 лет, стала быстро слепнуть и потеряла зрение окончательно. Мать возила её ко многим врачам крупных городов, и ничего не помогло. Тогда она попала к брату в Харькове, который помогал людям молитвами и травами. Он посоветовал матери и девочке обратиться к Богу и ходить в собрание верующих. По приезду в Кировоград девочка стала просить партийную маму сводить ее в собрание. Девочка в собрании получала утешение, да и мама тоже. Во время очередного собрания подошел дьякон и стал выводить девочку из Молитвенного дома. Она вместе с мамой просила, умоляла, чтобы он её не выводил. Даже мама обещала принести разрешение от начальства. Но дьякон был неумолим. Малышка плакала, а мама в сильном огорчении оскорбила дьякона и ушла. Нашему брату-служителю пришлось пойти побеседовать, чтобы эти двое ходили к нам в собрание. Они начали ходить и покаялись: мама, девочка и родители мамы, которые вскоре отошли в радости в вечность. Не покаялся лишь отец девочки, инвалид войны. Девочка не получила телесного исцеления, но прозрела духовно и в радости благодарила Бога.
Мы проводили собрания отдельно по домам и по садкам летом. Вначале было 12-15 членов, а затем крестили молодежь, и церковь начала расти. Власти, по-видимому, наблюдали и ждали указаний. Но вот однажды молодежь собралась в городском саду, и их там разогнали. Мы посоветовали им быть осторожней, напоминая слова Христа: "Остерегайтесь же людей; ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства пред ними и язычниками" (Матф.10:17-18). Молодежь обвинила нас в боязни, трусости, но когда их в следующий раз милиция обнаружила и гитарами побила головы, то они уже остерегались людей. В Харькове и Жданове (Мариуполе) услышали братья, что мы собираемся отдельно, прислали брата А.Ф. Прокофьева, который провел назидательные беседы и предложил провести очищение. Мы согласились и каждый вечер собирались в доме у брата. Прошли разъяснения о грехах, собеседование, исповедание грехов в течение дней десяти. Очистились от грехов и сразу облеклись силою Духа Святого. Бог готовил нас к страданиям в нашем братстве. Подобные действия совершались и в других городах и селах, где дети Божий, пробудившись, начали жить по Слову Его.
Власти, добившись нашего исключения из общин, решили руководящих братьев посадить в тюрьмы, а некоторых и убить. Первым мучеником до смерти оказался брат Кучеренко в Николаеве за то, что он распространял послания инициативной группы среди верующих. Его вызвали в КГБ и на другой день жене сказали: "Забери его в больнице мертвого и хорони сама. И никому не говори об этом", предупредили, чтобы и ее не постигла та же участь. Она молча похоронила мужа и просила ничего за него не писать.

Перед ноябрьскими праздниками приходил ко мне на завод следователь и, прячась, наблюдал за мною. Я приехал домой, сказал Лине об этом, и мы приготовились к обыску и аресту. Но Бог задержал их, а ко мне приехал брат и от имени всех других братьев предложил мне уехать из дома на духовный труд. Мы помолились, жена тоже согласилась, сказав: "В тюрьму нам всегда двери открыты. Поедь, хоть месяца два-три что-то сделаешь для Господа". Она оставалась с тремя маленькими детьми и упованием на Бога, Который помог в духовных и телесных нуждах. Уехал, конечно, не взяв расчета на работе, а через несколько месяцев, когда жена получила расчетную книжку и деньги, в трудовой книжке записали, что я сбежал с работы.
В то же время арестованы были и осуждены в Харькове три брата, в том числе и Виктор Моша. А в нашем городе арестовали Бондаренко В. Д. и Глухого Леонида. Первый как служитель, второй как руководитель молодежи. Когда их судили, то сестра во Христе Дина Лещенко, вызванная свидетелем, начала обличать следователя, прокурора, судей за клеветнические, несправедливые обвинения. Тогда прокурор приказал и ее взять под стражу из зала суда. И дали ей срок три года. Она отбывала его в Полтавской области, оставив больную мать на попечение меньшей сестры. После окончания срока ее реабилитировали вместе с другими. Но здоровье в лагере она потеряла и в скором времени молодой ушла в вечность.
В других городах совершались суды, штрафы, разгоны собраний, некоторых забирали на 15 суток. Суды обычно описывались друзьями, распространялись среди народа Божия, который, страдая, постился и молился за узников и восполнял нужды их семей. Работники ВСЕХБ и местные служителя назвали это пробуждение сатанинским огнем (Карев А. В.), раскольниками, чтобы удержать верующих в своих общинах. Но все, кому дорога истина и правда Божия, начали уходить из общин и переходить в наше братство. Из церквей в правительство начали писать много прошений, заявлений, жалоб на беззаконные действия властей против верующих. Мы, служителя инициативной группы, периодически начали собираться на совещания, чтобы молиться, обсуждать вопросы церковной жизни, отношение к властям, к регистрированным и т. п. Собирались очень конспиративно, совещания проводили, как правило, ночью, в единодушии, единомыслии и жертвенности. Встречаясь друг с другом, ободрялись, благодарили Бога за здоровье, за охрану, за все. Служителей в братстве были единицы, а нужда была очень велика, так как все служителя из-за страха перед страданиями остались в регистрированных общинах. Правда, некоторые братья, будучи там, симпатизировали нашему гонимому братству, предоставляли свои дома и квартиры. Во всех городах и поселках находились жертвенные люди, которые с радостью принимали и укрывали нас, подвергая себя опасности быть гонимыми или попасть в тюрьму. Мне братья поручили труд по домостроительству и рукоположению служителей , исполнение всех священнодействий. И вот мы со старцем из Киева (Коваленко Е.Т.) впервые совершили ночью рукоположение двух братьев в Одессе на дому пресвитера Шевченко Николая Павловича, который за правду Божию отбывал сроки и после последнего был освобожден, а через короткое время отошел в вечность. Дом их и семья очень много послужили святым. Сын их тоже был сужден и отбывал срок, как и отец.

Такие слова сказал Иисус Христос апостолам, которых посылал на проповедь Евангелия. Так и мне, и подобным братьям и сестрам всегда приходилось помнить эти слова, молиться и соблюдать их. Христос обещал: "И всякий, кто оставит дом или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную" (Матф.19:29). Я испытывал силу этих слов все время, когда ездил по стране, по городам и селам. За домами верующих была постоянная слежка тайными агентами в штатской одежде, соседями, милицией, работниками КГБ. Собрания верующих разгонялись, а хозяев дома, руководителей и рядовых членов штрафовали, с работы выгоняли, судили товарищескими народными судами, отправляли в тюрьмы, ссылки, лагеря. Бог охранял Ангелами Своими верных детей Своих. Приведу некоторые примеры.
Я приехал к друзьям в Днепропетровск поздно вечером (около 22.00) автобусом, вместе со мной сошел мужчина. Он зашел в свой двор раньше и, стоя у калитки, смотрел, в какой дом я зайду. На другой день пришел туда участковый из милиции, спросив: есть ли посторонние люди. Он осмотрел все комнаты, а в маленькую, где я находился и молился, не зашел.
В Киеве проходило совещание инициативной группы, и в пятницу нас с братом послали в собрание для проповеди. Оно проходило в лесу. И вот приехало много милиции, дружинников и, конечно, были в штатском агенты КГБ. Братья нас предупредили, чтобы мы не выходили из братского окружения. Проповедовали мы в центре, окруженные верующими. Атеисты кричали, чтобы прекратили проповедь, а мы продолжали. Окончив собрание, братья окружили нас, и как бесчинствующие не пытались силой прорваться и схватить нас - не смогли. Когда люди садились в электричку, то в дверях стояла милиция и осматривала каждого, но под напором людей "надсмотрщиков" оттеснили. Мы сели, но агенты атеизма не выпускали меня из поля зрения, хотя вагон был набит людьми. С одной стороны вагона милиция начала проверять каждого, а с другой стороны стояли другие такие же и не выпускали. Мне кто-то из верующих надел другую фуражку, жакет темный, и на остановке мы с сестрами вышли из вагона и ушли. А милиция, проверив вагон, не нашла меня, и так Бог избавил нас от рук нечестивых.
В городе Кривом Роге, где атеисты закрыли собрание и отобрали Молитвенный дом, верующие собирались по домам. И вот во время моей проповеди ворвалась милиция с криком: "Кто тут старший?". Пресвитер Федор Ильич Петраков встал и сказал: "Я старший". Он вступил с ними в разговор, а меня вывели сестры и предоставили безопасное место. Федор Ильич отсидел несколько сроков в тюрьме, но остался верным Богу и отошел в вечность. Сейчас на его огородном участке построен уютный Молитвенный дом.
В Подмосковных Ватутинках во время собрания в дом приехали гонители и хотели забрать нас с братом-старцем, но им не удалось прорваться через заслон верующих. При выходе из дома меня схватили два милиционера за руку и начали тянуть, а сестры в это время держали меня за другую руку. Я почувствовал, что сейчас мне руки или вывихнут, или переломят. Попросил сестер отпустить, что они и сделали, а милиция тоже отпустила, и все встали, как вкопанные. Сестра мне говорит: "Идем". Мы прошли метров 15, а они побежали к мотоциклу и начали заводить. Мы ушли благополучно от них, а на дорогах стояли проверяющие посты, но и там Бог сохранил нас.
В Днепропетровск я приехал к очень разумному, мудрому бра-ту - руководителю молодежи, чтобы узнать о духовном состоянии церкви и чем-то помочь. Он радостно встретил меня и начал беседовать после молитвы. Я заметил его беспокойство, он часто посматривал в окно. Я спросил его об этом. Он мне ответил, что соседи наблюдают и могут вызвать милицию. Мы помолились, на сердце у меня было спокойно, вспомнив Елисея, который видел вокруг себя воинство небесное и сказал боязливому: "Не бойся, потому что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними", (4 Царств 6:16). Но брат не мог победить страх, сказав: "Я не за себя боюсь, а за вас, что заберут у нас в доме". Тогда я сказал брату: "Чтобы вы были спокойны, я уйду ночевать в другой дом". Но он не согласился, и я остался у них. Бог сохранил меня, и на другой день я спокойно ушел. Позднее я узнал, что брат из-за страха продал дом, уехал в Прибалтику, где через четыре месяца умер от злокачественной опухоли. Да, "боязнь пред людьми ставит сеть; а надеющийся на Господа будет безопасен" (Пр.29:25). Мы страх человеческий тоже имели, но побеждали верою в Бога, как Давид: "Когда я в страхе, на Тебя я уповаю" (Пс.55:4). Вспоминаю в Совете Церквей старца, брата из Молдавии, Цуркана Х.С. Когда ему поручали опасные служения, то он говорил: "Колени дрожат, но ноги стоят твердо на камне-Христе", Который и хранил его.
На служениях в церквях пришлось немало встретить очень одаренных братьев, но они отказывались от служения из-за страха перед страданиями в тюрьмах и лагерях. Некоторые честно говорили о страхе и, что могли, делали, а другие лицемерили, ссылаясь, что надо воспитывать детей и тому подобное. Поэтому Гедеон перед сражением сказал: "Кто боязлив и робок, тот пусть возвращается и пойдет назад с горы Галаада" (Суд.7:3), чтобы не смущали других.
В Донецкой области избирали брата на служителя, но он отказался, ссылаясь на то, что нужно воспитывать детей, избрали другого брата, которого вскоре посадили в тюрьму, из которой он вышел здоровым по окончании срока. Приехав домой, он попал на похороны того брата, который отказался от служения. Тот ехал велосипедом, а машина зацепила, и он скончался. Христос сказал: "Любящий душу свою, погубит ее, а ненавидящий душу свою, в мире сем сохранит ее в жизнь вечную" (Иоанна 12:25).
Совершая служение по церквям городов и сел с проповедями, духовно-назидательными беседами с членами церкви, молодежью, детьми, а также совершая рукоположение служителей, крещение, хлебо-преломление, молитвы над детьми, больными, врачующимися, участвуя в молодежных общениях, совещаниях братских , приходилось бывать во всех регионах страны, куда посылал Дух Святой и братья. Бог хранил меня по милости Своей и по молитвам народа Божия от различных опасностей. Особенно от лжебратьев. Часто приходилось совершать служения и другие дела ночью, так как власти следили и засылали в нашу среду предателей или находили иуд среди наших членов. Бедные, несчастные души.

Периодически я встречался с женой Линой в других городах, куда приглашали ее друзья, а иногда тайно заезжал и в свой город, даже в свой дом. Встречи эти были большой радостью, как свидания в тюрьмах и лагерях. Мы благодарили Бога за охрану, помощь, скорби, лишения, за спасение, за труд и многое другое. Я передавал средства, которые выделяло братство на нужды семьи и рассказывал о трудностях и благословениях по городам, чему жена радовалась. В свою очередь она рассказывала о церкви в Кировограде, которая желает идти узким путем (и шла им), о детях, о своей жизни.
При одной из встреч она мне передала просьбу молодой сестры преподать крещение глубокой осенью, так как жених не хочет взять в жены приближенную, что эта сестра из регистрированного собрания Бобринца. Я согласился и преподал крещение ночью в реке, где у берегов уже был лед. Было нас трое, а также Господь. Никто не простудился и не заболел. Слава, слава Ему!
Однажды я пожелал быть в Кировограде на встрече Нового года в частном доме. Зашел в дом во время собрания. Увидев братьев, деток, прославляющих Бога, я очень обрадовался. Обрадовались и друзья. Насладились общением, утешились верою в Бога, я преподал духовные наставления, предали друг друга в руки благодати Божией. Рано утром брат сопроводил меня на автобус, и Новый год я уже праздновал в г. Желтые Воды.
Жене Лине очень много приходилось испытывать угроз со стороны властей, вызовов и приездов домой, а со стороны плотских верующих из регистрированного собрания - укоров, поношения и даже клеветы. То, что приходилось переживать всем святым: Иосифу от братьев, Давиду от Саула, апостолу Павлу от коринфян. Но мы утешались Господом и Словом Его (Исайи 66:5, 10, 14; Иерем.15:10-11; Откр.2:10; 3:7-12).
Очень радовались тому, что во время гонений души обращались к Богу, и церковь увеличивалась. Особо хочу отметить обращение одной семьи. Брат А.Д. Лиходеев беседовал на работе с девицей Марией, которая, как Лидия, внимала Слову Божию, покаялась, радуясь, приняла крещение, а затем и это сделала ее сестра Вера. Ангелы радовались, дети Божий, а демоны в лице родной сестры по плоти негодовали. Она возмутилась и обратилась к главному атеисту города, чтобы возвратить сестер назад, в греховный мир. Он пришел на работу к одной из девушек, побеседовал и решил вместе с администрацией снять её с работы нормировщицы и перевести на тяжелые физические работы. Сестра, недовольная таким "перевоспитанием", высказала атеисту свое возмущение. Вызвали из армии брата Гришу, чтобы вернуть "заблудших". Ему тут же разрешили отпуск. И вот перед собранием молодые сестры сообщили, что брат Гриша, сестра и еще работники КГБ придут и разгонят собрание. Друзья помолились, чтоб Бог смирил их. Они пришли, им дали место, где они могли сесть и слушать. Некоторые порывались прервать собрание, но Бог не допустил, а брат Гриша, послушав, покаялся и стал членом церкви. Покрестили еще другие души, и церковь увеличилась на радость гонимым.
Жена Лина, чтобы избавиться от посещения гонителей и укоров верующих, чтобы иметь огород как подсобное хозяйство (она очень любила землю и трудиться на ней), продала две свои комнатки и переехала в Бобринец, районный городок, где жила ее старшая сестра Полина Ивановна. Приехал я первый раз туда ночью, разыскал старую глиняную хату и встретился с семьёй. Все обрадовались, снова поблагодарили Бога. Рассказала она мне обо всех переживаниях, сказала, что ей здесь лучше, да и меньше наблюдателей. Хотя я знал, что и здесь они будут.
Так и вышло. Наступило время их первого посещения. Дома я читал в боковой комнате, а Лина готовила обед. Девочки, которым было годика по три, вбежали в хату и лепечут: "Папа, якись дядьки спрашивают тебя". Я услышал такую "новость" и помыслил, что родные детки предают меня. Помолился и предался Богу. Двое из них зашли в хату, Лина встретила их. Они представились как представители Райисполкома, поинтересовались семейной жизнью, заглянули на кухню и ушли. Мы возблагодарили Бога и девочкам дали наставление, чтобы они не сдали папу в тюрьму. По-видимому, те, кто приходил, не слышали детский разговор, а, вернее, Бог этого не допустил.
Летом мы решили поехать ко мне на родину, в Липно, и побыть хоть недельку там вместе. Дом оставили на попечение сестры Полины, автобусом доехали до Кривого Рога, а там поездом добрались до места. Я во время нелегального положения был однажды до этого приезда сутки в деревне, рассказал отцу обо всем, немного привез гостинцев, и он очень сокрушался и сострадал. Когда в 4.00 ч. я попрощался и уходил на станцию (лесом 8 км), то он вышел на крыльцо и сильно плакал и рыдал, пока я не исчез у него из виду. Приехали мы в этот раз благополучно. Мама и папа встретили нас радушно, со слезами. Но, спустя дня три, вечером, прибежала к нам жена партогра колхоза, моя соученица Катя, и в страхе, сострадая, говорит: "Пришел муж и сказал, что сейчас прийдут власти арестовывать Ивана Яковлевича". Мы с Линой помолились, и Бог дал спокойствие и веру не убегать и не уезжать. Утром встали - все спокойно, и так мы были там с неделю и благополучно с осторожностью в дороге уехали, за что благодарили Бога. В Бобринце было зарегистрированное собрание, а руководитель его был из пятидесятников. Лина не могла разделять духовное общение, хотя он и звал ее в общину. А без общения ей и детям было там трудно. И вот они с Полиной продали снова там хату и переехали в Кировоград. В лагерях, тюрьмах, а также в разлуке с верующими она часто пела:

О как дорого общенье со святыми на земле,
Но и это наслажденье не всегда возможно мне.

По малым средствам Лина купила полдомика из двух комнат, много пришлось приложить труда, чтобы привести в порядок жилье и огород. Позднее мы пристроили ещё летнюю кухню и комнату для моей мамы, когда старенькую ее взяли досмотреть до смерти.

Периодически братья, служителя инициативной группы оргкомитета Совета Церквей, собирались на совещания раз в два-три месяца. На совещаниях делали сообщения с мест, молились с постом, слово назидания слушали и решали насущные вопросы братства. Привозили средства, обычно брат читал Слово Божие, и благодарили Бога за жертвенность народа Божия.
На одном из совещаний мы получили письмо от Марии Хма-ры из Колунды, где сообщалось о мученической смерти в тюрьме ее мужа Николая. Она обратилась с просьбой молиться за семью, жену и четверо детей. Перед молитвой брат прочитал Матф.19:20 и 10:21-22 и сказал: "Хорошо нам, братья, оставив свой дом, мы имеем во сто крат домов по городам и селам, а вот что будут гнать и умертвят за имя Христа, к этому нужно быть готовым". Когда мы слышали, что верующих братьев и сестёр штрафуют, выгоняют с работ, сажают в тюрьмы и лагеря, мы скорбели и радовались, что у народа Божия есть сила идти на жертвы. И теперь нам стало известно, что брат Николай Петрович Хмара принял мученическую смерть в тюрьме, хотя при выдаче тела было написано, что умер от воспаления легких. При похоронах на теле обнаружили следы мучений: проколы, ушибы, синяки и т. п. Просили верующие выслать медкомиссию из Москвы для расследования. Сразу никто не приехал, и лишь после личных ходатайств жены и родственников из Москвы была выслана комиссия, которая и дала заключение, что он был замучен. В последствии судили начальника и заместителя начальника тюрьмы закрытым военным трибуналом, где Мария (жена умершего) находилась как потерпевшая. Вначале обвиняемые отказывались, отрицали, что они били, утверждая, что он умер от простуды и воспаления легких. После врач засвидетельствовала, что она лично видела, как они избивали погибшего в камере. После этого председатель трибунала обратился к Марии Ивановне с вопросом: "Какое бы наказание вы пожелали убийцам мужа?" И Мария Ивановна ответила: "Как христианка я прощаю убийцам мужа и не желаю, чтоб их дети остались сиротами, как мои, но хочу, чтоб в газете написали правду, что муж умер не от воспаления легких, а был замучен как христианин". Тогда председатель ответил: "Если прощаете, то закон наш не прощает, а написать в газету подобное заявление мы не можем". И был вынесен приговор - исключить виновных из партии, одному присудили два года условно, а второму - штраф вычитать из зарплаты. Смертью своей Николай Петрович прославил Бога на весь мир, и Бог прославил его.
На совещании был решен вопрос об очищении народа Божия. Для этого было поручено некоторым братьям подготовить и издать отдельной брошюрой, что было сделано, и через очищение Бог дал силу народу Божию устоять в ужасных гонениях и преследованиях. Об этом писали в правительство очень много жалоб и заявлений люди с мест и братья-служителя.
В Москве было проведено Всесоюзное совещание, на котором присутствовало более ста служителей. От имени совещания было написано и послано письмо в Совет Министров, где содержалась просьба о прекращении преследований служителей, как тунеядцев, так как они обеспечиваются деньгами церковью. На этом совещании присутствовал только что освободившийся Н. П. Храпов. Он, на удивление и страх многих, первый написал обличительное письмо правительству в Москву и получил за это очередной срок. Войдя в комнату, брат помолился, поприветствовал присутствующих братьев и предложил им спеть псалом: "Земля бесплодная, пустынные просторы". Затем радовался встрече с братьями и включился жертвенно в работу Совета Церквей, одновременно писал книгу "Счастье потерянной жизни", которая воспитывает христиан, особенно молодежь, в духе жертвенности. Он отбыл 28 лет в тюрьмах и лагерях и умер смертью мученика в лагере. Похоронен Н.П. Храпов в городе Ташкенте, где жили его дети. Жена его, Елизавета Ивановна, умерла раньше, дома.
По домостроительству был подготовлен материал и отпечатан синькой, "Дом Божий и служение в Нем". Такой материал многому способствовал по устройству церквей. Братья на местах начали общаться в областях и между областями, были организованы областные, межобластные советы, которые начали проводить регулярные совещания.
Хочу рассказать о Киевском совещании. Братья-служителя оргкомитета проводили очередное совещание в Киеве под руководством Г. К. Крючкова, а через день (в субботу ночью) должно было пройти совещание служителей Украины в Киеве. За день до совещания приходит киевский брат и говорит, что властям известно о предстоящем совещании. Что делать? Решили проводить, но быть ли на этом совещании Г.К. Крючкову, который дома не жил и находился на нелегальном положении? Поступали разные предложения, а потом мы помолились и решили, что пусть будет так, как он усмотрит сам. Он помолился и сказал, что придет на совещание. И вот ночью собрались под Киевом в частном доме более 100 служителей, в том числе Г.К. Крючков, Г. П. Винс и другие. Начали, как обычно, с молитвы, а затем рассуждали об общем деле в стране. Часа через два приехала милиция, и её представители хотели пройти к руководящим братьям, но их не допустили, закрыв плотно телами дверные проемы. Они попытались надавить физически, но это не помогло. Тогда, уезжая, они сказали, что поедут и привезут много работников, чтобы разогнать совещание и забрать вышеназванных братьев. После их отъезда братья совершили очень горячую молитву к Всевышнему Богу о защите, и никто не ушел, продолжали совещание до утра. Один из братьев (из Винницы) задал вопрос о единстве со ВСЕХБ. Было сделано разъяснение, что единство с ними будет тогда, когда они искренне покаются и оставят грех, особенно сотрудничество с властями. Этот брат в последствии, (по-видимому, из-за страха перед страданиями) ушел в регистрированную общину, где его поставили старшим пресвитером по Винницкой области, а через некоторое время попал в автомобильную катастрофу и умер.
Старшим пресвитером Хмельницкой области был Лукьянчук. Когда уполномоченный вычеркнул из списка молодых на крещение, он сказал: "Кто же в церкви старший: вы или я?". Тогда уполномоченный разгневался, закричал, отругал его, а позже брата сняли со старшего и осудили в тюрьму, отправили в лагерь. После отбытия срока он был служителем в нашем гонимом братстве и перенес много страданий за имя Его, и отошел в блаженную вечность.
Меня с Павлом Фроловичем Захаровым на подобное совещание послали братья в Сибирь. В Москве на самолет мы загрузили около 500 кг бумаги и прилетели благополучно в Новосибирск, где нас встретил брат на санках. Все было направлено по назначению (для печатания журнала "Вестник Спасения"), мы же с Павлом Фроловичем поехали в Барнаул на совещание служителей. В связи с сильными гонениями и слежкой братья решили провести совещание в коммунальной квартире, только что полученной одной из семей. Мы всю ночь спокойно проводили общение очень благословенно, ободренные, с благодарностью Богу разъехались. А утром в воскресном собрании нам сообщили, что ночью милиция объезжала все дома и квартиры верующих в поисках братьев, а нас Бог так чудно сохранил. Собрание прошло радостно, благословенно, без посещения властей, а после собрания были беседы, вопросы. Павел Фролович спел составленный им же псалом под гитару, из которого мне запомнились слова: "Помоги крест тяжелый нести". Я посетил после собрания семью Д. В. Минякова, который находился в узах за Христа.
Из Барнаула Павел Фролович поехал посетить друзей в Иркутск, а я направился к брату Куксенко Р.Ф., который находился в ссылке, после чего мы договорились встретиться в Новосибирске. Когда я был у ссыльного брата, то сообщили, что Павла Фроловича арестовали на квартире в Иркутске. Как позднее выяснилось, это было сделано по предательству регистрированного пресвитера из г.Зима.
Мы с братом сразу же поехали в Иркутск, так как ему нужно было отвезти запчасти к автомашине Николаю Георгиевичу Батурину, который находился в лагере. Приехав в Иркутск, узнали от друзей, что как только в их дом приехал Павел Фролович, через короткое время приехали люди в штатском на черной Волге и его увезли. Я желал быть в собрании, но друзья очень просили, умоляли, чтоб я немедленно уехал, иначе меня увезут на черной Волге. Приехав к братьям, я рассказал обо всем происшедшем, и братья возвысили голос к Богу, как апостолы сделали это в свое время (Деян.4:24-31).
Братья поручили нам с Сергеем Терентьевичем Голевым поехать в Воронеж для лучшего устройства церкви. Предварительно я встретился с женою (на короткое время) и, узнав, что в семье благополучно, мы возблагодарили Бога и снова предали друг друга в руки Божьей благодати (Деян.20:32).
В Воронеже братья рассказали о минувших событиях, когда в церкви явно нарушалось Слово Божие даже служителями, особенно старшим пресвитером Жарких. Братья поехали в Москву во ВСЕХБ, рассказали А.В. Кареву обо всем этом. Он ответил, что помочь ничем не могут, нужно обращаться к местным властям. По приезду домой они обратились к уполномоченному, который, выслушав их, дал совет братьям встретиться с Жарких в темном углу и хорошо побить его без свидетелей, чтобы он боялся и исправился. Услышав такой совет, они ужаснулись и осудили себя, что к атеисту пошли решать церковные вопросы.
После молитв и рассуждений решили уходить из общины. И вот триста членов церкви вышли, а помещение для собрания предоставил один из братьев. Это был подвал его дома. Около месяца проводили мы в радости собрания, а затем приехала милиция, опечатала двери и запретила собираться. Хозяин дома сорвал печати, и собрание прошло. Тогда милиция снова опечатала двери, забив их длинными штырями. Хозяин дома сорвал печати, а железнодорожной лапой выдергал с большим трудом штыри, и собрание вновь состоялось. Хозяина помещения оштрафовали и угрожали тюрьмой. На следующее воскресенье милиция окружила дом и подходы к дому, и никого не пускали. Тогда начали собираться по домам, но нарушились должные взаимоотношения между членами.
Мы, выслушав пресвитера Андрея Ивановича и братьев, решили с их согласия назначить посты, вечером проводить духовно-назидательные беседы и желающие примирялись между собою. И вот, находясь в доме старца-проповедника, мы вели беседу, и в это время приходит пожилая сестра и в сокрушении сердца и слезах просит прощения у брата, который тоже в слезах умиления говорит: "Нюся, я ничего к тебе не имею". А она продолжает исповедование в слезах, затем все склонились перед Милостивым Отцом и попросили у него прощение. Так происходило примирение несколько дней. Затем собрались братья, и некоторые старцы начали противиться, но, получив твердый ответ, они заявили, что уходят в регистрированное собрание.
Сергею Терентьевичу нужно было уезжать, а мне предстояло еще провести членское собрание. Он предупреждал меня: "Вот некоторые будут обольщать. Берегись". На следующий день утром приходит брат и говорит, чтоб я немедленно уезжал, иначе милиция меня арестует. Я помыслил, помолился и в сердце решил: "А кто же тебе, брат, сказал об этом?". Вечером на членское собрание приехала милиция, прорвалась к столу, где были братья, стала запрещать служение, возмущаться, но их не послушали, а помолились и закончили собрание. И я благополучно уехал.
Позднее Сергею Терентьевичу пришлось рукополагать братьев в этой церкви, и как только он совершил молитву с возложением рук на братьев, милиция забрала его и посадила в КПЗ, даже не успел он дать наставления. А на другой день рукоположенных братьев посадили с ним вместе, и там все получили наставления. Братья отсидели и благополучно возвратились в церковь. Когда следователь склонял Сергея Терентьевича на компромиссы, говоря, что он больной и в лагере умрет, тогда брат ответил: "Гражданин следователь, а я хочу умереть в тюрьме, чтобы больше была мне награда". Так верующие побеждают страх перед страданиями и смерть считают приобретением, как писал апостол Павел к Филиппинцам в 1:21: "Для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение".
После очищения церковь приобрела силу от Господа, выдержала много гонений, а некоторые братья ,особенно служителя, отбыли в тюрьмах и лагерях большие сроки.
То, что было пережито воронежскими друзьями, случалось во многих церквях по всей стране.

Когда мы молимся, то мы говорим Богу мало благодарности, а больше просим прощения, моления. А вот когда читаем Слово Бо-жие, Бог говорит нам, и это важнее, чем мы говорим Богу. Я в сердце своем положил ежедневно утром перед молитвой читать пять глав:
из Псалтыря Псалом,
из Ветхого Завета,
из пророков,
Евангелия,
Из посланий апостолов.
Если утром по уважительным причинам я не смог прочитать что-либо, то в течение дня обязательно прочитывал и размышлял. В тюрьмах и лагерях, где не разрешали иметь Слово Божие, я каждый день вспоминал мысленно из ранее выученного. И как я радовался тому, что, будучи молодым, выучивал наизусть стихи из Священного Писания, а потом они были пищею для моей души и духа, бесед и проповедей с народом Божьим, а также для окружающего мира.
Атеисты, особенно сотрудники КГБ и милиция, как правило, насильно отбирали у верующих и не возвращали Слово Божие. Один из братьев, находясь на рынке, побеседовал душевно с одним человеком и предложил почитать Евангелие. Через несколько минут уже донесли милиции, и сотрудник пришел, завел этого брата в специальную комнату, обыскал его и забрал Евангелие. Поэтому приходилось обычно свидетельствовать устно. Хотя братья в России рассказывали об одном старце, который читал Библию в поездах, автобусах и т. п., не называя ее Библией. А когда любопытные спрашивали: "Дедушка, что это у вас за книга?", тогда он отвечал: "Эта книга вызывает бесов". Это их заинтересовывало, и они с удивлением спрашивали: "Как это так?" Тогда старец открывал и начинал громко читать. Сразу находились противящиеся и запрещали ему читать, а старец говорил: "Вот один бес заговорил, а затем второй и т. д.".
Мне пришлось однажды из Крыма ехать электричкой, и я начал беседовать с женщиной, которая внимала Слову, а муж её вскочил, стал кричать, оскорблять меня, возмущаться, а затем силой утащил жену в другое купе, а я помолился за него о прощении. Перед выходом из электрички он пришел, попросил у меня прощения, и я пожелал ему читать Евангелие и верить в Бога.
Переезжать из города в город приходилось поездами или автобусами, но билеты покупать нужно было другим людям, так как на вокзалах была слежка, и у кассиров имелись фотографии тех, кого разыскивали.
Так, к примеру, в г. Риге брат из издательства подошел к кассе, купил билет на поезд, а кассирша попросила его подождать минутку и вызвала по сигналу сотрудников КГБ, которые через минуту пришли и арестовали брата прямо у кассы.
Мне однажды после членского собрания пришлось уезжать из Кировограда и, хотя я не покупал билет на поезд, меня всё равно выследили, и тут же со мной в одном вагоне поехал сотрудник КГБ. Отъехали 40 км, в Знаменке пришли милиционеры, высадили меня из поезда и при обыске забрали духовную литературу и Библию на английском языке, которую я вез Николаю Георгиевичу Батурину. Милиционер с удивлением начал говорить: "Как они получают из-за границы Библии?". А пожилой начальник вокзала, шутя, высказал: "Ничего нет тут удивительного. Если дадите мне деньги, то я в Одессе куплю вам не только Библию, но и танк". Просидел я сутки в КПЗ Знаменки, а затем автомашиной привезли меня в областную прокуратуру г. Кировограда, где в кабинете "арестанта" встретил работник КГБ по религиозным делам Украины Фисуненко А.Ф. Был представитель прокуратуры, а ещё вызвали руководящего нашей церковью А. Д. Лиходеева и сестру Дину Лещенко, освободившуюся из уз. В беседе старались опозорить меня, якобы мои действия противозаконны, что у меня отобрали около 500 рублей денег и запрещенную духовную литературу, чтобы посеять недоверие ко мне у брата и сестры. А затем, к удивлению, вместо тюрьмы отпустили меня домой, чтоб тем самым вызвать недоверие со стороны единоверцев.
Однажды, находясь в поезде, около 10 часов утра вдруг слышу по радио пение христианского гимна детьми "В пустыне греховной земной". Очень удивился, ободрился и не верилось, что подобное я могу слышать по радио. Дети пропели, а затем диктор начал клеветать на верующих о том, что это поют не из загробного мира, а дети сектантов в наши дни, позорят и родителей, и себя. Позднее я узнал об этом событии следующее: в одном из городов России к регенту в семью пришли уполномоченный по делам религии с атеистом. Угостили конфетами детей, а затем попросили детей спеть божественные песни, которые записали на магнитофон. Мать детей видела и слышала все это, но решила: "Пусть записывают в свидетельство им и другим". Наша сестра, узница Дина Лещенко, рассказала, что когда она в зоне услышала это пение, то очень удивилась, ободрилась и возблагодарила Бога, так же, как и я в вагоне. Да не только, по-видимому, мы так отреагировали, но и многие, кто слышал это пение. А мне при подобных событиях вспоминаются слова апостола Петра: "Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух славы Дух Божий почивает на вас: теми Он хулится, а вами прославляется" (1 Петр.4:14).
В нелегальных, поездках по стране встречалось немало трудностей и всяких опасностей. Когда я впервые приехал в г. Оршу (поздно вечером, около 22 часов), то поехал автобусом по адресу на окраину города. Подошел к дому, а Дух Святой подсказывает, что здесь живут неверующие. Огня в доме не видно, люди уже отдыхать легли. Я постучал, вышел хозяин, я извинился и спросил фамилию брата, на что он ответил: "Нет, здесь не проживает такой". Я спросил тогда: "Может, близко на вашей улице такой живет. Он верующий". Ответ был отрицательным. Я извинился и ушел. Ночь, автобусы уже не ходят, дороги не знаю, зима, холодно. Воззвал к Богу, и через несколько минут подъехало такси, люди его освободили, а я попросил таксиста, и он привез меня на железнодорожный вокзал, хотя у меня был адрес и сестры-старицы, но таксист указанной улицы не знал. На вокзале милиция ходит, проверяет документы. Я попросил защиты у Бога, и они прошли мимо меня.
Рано утром я разыскал по адресу сестру-старицу, которая собиралась уходить к больной. Я очень обрадовался и возблагодарил Бога. Днем отдохнул, а вечером было собрание, и затем рукоположение брата на служение, которое прошло под благословением и охраной Всемогущего Бога. А потом выяснилось, что брат, который давал адрес, перепутал улицы.
Нечто подобное пришлось пережить в городе Баку, куда по поручению совещания нужно было ехать для рукоположения. Адрес я записал, а еще другого брата Бог побудил уже при выходе сказать: "Если будут затруднения в поисках, то попроси любого таксиста отвезти на квартиру футболиста Банишевского, а его родители верующие, в нашем братстве". Вечером по адресу разыскал улицу, дом и квартиру, но там, как выяснилось, живут неверующие азербайджанцы и про верующих ничего не знают. Пришлось идти к таксисту, который предложил сесть в машину, и вот подъезжаем к отделению милиции. Я немного испугался, помолился, Бог удалил страх, а таксист спрашивает подтверждение адреса футболиста Банишевского . Подвез меня к подъезду и указал квартиру на втором этаже. Я поблагодарил Бога и таксиста. Позвонил, и вышла жена сына; когда узнала, что я верующий, что приехал к их родителям, очень гостеприимно приняла, а потом познакомила со своей мамой, которая является членом регистрированного собрания. Побеседовали, помолились, а невестка с ребенком на руках по телефону пригласила свекра, который через 10 минут пришел и с радостью увел к себе в дом. Затем провели собеседование и совершили рукоположение с благодарностью Богу.
Еще был случай, когда я приехал в поселок Полтавской области на рукоположение утром, а друзья ушли уже на работу. В другой половине дома жил брат по плоти, но ходил в регистрированное собрание. Я зашел к ним, а дома только жена с детками. Я рассказал о себе и попросился отдохнуть до прихода соседей, потому что ночь провел в поезде. Она раздраженно ответила: "Нет, сидеть я разрешаю в хате, а отдыхать будете у своих друзей". Я поблагодарил и за это. Вечером пришли друзья, с радостью приняли, но сон уже ушел от меня, а на другой день совершили рукоположение в радости и благодарности Господу.
Из Симферополя я выехал вечером автобусом в Новоалекее-евку и задремал. Проснулся, спрашиваю водителя: "Где мы?", а он отвечает, что уже километра три, как отъехали от Новоалексеевки. Я вышел из автобуса, холодно, снег метет. По дороге дошел до железнодорожного вокзала, а там тоже очень холодно. Ночь не спал от холода, а утром разыскал дом друзей, где отогрелся и в общении ободрился с народом Божьим.

Умер Александр Александрович Шалашов из Челябинска, и мне с Сергеем Терентьевичем Голевым братья поручили провести похороны с родственниками и народом Божьим. Погода была очень холодная, мороз с ветром. Собралось очень много друзей по вере. Служение начали в доме, а затем продолжили во дворе. Много было сказано доброго о брате, его самоотверженном служении, многие скорбели и плакали. Плакала и верная жена Луша. Я подошел к ней со словами утешения, а она мне говорит: "Я больше плачу о том, что я иногда препятствовала ему в служении. Вот, например, приедет он домой на день-два, а я ему и говорю: "Саша, посмотри, какие у людей заборы хорошие, а у нас плохой, собаки поэтому бегают во двор". Он выслушает, а потом и говорит: "Эх ты, Луша, ты на заборы смотришь, а не видишь, как сатана разоряет ограды вокруг церкви?" Рано утром или вечером дыры в заборе заделает и уезжает на служение, взяв посох и кирзовую сумку с Библией. Последний раз приехал больной, а тут повестка, чтобы явился в КГБ. Он помолился и сказал: "Никуда я не пойду, а, наверное, отправлюсь в небесный дом". А через несколько дней Бог переселил дух его в небесные обители".
Прах проводили тоже домой, в землю (по определению Бо-жию): "И возвратился прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его" (Екклесиаст 12:7). Какое утешение имеют верующие в Сына Божия, и в смерти они отправляются домой. Дорогой несли братья гроб с прахом, делали остановки, говорили проповеди короткие, пели псалмы и погребли благоговейные друзья, обещая продолжать более ревностно служить Богу. Атеисты присутствовали на похоронах, но не мешали.
А вот во время подготовки похорон убитого в ссылке служителя Шевченковской церкви Ивана Моисеевича Остапенко, атеисты очень много чинили препрятствий. Сыновьям не отдавали мертвое тело, всякие препятствия выставляли при оформлении отправки самолетом. А в Одессе сыновья ни с кем не смогли договориться автомашиной отвезти в село гроб с телом, тут же подходили "люди в штатском", пугали, и шофера отказывали. Брат Одесской церкви, наблюдая все это, вынужден был подойти к ним и строго выговорить: "Вы прекратите бесчинствовать над телом замученного, его родственниками? Что пугаете людей, желающих отвезти тело домой?". В ответ услышал брат: "При чем тут мы?". Но уже после этого не выходили из машины, и тело довезли домой. Похороны совершились при огромном стечении друзей и врагов, которые сопровождали процессию. Сыновья без страха рассказывали во время похорон о мученической смерти отца и чинимых властями препятствиях. Было очень большое свидетельство о победе жизни над смертью, и Бог прославился не только в жизни Ивана Моисеевича, но и в смерти его. За то, что он оказался верен до смерти, по обетованию Божию в Царстве небесном получит он венец жизни: "Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни" (Откр.2:10).
В Черкасской области в г. Умани в село Журовка привезли из армии в оцинкованных гробах замученных солдат, Володю и Филю. Когда привезли тело в Журовку, то к отцу, Корниенко Владимиру Демидовичу, приходил уполномоченный по Д.Р., представитель из военкомата и председатель сельского Совета, якобы сострадать. В то время, когда сына отправляли в армию, в военкомате сказали: "Живым ты домой не вернешься", за то, что он как христианин по убеждению отказался от клятвы и оружия, чтобы не убивать людей. Один из них сказал: "Чем мы можем помочь в этом горе?". Брат ответил: "Самую большую помощь, которую я прошу у вас, это, чтоб вы сейчас же все уехали и не мешали совершать похороны". Помолчав немного, один из них сказал: "Вот на похороны прийдет много гостей, мы воем выделяем продукты, так хотим и вам выдать". Брат согласился, и они тут же написали бумагу выдать продукты в три, четыре раза больше положенной нормы. На похороны собралось почти все село, и были власти, но не мешали, хотя против желания верующих представитель военкомата на кладбище сказал краткое слово. Свидетельство о Боге было очень сильное для всех жителей села, о чем и молился брат Владимир Демидович, но только не думал, что это свидетельство будет через смерть и похороны его сына, который был самый духовный и послушный из сыновей брата. После такого свидетельства некоторые односельчане покаялись и стали членами церкви, прославляя Бога в радости спасения. Справедливо изречение "Кровь мучеников - семя Церкви", или слова апостола Павла Колосянам: "Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его которое есть Церковь" (Кол. 1:24).
В Кировограде жена военного, Клавдия Яковлевна, будучи очень больной телесно, встретившись с верующими, покаялась, уверовала и через веру в Бога получила исцеление от многих болезней, и всем, особенно женам и мужьям военных стала свидетельствовать о Христе. Атеисты встревожились, начали запрещать, но она продолжала. Тогда мужу предложили запретить ей говорить о Боге, а если он это не сделает, то его снимут с должности. А он, по словам жены, ответил, что, когда она была больная, возил ее к специалистам крупных городов, и даже в Минске, где лечили гипнозом, никто не вылечил её, а теперь, уверовав в Бога, она получила большое облегчение, и он не будет отвращать ее от веры, вплоть до увольнения с работы. Через ее свидетельство уверовали дети и некоторые другие люди. А когда она через несколько лет умерла, то, несмотря на ее завещание, приехали от военкомата с музыкой и похоронили, не дав возможность совершить похороны по-христиански.
Похороны замученных Вани Моисеева, Николая Хмары, Ивана Библенко, Артющенко Б., Храпова Н. П., Батурина Н. Г. в Кривом Роге и десятков других жертв показали гонителям, что христиане готовы умирать за Христа и тем прославлять Бога. В память всех, умерших мученической смертью, хочется посвятить стихотворение на смерть Вани Моисеева:

Опять стоят мальчишки у могилы.
Склонились христиане в тесный круг.
Последний долг тому, кто сердцу милый.
В последний путь наш брат и сын, и друг.

На сердце скорбь безвременной разлуки.
Последний раз ты здесь среди живых цветов.
К тебе протянуты родные руки,
С тобой прощаются, слуга Христов.

Любимый Богом, миром ты отвергнут.
С любовью в сердце, с правдой на устах
Ужасным пыткам зла ты был подвергнут,
Но не отрекся имени Христа.

Ты ночи на морозе был раздетый,
Молил Христа, и духом ты не пал.
И Кровию Голгофскою согретый
Ты выстоял; и холод отступал.

В смирительной рубашке ты был мучим
И в ней Христа благовестить спешил.
Кололи грудь твою железом жгучим,
Но грудью ты железо потушил.

Ты. пел Христу в страшных муках, горе,
В тисках, под каплей ледяной воды.
Тебя пронзили и толкнули в море,
Чтоб скрыть свои преступные следы.

С тобою рядом шел Христос Мессия,
Когда тебя влачили утопить.
Твой юный голос слышит вся Россия.
Морское эхо призвано вопить.

Да, ты. казнен. Но мертво только тело,
И сердце остановлено клинком.
А душу юную и Божье дело
Нельзя упрятать и на дне морском.

Последний раз мать сына обнимает,
Целует трепетно чело, глаза.
Но нет, тебя уже не согревает
Святая материнская слеза.

Блажен ты, юный воин, смерть сразивший.
Свидетель верный был ты, на посту.
В борьбе с грехом ты многих вдохновивший,
С собой унес весну свою Христу.

Родное сердце, замершее в битве,
Уже не будет биться и стучать.
И голос кроткий к Господу в молитве
Не будет больше пламенно звучать.

Но близок день. Христос тебя поднимет,
Виссон подарит, чистый как кристалл,
С победою поздравит и поднимет
На Божий чудный, вечный пьедестал.

По поручению братьев-служителей я ехал поездом в Луганск на рукоположение. Рано утром, почитав Слово Божие и совершив молитву, я почувствовал сильное влечение Духа выходить в Краснодоне, не доезжая до Луганска. Я помолился еще два раза, а влечение Духа было еще сильнее, и я вышел из поезда, добрался до дома П.Т.Рытикова, где очень обрадовались моему приезду и возблагодарили Бога. Они рассказали, что в церкви избрали служителей, а рукополагать некому, вот они в посте и молитвах взывали к Богу, и Бог побудил меня выйти раньше из поезда. Минут через 20-30, как я вошел в дом, пришел служитель регистрированной церкви. Увидев его в окно, брат Павел Тимофеевич говорит: "Идет предатель, вы с ним не разговаривайте, особенно не сообщайте, кто вы и ваше место жительство". Да, войдя в дом, он сразу обратился ко мне с вопросом, откуда я приехал. Я уклонился от ответа. Павел Тимофеевич сказал ему: "Зачем ты спрашиваешь? Для того, чтобы предать брата? Вот если сегодня в собрание приедет милиция, то это будет твоя работа". Он без смущения вышел, а мы пошли в собрание, попросив Бога о защите от дьявола, бесов и злых людей. Бог услышал молитвы. Собрание утреннее и вечернее прошли благословенно. Рукоположили двух братьев: одного на благовестника, другого - на дьякона. Бог возрадовал детей Своим присутствием. Много было вознесено благодарностей в молитвах и песнопениях, и вера умножалась у детей Божьих.
Когда мы приехали в Луганск, братья обрадовались нашему приезду и сказали, что милиция постоянно посещает собрания и разгоняет. Решили рукополагать не днем, а ночью, и не всей церковью. По поручению церкви присутствовали 20-25 членов. Так и совершили рукоположение брата Василия ночью на пресвитерское служение. Приехав в родную Кировоградскую церковь со служителем из Сибири (Б.Я. Шмидтом) для рукоположения на пресвитерское служение А.Д. Лиходеева, мы узнали, что сегодня приедет милиция, которая может нас на собрании арестовать. Мы помолились и решили всё-таки идти в собрание, попросив защиты и охраны Божи-ей. Бог удалил страхи пред людьми, услышал молитвы, собрание прошло благословенно, назидательно, и брат А.Д. Лиходеев был посвящен на пресвитерское служение, а мы с Борисом Яковлевичем под охраной Божией и по молитвам народа Божия благополучно уехали в другие города совершать служение.
Для меня было большой радостью и ободрением встречаться с женой, друзьями, видеть и слышать, что, несмотря на разгоны, штрафы, товарищеские и народные суды, дети Божие совершают служение. Брат дьякон, старец Николай Алексеевич Кот, почти не получал пенсии, её всю забирали на штрафы. Так было не только с ним.
В Иловайске собрались вечером для рукоположения брата Петра на благовестника, но два брата-проповедника из регистрированного собрания сильно запротестовали и организовали возмущение среди детей Божиих, требуя рукоположения в регистрированном собрании. Несмотря на объяснения из Слова Божия, что Самуил помазал Давида в царя над Израилем тайно (1 Царств 16). Они противились, и пришлось отменить рукоположение на некоторое время. Рукоположение совершилось через недели три, но возмущённых уже не было, и братья высказали, что через это дело открылось их духовное состряние.
В Шепетовке Хмельницкой области совершали рукоположение трех служителей воскресным днем в лесу, куда никто из властей не приехал, хотя собрание проходило недалеко от автотрассы.
Около ста служителей рукополагались мною в домах, обычно в воскресенье или пятницу во время поста, где Бог охранял, и никто не помешал из властей, а дети Божий радовались и благодарили Всемогущего Бога. Такие рукоположения были совершены в Пскове, Ленинграде, Тамбове, Туле, Воронеже, Киеве, Кисилевске, Запорожье, Саках, Шахтах, Луцке, Харцызске, Макеевке, Харькове и других городах и селах.

Матф. 28:19
Везде, где были научены и подготовлены души, совершалось служителями водное крещение, как правило, днем, а где сильно преследовали, и ночью.
В Симферополе решили совершать крещение к вечеру в водоеме, который находился почти в центре города, на удивление и страх многим. Все было совершено, как положено - после крещения в доме возложение рук и хлебопреломление. Радовались все и благодарили Бога. После собрания подошел к нам проповедник из регистрированного собрания и сказал: "Действительно, с вами Бог. Я наблюдал вдали со страхом и ожидал, что вот сейчас приедет милиция и заберет всех, но никто не приехал". Вскоре после крещения этот брат вышел из регистрации и перешел в наше братство.
В Капитановке Кировоградской области из-за сильных преследований совершали крещение ночью в лесу, а затем об этом было объявлено в собрании. Гонители узнали о намечавшемся крещении и искали всю ночь возле того водоема, но не могли никого найти, по-видимому, Бог ослепил их. Другой же раз во время молодежного общения в лесу днем тоже было совершено крещение. Было позднее крещение совершено в воскресенье посреди села, и вот, когда уже совершили крещение и молились, то толпа людей прибежала с криками: "Жалко, что я опоздал, а то я бы покрестил тебя", "Поздравляю тебя, сынок, с крещеньем" и тому подобное. И вся эта толпа уговаривала, и даже силой тащили сына домой, а он сопротивлялся и говорил: "Через два часа я сам прийду к вам". Это были православные родители и их соседи. Так с руганью и осквернениями они сопровождали нас всех до молитвенного дома, а в дом их Бог не допустил, и они ушли. После возложения рук и хлебопреломления брат пошел к близким и спокойно объяснил все из Евангелия.
В Николаеве совершили крещение днем, но без церкви, а только в присутствии нескольких членов церкви, а затем было объявлено о крещении. Позднее там судили молодых братьев и сестер, а в 1961 году брат Кучеренко был замучен КГБ. Атеисты старались заслать своих предателей в церковь, и кое-где им это удавалось. Так в Воронежской области брат пресвитер старец рассказал об этом.
Муж нашей сестры заявил на крещение, но во время испытания многие поняли, что нет возрождения, и сказали ему, что крещение стоит отложить на следующий год. А он тогда сказал: "Вы нарушаете Слово Божие и будете отвечать. Вот евнух уверовал, и Филипп преподал ему крещение сразу же". Этими словами он смутил верующих, и они крещение допустили, а потом он оказался предателем. Жена после рассказала, что он всегда просил читать о крещении евнуха.
В одном из городов России неверующий родственник нашего брата во Христе работал директором завода и предупредил об осторожности приема в члены церкви. С ним встречались работники КГБ и предлагали, чтобы он шел к баптистам, вступил в члены, за это всегда материально будет обеспечен всем. Он отказался, ссылаясь на то, что не может бросить курить, пить и т. п., но они заставляли, и он отговорился тем, что якобы жена сказала: "Если пойдешь к баптистам, то я забираю детей и ухожу от тебя". Тогда только они оставили его в покое.
В Запорожье была семья - мать, две сестры и сын верующие. А в доме жил племянник, который учился в техникуме. И вот брат жаловался, что куда он ни поедет, везде за ним "хвосты" (преследователи). А брат был связан немного с печатниками. Семья по совету служителя молилась, постилась, чтоб Бог открыл и избавил их от предательства. Бог ответил. Племянник попал в психбольницу, и тетя, посещая его там, в беседе спросила: "Ты не предатель, что так болеешь?". И он в слезах сказал: "Да, я предатель". Рассказал обо всём в доме, в церкви, покаялся и позвонил в КГБ, сообщил, что он покаялся и больше доносчиком не будет. За каждое донесение письменно или по телефону ему платили по 5 рублей. Через некоторое время работники КГБ встретились с ним и предлагали переехать в другой город на учебу, а там продолжать предательскую работу, но он отказался. И таких событий было много, даже в Совете Церквей служителем был предатель, которого Бог открыл, и он был отлучен. Ужасным был конец жизни его.
Один из неверующих мне рассказал такую историю: "Мы с женой были на кладбище, на могиле у родственников, и вот проходил мимо православный священник, совершая служение возле могил. Я по голосу и по внешности узнал, что это бывший наш политрук из армии. Когда он кончил служение, я подошел к нему и спросил : "Я не ошибаюсь, что вы в такой-то части были политруком?". Он вспомнил меня и признался, что был. А на вопрос: "Как же ты священником сделался?", он рассказал, что вызвали его в политотдел и предложили идти учиться на священника, так как внешний вид и голос очень подходят. Он вначале отказывался, а затем, после угрозы, согласился. А теперь и доволен, получает приличную зарплату, а также много денег имеет от верующих и ни за что не отвечает, но только слушает во всем атеистов.
В 70 годах во время очищения в Донецкой области один пожилой брат обратился к нам с вопросом, как ему поступить с предательскими деньгами. В 1937 году его вызвали в НКВД, под угрозой заставили подписать на пресвитера предательскую бумагу. За это выписали благодарность: 100 рублей. И там же он их получил. Пресвитера осудили, и он умер в лагере. А предательские 100 рублей не дают этому брату покоя. Он ходил в НКВД (КГБ), чтобы отдать, там никого уже нет, родственников пресвитера тоже нет. "На тарелку положить боюсь, совесть осудит", - говорил он. И вот около сорока лет мучает его совесть. Мы посоветовали раздать деньги нищим на основании места Священного Писания (в Матф.27:1-10). Я не встречался более с этим братом и не знаю, освободил Бог его от мучений совести или нет. Но хочу этим примером напомнить участь Иуды и призвать всех предателей раскаяться, пока есть еще время, и предупредить всех детей Божьих и людей, чтобы не попадали в дьявольские сети. Избавляйтесь от страха пред людьми и греха сребролюбия. "Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям" (1 Тим.6:10).
В Ленинграде братья и сестры решили не ходить ни на какие беззаконные вызовы по религиозным делам, в том числе и к следователю. Так и поступали. А один брат-старец пошел по вызову к следователю, который очень нежно и лестно спросил о собрании, узнал о том, что Миняков Д.В. был, хорошую сказал проповедь, а затем попросил, чтобы он подействовал и на молодежь своим авторитетом и склонил их приходить на вызовы. Брат пришел и начал убеждать других идти. Молодой же брат обличил старца: "Ты старый брат и уже предал брата Минякова Д. В. своими показаниями". Брат старец раскаялся и не ходил больше в КГБ. Во время сильных гонений предлагали и автономную регистрацию. В Ленинграде этот вопрос решался на членском собрании, и брат предложил пост и молитву, а затем решали по жребию. Так и сделали, и жребий выпал: не регистрироваться. Разногласия прекратились, хотя и без жребия было ясно, что регистрация по тем условиям была греховна, И почти все церкви отказывались от такой регистрации под законодательством о религиозных культах 1929 года. А некоторые боязливые и маловерные пошли на такую "сделку" и зарегистрировались, тем самым лишились многих Божьих благословений.
В Горловке Донецкой области тоже брат-проповедник не ходил на вызовы, а на повестку к прокурору пошел. Прокурор спросил: "Почему вы не являетесь по повесткам в учреждения?". Брат ответил: "Проверяя жизнь, я по закону нарушений не делаю и потому не хожу". Прокурор спросил: "А почему ко мне явился?". Брат ответил: "Вы прокурор и можете правильно разобраться в законах, поэтому я и пришел". Тогда прокурор произнёс: "Правильно ты и делаешь".
В Кировограде мужа и жену вызвал следователь по делу подследственного брата. Они решили молчать. Брата спросили установочные данные, а потом хотели уточнить: знает ли он подследственного брата. "Да, знаю, но больше я ничего о нём не скажу". Возмущался работник КГБ, кричал, угрожал следователь и выгнал. На другой день вызвали жену, которая назвала свои установочные и больше ничего. На все вопросы, обольщения, угрозы одного следователя, двух, трех она молчала. Один из них в гневе спросил: "Ты что, пришла в молчанки с нами играть?". Она и на это промолчала. Тогда в раздражении один сказал: "Ну, выгоняем сейчас тебя, но скажи, почему ты молчала?". И сестра ответила: "Христос перед Пилатом молчал, и я молчу" (Матф.27:11-14).
А один из братьев подписал, что брат привозил братские листки, проповедовал и тем оказался предателем. Потом в слезах раскаивался перед церковью, и перед братом, и пред Богом. И все ему простили.

Братья-служителя понимали хорошо, что без очищения и освящения Господь не может совершать чудес в жизни церкви и окружающего мира. Поэтому братья-служителя начали с согласия церквей проводить очищение и освящение. Были выработаны конспекты, а позднее выпущено отдельной брошюрой, как практически проводить эту работу. В некоторых церквях, где были допущены неправильные действия, как, например, исповедывали прошлые, прощенные грехи на членском собрании, и там создавались болезни. Противники пробуждения, особенно из регистрированных, начали клеветать на братство и отвращать народ Божий от этой благословенной работы. А всюду, где правильно проводилось очищение и освящение, народ Божий радовался и совершал служение по Слову Божию вместе с детьми, молодежью, призывая грешников к покаянию и свидетельствуя миру о любви и судах Божиих. Те, которые не желали открывать прошлые грехи, особенно страх перед страданиями, сильно противились или уходили в регистрированные собрания. Таковым приходилось напоминать слова: "Берегись, не склоняйся к нечестию, которое ты предпочел страданию" (Иова 36:21).
Так, к примеру, пришлось быть в Новосибирске, и вот братья рассказали о брате, который очень сведущ в Слове, но членом церкви не хочет быть. Мы с ним встретились, помолились, и я спросил у него: "Почему ты не член церкви отделенного братства?". Он мне начал высказывать о несовершенствах в служении поместной церкви. Выслушав его, я предложил брату вступить в члены и помочь с Божией помощью ликвидировать эти несовершенства, ведь братья приглашают, просят провести эту работу. А он мне категорически ответил, что, когда они будут духовными, тогда он вступит в члены. Я повторил ему, что такую работу должны проводить служителя, в том числе и он. И ещё я задал ему вопрос:
- Вас в КГБ вызывали?
Он сказал:
-Да.
- И угрожали тюрьмой, если пойдете к отделенным?
- Да.
- Так вот почему вы не хотите быть членом? Покайтесь и освободитесь от страха пред людьми.
После некоторых размышлений и чтения Слова Божия мы помолились, и он покаялся в страхе. Мы радовались. Но по приезду в следующий раз мне братья сообщили, что побыв немного в церкви, он всё-таки после вызовов КГБ оставил их.
Некоторые служителя из нашего братства, испугавшись страданий, вернулись к регистрированным, а некоторые просто отсиживались дома. Как мне два пресвитера и прочитали: "Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду" (2 Иоанна 1:8). А затем сказали о том, что из регистрации вышли, видя явное отступление от Бога, а к отделенным не идут, боясь тюрьмы. Были и такие, которые честно говорили: "Вы идете путем Божьим, но чтобы быть у вас, нужно быть готовым идти в тюрьму, а я боюсь, буду молиться, помогать материально". Таковые были более честные, и Бог благословлял их, как Никодима.
Проезжая по городам и поселкам Сибири, я с Г. П. Винсом решили в г. Осинниках посетить ссыльного брата Корнея Корнееви-ча Крекера.'Бог даровал нам эту встречу, и мы порадовались и возблагодарили Бога. В собрании насладились, утешились общением и особенно, когда дети прославляли Бога. А после собрания была продолжительная беседа, а в заключении подошли два мальчика 8-9 лет и сказали:
- Братья, мы желаем читать Евангелие, а у нас нет, может вы нам дадите?
Мы ответили:
- У нас только есть по Библии, но, дети, давайте помолимся Богу, ведь у Него есть.
Дети со слезами просили Бога об этом, и Он ответил. Г. П. Винс был в Прибалтике у брата и рассказал об этом. Брат передал два Евангелия. Они в слезах благодарили Бога и просили Его послать много Евангелий. Когда сибирские братья выпустили "синькой" первые два журнала "Вестник спасения", то там была статья "Дети Сибири молятся о Евангелиях". По молитвам детей и народа Божия Бог помог братьям изготовить печатную машину и печатать Евангелие и духовную литературу. Это было величайшее чудо в нашей безбожной стране.
По мере очищения и освящения Бог начал действовать через церковь на регистрированных и на грешников, побуждая к покаянию. Атеисты вместе с работниками ВСЕХБ приложили все старания, чтобы ликвидировать пробужденное братство. Совместно начали действовать двумя путями: "Как лев рыкающий" (1 Петра 5:8-9) и как "Ангел света" (2 Кор.11:13-15) - с Библией в руках. Или, как в народе говорят, путем "кнута" и "пряника".

Атеисты по всей стране начали запрещать бракосочетания, и даже похороны по Евангелию. Начали штрафовать, с работы выгонять, исключать из учебных заведений, клеветать и устраивать публичные товарищеские суды, судить как злодеев, а некоторых и убивать, как Кучеренко Н. С., Библенко И., Ваню Моисеева, Хмару Николая и десятки других для того, чтобы запугать смертью народ Божий. На некоторых это подействовало, и они ушли в регистрацию. Но таким образом Бог очищал народ Божий, как и во времена Гедеона: "Кто боязлив и робок, тот пусть возвратится и пойдет назад" (Суд.7:3). Вместо убитых и замученных Бог возбуждал дух молодых вставать вместо них. К моей жене Лине приходили сотрудник КГБ и председатель райисполкома, сильно просили, убеждали, пугали за то, что я не работаю на производстве и не живу дома. Жена им ответила: "По этим вопросам разговаривайте с мужем, так как он - глава семьи, а я лишь помощница и руководить мужем не имею права". На это сотрудник указал на одну из христианских семей, где жена держит из-за страха мужа дома, и он слушает ее. Председатель райисполкома с удивлением слушал и сказал: "Неужели за веру они могут идти в тюрьму?". А сотрудник КГБ ответил: "Ты не знаешь еще этих фанатиков. Они готовы идти и на смерть за Христа". Жена, услышав эти слова, возрадовалась духом, что гонители встречают героев веры, готовых до смерти быть верными Богу (Откр.2:10). А раньше пришлось жене слышать от сотрудника КГБ такие слова: "Вызвал на беседу брата (из регистрированных), у которого от страха началась рвота, а у сестры наступил обморок и потеря сознания. Пришлось вызывать врача". И в заключение сказал: "Где вам до первых христиан, которые с радостью шли на смерть? ".
Уполномоченные по Д.Р., КГБ, милиция требовали, чтобы мы шли в регистрированные собрания или регистрировались под законодательством 1929 года (и антиконституционное и антиевангельское).
Работники ВСЕХБ клеветали на братство, утверждая, что мы сеем разделение, идем против власти, оскорбляя и понося всякими злословиями в проповедях и беседах. Вследствие греховного союза с атеистами многие сами были виновниками разделения в братстве, подобно Самсону, который лишился силы Божией, благодаря открытию Далиде, которому выкололи глаза и заставили молоть в жерновах. Такова сущность мира и для верующих, особенно служителям нужно всегда помнить слова апостола Павла: "Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть" (1 Коринф.10:12).
Большинство работников ВСЕХБ были в прошлом очень благословенные служители, через которых многие покаялись, уверовали в Бога, а вследствие греха потеряли Божью силу. С одним из старцев пресвитеров, который даже в проповедях говорил, что нужно во всем повиноваться властям, ссылаясь на Священное Писание (Рим. 13:1-2), приходилось в беседах много разъяснять слова Христа: "Итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу" (Матф.22:2). И только, когда ему сказали, что власть требует, чтобы и в Бога не веровали, тогда он останови и ответил: "Нет, нужно веровать".
В одном из городов Сумской области пресвитер ВСЕХБ совершал в общине хлебопреломление и говорил проповедь о Крови Иисуса Христа, а затем сделал кощунственное сравнение с кровью, пролитой во время Октябрьской революции, якобы принесшей свободу людям. Регент в это время ищет псалом для пения после проповеди, а брат-старец, узник, встал и говорит: "Брат регент, не ищи псалом в сборнике, там ты не найдешь. Наверное, по теме нам нужно петь "Мы смело в бой пойдем за власть Советов". Подобных событий было немало.

Братья и сестры, видя, слыша, переживая сами гонения и обольщения, скорбели, плакали (Иезек.9:4), взывали к Богу в постах и молитвах, а также обращались к правителям местным и высшим с заявлениями, жалобами, прошениями, как это было во времена Есфири.
Когда народ Божий был приговорен к смерти, тогда Мардахей строго предупредил Есфирь, чтобы она ходатайствовала перед царем. На это Есфирь ответила: "Пойди, собери всех Иудеев, находящихся в Сузах, и поститесь ради меня, и не ешьте, и не пейте три дня, ни днем, ни ночью, и я со служанками моими буду также поститься и потом пойду к царю, хотя это против закона, и если погибнуть погибну" (Есфирь 4:16). Бог услышал их, и народ Божий чудесно был избавлен от смерти и прославлял Бога в радости и веселии сердец, а погибли те, которые злоумышляли против народа Божия.
Братья инициативной группы оргкомитета - Совета Церквей устно и письменно призывали народ Божий к постам и молитвам и ходатайствам к правителям. Каждая пятница объявлена была днем поста, а также назначались неоднократно трехсуточные и трехдневные посты. Трехсуточные - не есть и не пить трое суток, а трехдневные - пищу принимать только каждый день вечером. Особо обращалось внимание, чтобы во время поста могли смиряться пред Господом (Ездра 8:2) и проводить время поста как написано в 58 главе пророка Исайи. Это было тяжело для плоти, и некоторые не могли выдержать. Так на третий день трехсуточного поста мне пришлось быть в Карачевке Харьковской области. Подходя к дому, я увидел смущенных сестер возле сестры-старицы, которая потеряла сознание от ослабления сердечной деятельности. Я посоветовал дать ей воды с сахаром, и она ожила.

В прошениях, заявлениях, жалобах верующие писали места из Священного Писания и упоминали законы страны, Конституцию и Декрет о свободе совести. И это было правильно согласно Священного Писания. Давид по вере поразил Голиафа камнем из пращи, а голову отсек ему его же мечем. Мы, верующие, должны пользоваться двумя мечами: первый меч духовный - Слово Божие (Ефес.6:17), и второй - законы страны.
Так мы из Кировограда написали жалобу в правительство (в Москву) и в начале написали: "Итак, вразумитесь цари; научитесь судьи земли" (Пе.2:10). Описали беззакония, творимые местными властями: разгоны собраний, штрафы, увольнение с работы, угрозы отобрать детей и насилие над детьми верующих, которых заставляли вступать в пионеры, обыски и изъятие духовной литературы и несправедливые суды. Два брата осуждены на пять лет - Бондарен-ко В. Д. и Глухой Л., а также сестра Дина Лещенко.
Нам прислали формальный ответ, что местные власти поступают правильно, а в последствии было объявлено, что все это было беззаконием, и осужденные реабилитированы.
Жалобы из Москвы высылались к местным властям, которые принимали репрессивные меры к тем, кто писал подобные письма и подписывал их.
Несколько сот братьев и сестер были осуждены и засланы в лагеря и ссылки, в том числе служителя Крючков Г.К., Винс Г.П. и многие другие. У Лиды Говорун, Надежды Слободы были отобраны дети, угрожали у многих забрать в интернаты. Так в г. Вознесенске при обыске и аресте Бойко Н. Е. милиция искала детей, чтобы забрать их, но малышей не могли поймать.
В таких трудных обстоятельствах приходилось совершать служение нелегально и легально, уповая, веря и надеясь на Всемогущего Бога, Который помогал, защищал и вдохновлял Словом Его и Духом Святым: "Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Матф.16:18). И справедливо сказал один святой человек: "Вера - единственная сила, сокрушающая горы, побеждающая трудности, делающая невозможное возможным".
В 1963 году начал издаваться духовно-назидательный журнал "Вестник спасения". Сразу синькой, а затем черной печатью. Был образован Совет родственников узников, которые делали сообщения, а затем выпускали бюллетни о гонениях и ходатайствовали в правительство.
Вначале ходатайствовали в правительство Говорун Лидия и Ястребова Нина, а затем Винс Л. М., Козорезова А., Рытикова Г. и другие. Когда Говорун Л. и Ястребова Н. С. были в Генеральной Прокуратуре СССР, то один из прокуроров сказал: "Вы обращаетесь к нам, а ведь Никита Сергеевич Хрущев объявил на весь мир: "Я атеист номер один". Тем самым дав понять, что нужно обращаться в правительство, к Хрущеву Н.С.
И вот братьями-служителями было написано обстоятельное письмо с предупреждением об ответственности. И через несколько месяцев Хрущёв был отстранен от руководства страны, бесславно умер, и даже похоронен прах на Новодевичьем кладбище отдельно, в углу, среди мусора, и на могиле только стояла маленькая дощечка с надписью "Хрущев Н. С." и дата рождения и смерти. Позднее уже был поставлен ему памятник и рядом похоронены другие. Он обещал показать по телевизору последнего верующего, но Бог пробудил к спасению через покаяние и веру десятки, может быть, и сотни тысяч спасенных, и среди них - прокуроры, судьи, начальники милиции, конструкторы, врачи, учителя и другие. Поистине, верно Слово Божие за царя-гонителя Ирода, о котором "народ восклицал: это голос Бога, а не человека. Но вдруг, Ангел Господен поразил его за то, что он не воздал славы Богу; он был изъеден червями и умер. Слово же Божие росло и распространялось" (Деян.12:22-24).
О гонениях верующих стало известно во всем мире, и начали писать нашему Правительству просьбы, обличения на эти беззакония. Работники ВСЕХБ вместе с уполномоченными по делам религии писали в сообщениях, по радио и ездили за границу, объявляя и утверждая, что все это клевета, якобы в СССР предоставлена подлинная свобода верующим. Вся эта клевета и ложь их была опровергнута фактами и признанием этих беззаконий ими же самими. Многим верующим из регистрированных собраний стало понятно, где правда и истина, и они стали переходить в гонимое братство.
Атеисты, обеспокоенные этим, пошли на хитрость обольщения. Съезд, который просили отделенные, разрешили ВСЕХБ вначале как совещание, а в конце объявили съездом. На нем отменили "новое положение" и "инструктивное письмо", как антиевангельские документы, приняли Устав и начали усиленно проводить работу по объединению верующих. Власти начали регистрировать общины. Формально работники покаялись на словах, а на самом деле остались такими же (в союзе с атеистами). Это было Саулово покаяние: "Я согрешил: но почти меня ныне пред старейшинами народа моего и пред Израилем" (1 Царств 15:30). Плотские же христиане поверили этому обольщению.

Поскольку на многочисленные жалобы верующих давались формальные отписки, то верующие поняли, что нужно добиваться встреч лично с правительством. И вот делегация верующих (более 100 человек из разных городов) решили посетить канцелярию Верховного Совета СССР с соответствующим письменным заявлением.
Вначале ответственный отсылал их в Совет по делам религии и говорил, что председатель Президиума Микоян А. И. принимать делегатов не будет. Но братья и сестры не уходили и просили приема. Несколько раз приклоняли колени в приемной и молились. Вечером приехали сотрудники милиции и силой начали выталкивать пришедших из помещения. Собралось много народа глазеть на это зрелище, и тогда прекратили верующих выталкивать из помещения, а на следующий день председатель канцелярии объявил, что Микоян А. И. примет не всю делегацию, а пять человек, и не сейчас, а через месяц. Друзья согласились, и эта встреча через месяц состоялась.
Когда я встретился с женою, то она рассказала, что приезжал областной прокурор и очень просил, чтобы я пришел к ним на беседу, заверяя, что они меня не арестуют. Я помолился и через несколько дней посетил областную Прокуратуру. На беседе присутствовал областной прокурор, работник КГБ и сотрудник-секретарь, который записывал всю беседу. Был задан вопрос: "Что вы, верующие, желаете и просите у правительства?". Я объяснил и рассказал о беззакониях, творимых над верующими. Затем прокурор спросил меня: "Как вы воспитываете детей своих?". Я ответил: "Вы задаете странный вопрос. Вы - коммунист. Будете ли вы воспитывать детей баптистами? Конечно, нет. Так и баптист будет детей воспитывать не в коммунистическом духе, а в нашем, христианском". Сотрудник КГБ возбужденно заявил: "Видите, как он настроен антисоветски?". Я ему ответил: "Вы не козыряйте такими словами, хорошо зная, что мы против власти не выступаем, признаем её и во всем добром повинуемся, а только защищаем права верующих". Прокурор остановил меня и в конце двухчасовой беседы сказал: "Я обещаю, что в нашей, Кировоградской области, будут поступать с верующими законно". Затем попросил,, чтоб я устроился на работу. Я понял, что беседа нужна была для встречи Микояна с делегацией.
Когда делегацию из пяти человек (Батурин Н. Г., Якименко П., Бондаренко И. Д., Козлов В. И. и Говорун Л.) приняли накануне назначенного дня встречи, то председатель канцелярии объявил, что завтра Микоян А. И. принимать не может, а только сегодня. Друзья были приготовлены и для этого. Помолились и пошли на встречу. На встрече, кроме Микояна, было несколько человек ответственных работников. Микоян попросил изложить желания верующих. Батурин Н.Г. высказался о беззакониях, творимых местными властями: разгоны собраний, штрафы, суды, разрушения молитвенных домов, избиение верующих и смерть некоторых из них, насилие над детьми в школах, а некоторых даже отобрали у родителей и т. п. Микоян перебил Батурина Н. Г., сказав: "Я не верю, что с вами так поступают". Тогда братья передали фотоальбом ему. Он полистал и передал представителю Генерального Прокурора со словами: "Разберитесь". А делегации в заключение сказал: "Мы дадим указание прекратить эти беззакония, а вы прекратите компанию о съезде и идите во ВСЕХБ и договаривайтесь".
Действительно, после этого реабилитировали почти всех узников и на время прекратились гонения. Народ Божий радовался при встрече узников, благодарили, славили Бога, даже неверующие некоторые тоже радовались. Так, к примеру, в Одессе защитница верующих в суде, встретив братьев и узнав, что их реабилитировали, громко сказала: "Наконец-то правда восторжествовала". Были освобождены и наши Кировоградские братья: Василий Данилович Бондаренко, Леня Глухой и сестра Дина Лещенко. Брат Леня Глухой был инвалидом I группы, а перед судом сняли группу и сделали его здоровым. После реабилитации ему восстановили группу и выплатили денежную компенсацию за отбытый срок заключения.
Через некоторое время состоялось открытое бракосочетание во дворе невесты, Гали Симоновой. Присутствовали на брачном пире и представители власти, но не мешали проводить и даже по приглашению принимали пищу. На этом бракосочитании присутствовал и я с женою и детьми после двухлетней разлуки.

Очень недолгой была эта маленькая свобода. Микояна заменили Подгорным, и гонения начались снова.
В селе Макеевке Черкасской области солдаты, милиция с собаками не допускали верующих до дома брачующихся, а затем солдаты топтали ногами пищу на столах. То же самое сделали в Мерефе Харьковской области дружинники и милиция. А брата Виктора Пидченко из издательства в Харькове не только не допустили до верующих, а преследовали (милиция и люди в штатском) весь день, и лишь около 24 часов ночи удалось укрыться от преследователей, и один брат-служитель без родных и присутствующих совершил молитву над ними.
Молодежные общения, как правило, разгонялись дружинниками и милицией. И почти после каждого общения одного-двух братьев арестовывали. Так мне пришлось быть свидетелем молодежного общения в Полетаеве Челябинской области 9 мая. Молодежь собралась в доме брата Петра Кузьмича. И только началось общение, как приехало много дружинников, милиции, сотрудники КГБ, начали фотографировать, запрещать, заглушать служения мирской музыкой через усилители. Братья предупредили запиской присутствующе власти: "Если не прекратите глушить, то мы вынуждены будем выйти на улицу". Власти ответа не дали и продолжали мешать. Тогда 600-700 человек вышли на улицу и начали проводить служение. Братья для проповеди вставали на табуретку, а их окружали верующие. Милиция перегоняла автомашину с усилителями и подсоединяла к проводам, а верующие уходили дальше. И так на четвертый раз молодежь перешла через балку, куда автомашина не могла переехать. Тогда начальники оставили глушители и, подойдя к собранию, слушали. Благодаря посещению милиции, очень много собралось людей, и во время общения покаялось несколько десятков душ. Один из братьев-служителей после окончания служения подошел к начальнику милиции и поблагодарил его за то, что они помогли собрать много людей-слушателей, и некоторые даже покаялись. Поистине величественен Бог, "и гнев человеческий обратится во славу Тебе" (Пс.75:11).
А вот в Белоруссии во время молодежного общения пьяный капитан милиции начал стрелять из пистолета и ранил в грудь юношу христианина. Испугавшись, начал быстро убегать, а молодые братья догнали его, завязшего в грязи и просящего прощения, отобрали пистолет и удостоверение, которые потом передали прокурору.
В Харькове два раза в год (весной и осенью) на праздничные дни (май и ноябрь) проводились молодежные объединения. Я ехал автобусом в Харьков на молодежное, а меня сопровождал человек в штатском. При выходе из автобуса два милиционера забрали меня, завели в дежурку, проверили паспорт и начали допрашивать: к кому я приехал и зачем. Я ответил: "Я преступление какое сделал, и поэтому вы задержали меня?". Они молчали. Начали незаконно делать обыск в сумке. И затем милицейской машиной отвезли в отделение, где сделали обыск и посадили в камеру с пьяницами. Я помолился, и Бог наполнил сердце миром и радостью. Через часа два завели меня в кабинет, где находился представитель КГБ по религиозным делам Украины Фисуненко А.Т., он, шутя, спрашивает меня: "А чего это вы здесь оказались?". А я ответил: "Если бы не было здесь вас, то я бы не оказался здесь". Два часа беседовали мы о молодежном общении, запрещали, угрожали и в конце сказали: "Есть у вас такие герои из молодых, которые сказали: "Если будете разгонять молодежное, то будете ловить нас на площади Дзержинского. Смотрите, не допускайте еще до этого. У нас хватит сил смирить вас". Я ответил: "Если не будете разгонять, то всё пройдет мирно и тихо, и ничего антисоветского не будет, а если будете разгонять, то и мы не удержим молодежь, тогда, возможно, и будете ловить всех на площади Дзержинского". Меня выпустили из отделения и предложили сесть в их машину, которая бы отвезла меня к Кривко, Моше или куда угодно. Я отказался и поехал автобусом. За мной были посланы в сопровождение тайные агенты. Я переночевал в Мерефе, а утром электричкой поехал к Виктору Кузьмичу Моше в Новые Дергачи. Двое молодых агентов сопровождали меня. Я вышел из электрички, и они. Тут шла электричка на Харьков, и я сделал вид, что сажусь обратно, и они за мной. Я тогда обращаюсь к ним и говорю: "Чего вы преследуете меня?". По-видимому, они не ожидали, и один молча скрылся, а второй покраснел и начал отказываться, говоря: "Никто тебя не преследует", но тоже быстро скрылся. Вечером с Виктором мы шли в собрание на молитву, и от дома нас сопровождали до собрания человек пять, возле уличного фонаря подошли и осмотрели нас. Ожидали, что в собрание придут, но не пришли. На другой день, когда ехали электричкой в Мерефу на молодежное и бракосочетание, то уже нас сопровождали председатель райисполкома, женщина, и несколько других лиц. Для молодежного общения была сделана большая палатка, и собралось около тысячи молодежи, а также 20-25 начальников. Брат попросил к молитве встать и снять головне уборы. Все исполнили просьбу, кроме двух мужчин из начальников, которые не сняли головные уборы. Прошло около часа, и вот начальники вызвали устно двух братьев-служителей к себе и объявили, что мешать общению не будут, но чтобы не было ничего антисоветского, и ушли. На молодежном общении несколько десятков покаялось. После было бракосочетание мерефянских друзей. Ободренные, с благодарностью Богу, очень поздно все благополучно разъехались по домам.

Для обсуждения дела Божия по стране и разрешения различных вопросов братья-служителя собирались на совещание каждые два-три месяца. Атеисты пристально следили за домами и квартирами верующих, то же делали соседи и специально подготовленные для этого люди, а также подслушиватели через соответствующих людей.
Так в Сибири на братском совещании находились братья Совета Церквей Крючков Г. К., Винс Г. П., Хорев М. И., Захаров П. Ф. Совещания проводили, как правило, ночью и очень редко днем. И вот на совещание ночью приехало много начальства во главе с прокурором и желали арестовать братьев, находящихся на нелегальном положении. Пытались вызвать, забрать братьев, а утром решили взять хитростью, сказав, что они уезжают, и предложили разъехаться. Сами на дорогах расставили скрытые отряды, чтобы задерживать и арестовывать. Братья просили защиты и помощи у Бога. И вот хозяин дома сделал такое предложение: "Братья, я знаю в тайге дорожки, тропинки, по которым безпрепятственно можно уйти от преследователей, для этого нужно идти пешком км 35-40. Братья согласились и целый день шли, лишь поздно вечером, очень усталые и голодные зашли в столовую, покушали, а затем друзей приютили в безопасные места, где они пробыли несколько дней, зная, что будут посты на вокзалах, в поездах и везде. М. И. Хорев поехал поездом в купейном вагоне, а в том городе проверяли все вагоны. Он в купе находился один. Обыскивающие начали дергать дверь, а она не открывается. Стали кричать проводнику, а он ответил, что она открыта. Они еще подергали и пошли к следующему купе. Бог сохранил брата. А когда уже посты были сняты, братья уехали благополучно в сопровождении друзей.
Совещания проходили обычно на Украине или в России, реже в Белоруссии, так как служителя находились в этих регионах. Часто приходилось менять места совещаний из-за преследований. Так в Москве было совещание, и власти выследили, приехали, арестовали братьев, не живущих дома, забрали литературу, деньги, и не дали провести это совещание. И вот братья-сибиряки предложили у себя провести совещание спокойно, без перемены места. Братья согласились провести у них, но сказали: "Приедем к вам, и у вас будет то же, что и здесь".
Собрались утром в пятницу в коммунальной квартире. Друзья с большой радостью, гостеприимно приняли, и мы были очень рады их радушию. В обед приехал с Украины брат, помолился и сказал: "Недалеко от дома стоит автомашина, и двое сопроводили меня до дверей". Братья-сибиряки сказали: "Да это вам все кажется, что следят". Часов в пять вечера, когда готовились совершать молитву, вдруг раздался продолжительный "чужой" звонок в квартиру. Хозяин посмотрел в "глазок", приходит и говорит, что звонит милиция: "Что делать? Открывать или нет?". Хозяйке стало плохо. Братья сказали: " Сам не открывай, а если будут ломать дверь, то пусть ломают". Мы встали, совершили молитву, прося у Бога защиты. После молитвы сели кушать, а хозяин открыл дверь и сообщил, что никого нет. Послали двух сестер спуститься вниз, так как в Белоруссии в квартиру не могли зайти, а внизу (в подъезде) арестовали Н.П. Храпова и других. Сестры пришли и сообщили, что и внизу никого нет, мы предположили, что милиционеры засели в квартирах, только где-то на других этажах. Помолились братья и начали по два выходить на другой адрес. Мы выходили с братом, в этот момент милиция звонит по спецтелефону, спрашивая: "Что делать? Они не открывают". Взглянув еще раз на нас, они ничего не заподозрили, мы прошли спокойно, и так почти все ушли с квартиры, остался лишь Н.П. Храпов с сестрой. Снова приехала милиция, позвонили, хозяин открыл. Вбежало несколько человек, стали рыскать по всем комнатам, даже охрана была у дверей. Обыскали комнаты, туалеты, кладовые, и начальник спрашивает: "Где же люди?". Брат ответил: "Вот мы, люди". "Да нет, у вас посторонние были". Проверил паспорт у Н. П. Храпова и сказал: "А вы чего из Ташкента приехали сюда? Чтобы через два часа не было вас в нашем городе". "Да вот я и собираюсь уходить," - ответил Николай Петрович. Они уехали, и он вышел с сестрою и благополучно прибыл на новую квартиру, и там провели совещание под покровом Всевышнего. Минут через десять, как вышел Николай Петрович, снова приехала милиция с вопросом: "А где тот, что с Ташкента?". Брат ответил: "Вы же сказали, чтобы через два часа он уехал из города, вот он и ушел".
По-видимому там узнали, что на него объявлен всесоюзный розыск и приехали, чтобы арестовать. После этого общения братья сибиряки убедились, что везде за нами идёт постоянная слежка.
Христос посылал учеников на проповедь Евангелия, давая наставление: "Остерегайтесь же людей: Ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, ... И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу, и тело погубить в геене" (Матф.10:17-28).
Один из братьев-служителей в наставление молодым сказал: "Хороший воин прячет голову от пуль, не только, чтобы сохранить жизнь, но и чтобы лишний раз ударить по врагу".
В Белоруссии братья нашли для нашего совещания на хуторе недостроенный дом, где не было света, тепла и других удобств. Вели нас поздно вечером по снегу километра три. Собравшись, брат прочитал Слово Божие и сказал: "Братья, такие неудобства для тела, но дух бодрый, и Господь радует нас Своим присутствием, утешением, откровениями. Но будет время, когда построим красивые, с удобствами молитвенные дома, но не будет того внутреннего огня, единства духа, единомыслия, какое имеем сейчас". Все вопросы решены были единодушно, и с благодарными сердцами братья разъехались по регионам проводить межобластные, областные совещания и совершать служения по местным церквям, вдохновленные словами Христа: "Создам церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Матф.16:18).
Так же подражая апостолам: "Проходя же по городам, они предавали верным соблюдать определения, постановленные апостолами и пресвитерами в Иерусалиме. И церкви утверждались верно, и ежедневно увеличивались числом" (Деян.16:4-5). Мы, конечно, не апостолы, но, подражая им, совершали служение в простоте и немощи, освободившись от власти атеистов.
В городе Харцызске Донецкой области собрались мы как-то на совещание в Молитвенном доме, и через час явились представители атеизма: московский работник КГБ в форме майора милиции, уполномоченный по делам религии Донецкой области и очень большой, здоровый мужчина в штатском, который отшвырнул брата в дверях, что не допускал их до совещания. Майор милиции прервал начало совещания и начал кричать с раздражением, что мы незаконно совещание проводим, идем против власти и т. п. Один из братьев стал запрещать ему говорить: "...так как вы не приглашенные на совещание". И он замолк. Уполномоченный поугрожал местному пресвитеру М.Т. Шаптале и все названные ушли. Мы же продолжили совещание под благословением Господним.
А вот в Новоселовке под Харьковом проводили совещание по вопросу автономной регистрации, так как некоторые служителя, отбывшие сроки заключения, стали соглашаться на автономную регистрацию, которую братья и Совет Церквей не одобряли, так как это вело к разделениям и соблазнам. Об этом совещании властям было известно, и они напротив, у неверующего соседа, поставили аппаратуру и подслушивали. Часа через три пришли уполномоченный по делам религии Харьковской области и еще трое в штатском. Братья совершили молитву. После молитвы уполномоченный объявил: "Я зачитаю заявление, и мы уйдем". В заявлении, как обычно, содержались обвинения против нас как противников власти, говорилось, что мы идём в одной упряжке с американскими "империалистами", наносим большой вред обществу и т. п. Предлагали регистрироваться и прекратить "нелегальщину", в противном случае - суды. Никто с ними ни в пререкание, ни в опровержение не вступал, а по уходу продолжали рассуждения и высказывания. Было принято решение: автономную регистрацию признать греховной, а продолжать служение независимо от уполномоченных и властей.
В Совете Церквей было принято такое решение: если кто устал от гонений, может заявить об уходе и находиться дома, не создавая каких-то группировок. Власти поощряли автономную регистрацию, чтобы провести разделение. И часть служителей и церквей отделились от братства. Брат Г. К. Крючков и некоторые братья не присутствовали на таких совещаниях, а имели совещание более узким кругом испытанных братьев. Один из сотрудников КГБ мне в беседе высказывал: "Почему Крючков сидит в конспирации? Он никому не нужен! Нужно было поймать Винса - поймали, нужно Антонова - поймали. Если бы было нужно поймать Крючкова, то поймали бы, но он не нужен". Да? А за женой Крючкова существовала очень большая слежка, и был обнаружен верующими в счетчике их квартиры электронный подслушиватель, а ещё опубликовано обращение специальным выпуском, чтобы предупредить верующих и обнаружить тайную слежку за верующими.
Очередное совещание должны были провести в августе 1966 года в городе Харцызске, но когда стали собираться, то хозяин пришел и сказал, что автомашины "бобики" стоят по углам улиц. Братья помолились и решили переходить в другое место. Когда мы ехали на мотоцикле, то за нами в погоню увязался "бобик". Я попросил мотоциклиста свернуть в ближайший переулок, чтоб я мог остановиться у верующих. Это помогло избежать рук преследователей. А следующим утром рано меня мотоциклом, минуя посты ГАИ, привезли в Макеевку на братское общение, но уже это место было обнаружено. Два дня мы провели в общении, а при выходе начали погоню за братьями, которые не жили дома. С. Г. Дубового арестовали у кассы в Ясиноватой. В городе Иловайске у поезда схватили двух братьев, Леонида из Железногорска и Куксенко Ю. Ф. из Азии, но им удалось вырваться и скрыться. Меня сопровождали две сестры. При выходе из автобуса двое стояли и проверяли каждого, и я понял, что охота за мною. Да еще и во сне меня Бог предупредил об опасности, но совещание нужно было проводить. Я предупредил сестер, чтобы с документами они постарались уйти. Когда я вышел, они задержали меня и стали требовать документы, сказали и сестрам задержаться, но те быстро побежали и скрылись в толпе людей. Мне вначале сказали, что я якобы украл чемодан, и поэтому меня задержали, а когда в отделение милиции привезли, то обыскали и около часа ожидали из Донецка сотрудников КГБ. Приехав, они поблагодарили двух, что меня задержали и пообещали награду, а мой блокнот с адресами стали рассматривать, и в конце один из них спросил: "Почему вы не пишете городов, а только улицы и номера домов?". Я ответил: "Чтобы вы не могли знать друзей моих и их репрессировать". Улицы же в каждом городе одинаковые.
Через два часа я был уже помещен в КПЗ. Началось знакомство с заключенными. Деньги у меня отобрали, из продуктов ничего не было, да и одежда летняя, жакет и брюки. Правда, мне предложили вместе с ними покушать. Я поблагодарил Бога и их, и началась беседа о Боге, о жизни, о зле, о добре, а также о сроках и о тюрьме. На завтра одного из них вызвали в суд, и он мне предложил написать записку кому-либо, чтоб передали по назначению. Я в записке попросил телогрейку, продукты. Записку, действительно, передали по назначению, но передачу уже мне не смогли передать, так как на следующий же день из Кировограда приехали три сотрудника КГБ и пассажирским поездом увезли меня в Кировоград. В поезде я хорошо выспался, и они предложили выпить вина, от которого я наотрез отказался.
Привезли меня ночью, около 24 часов, я ожидал тюрьму, а меня привезли в КГБ, где я молился и ночь переспал. Благодарил Бога, что уезжал в 1962 году из дома на 2-3 месяца, а Бог хранил почти четыре года (с ноября 1962 года по август 1966 года). В начале погрозили санкцией прокурора об аресте, но, заметив, что этого я и жду, предложили мне быть старшим пресвитером по Кировоградской области. На то предложение я задал вопрос: "А что, у вас тут назначаются старшие пресвитера?". Один из них с улыбкой ответил: "Нет, мы пошутили". Пытались задавать церковные вопросы, на которые я не отвечал. Затем был задан вопрос: "Вас уже со ВСЕХБ, наверное, никто не примирит?". Я ответил: "Нейтральные братья-служителя выслушают обе стороны, укажут на грехи, и после искреннего покаяния и осуждения греха может наступить примирение". Мне не нужно было говорить это, так как позднее мне задавали сотрудники КГБ вопрос: "Почему вы разделились с ВСЕХБ?". А я спросил: "А почему вы разделились с коммунистами Китая?". Он с раздражением ответил: "Зачем вы вмешиваетесь в политику?". А я ответил: "А зачем вы вмешиваетесь в Церковь?". Разговор прекратился после этого. Или нужно было бы молчать? На следующий день мне предложили освобождение с одним условием, что устроюсь на государственную работу и больше ничего. После молитвы и рассуждений я дал устное обещание. Посодействовала такому решению и усталость, и желание побыть с женою, с детьми, с церковью. И меня освободили, сняв посты наблюдения. Дома меня дети встретили с радостью, а жена со страхом и настороженностью. Когда я помолился и рассказал все, как было, то жена после сообщения друзей о моем аресте готовила передачу в тюрьму. И освобождение мое не было той радостью, как по окончании первого и последующих сроков.
Еще была попытка склонить меня сотрудничать с КГБ. Я спросил:
- А в чем это сотрудничество заключается?
Мне ответили:
- Будешь ехать в какой-то город, то позвони нам, и мы туда сообщим, чтоб вас не забирали, а по приезду сообщите нам, кто был там, и как прошло общение.
- А дальше что?
- За это будет хорошая работа, машина, квартира и т. п.
- А дальше что?
Они молчали, а я сказал.
- А тогда ад вместе с вами? Я не хочу этого.
Старший с улыбкой сказал
- Какой там ад?
А я им ответил:
- Да, будет ад, если не покаетесь в грехах.
Были еще несколько встреч для беседы о Боге, о жизни, о смерти и т. д. В одной из бесед сотрудник высказался так: "Мы изучаем обстановку и наблюдаем за верующими, и вот во время войны многие обратились к Богу. Да это и понятно: разлука, голод, разорение, смерть заставляли людей искать утешение в Боге". Я добавил: "Да, искали и находили это утешение. А вот вы веру в Бога разрушили у людей, а что вы взамен дали?". Он подумал и ответил, что взамен дали мало. А я возразил: "Нет, вы вместо Бога дали много: наркоманию, пьянство, распад семей, разврат и т. п.". К удивлению моему, он ничему не возразил.
Мне вспомнилось, что в газете Донецкой области была заметка корреспондента о том, как он ехал в трамвае, и услышал разговор о плохой семейной жизни. Мужчины обвиняли жен, женщины мужей. А старая женщина встала и громко сказала: "Нет Бога - нет любви, и нет семьи". Корреспондент удивился, что все замолчали, и никто не возразил ей. А мне вспомнились слова: "Как сильны слова правды!" (Иова 6:25). Поэтому все молчали.

В церкви я все рассказал об аресте, освобождении, и все радовались и благодарили Бога. В это время во ВСЕХБ проходил очередной съезд, которого просили "отделенные", разрешили регистрированным. На съезде, а правильнее - на лжесъезде (организовали и проводили под руководством атеистов) один из делегатов-братьев попросил у А. В. Карева слова, в котором выразил сострадание верующим-отделенным, которые находились в тюрьмах и лагерях, просил походатайствовать за них в правительстве. В перерыве подошел к нему человек с делегатским знаком, попросил его зайти в комнату под кафедрой молитвенного дома. Затем с гневом и раздражением начал там упрекать брата, за то, что он вспомнил об узниках-братьях: "У нас нет узников за веру, там сидят преступники. Что ты разболтался? Ведь тут находятся иностранные гости". При разговоре он показал удостоверение майора КГБ. Брат, увидев удостоверение, смутился и сказал: "Я объявлю съезду, что здесь присутствует сотрудник КГБ". Он властно пригрозил брату: "Если ты это сделаешь, то не видать тебе ни жены, ни семьи, а в лагерях и тюрьмах Сибири умрешь". Брат, боясь лишиться свободы, семьи, промолчал и никому не говорил больше ничего. Но хорошо понял обстановку на этом лжесъезде. На следующих съездах он уже категорически отказался присутствовать.
Вот со мною работники говорили о примирении отделенных с регистрированными, и там организовали комиссию, в которую не вошли открытые противники братства отделенных: из Эстонии братья Тярк и Ардер, из Одессы - Высоцкий Н.И., из Москвы - Ковальков В. и другие. Прошло несколько дней после моего освобождения, и вот приходит ко мне брат, служитель нашей церкви, и говорит, что был у него дома старший пресвитер по области и пригласил нас на совет регистрированной общины, так как они желают покаяться. Мы помолились и решили пойти. Когда мы пришли, то служителя и братья совета начали просить прощение за то, что нас неправильно исключили из церкви. Мы были очень удивлены и внутренне не верили в искреннее покаяние и высказали об этом им. Они начали нас стыдить, что мы не верим им. Пригласили нас на следующее членское собрание, сказав, что будут и члены церкви просить прощения. Да, так и было сделано, но только не все встали, так как не готовы были покаяться. Через несколько дней приехала примирительная комиссия к нам: Тярк и Ардер из Эстонии и Высоцкий Н.И. из Одессы. Провели ряд бесед и склоняли нас к единству. Мы ответили: "Если будет искреннее покаяние, то в будущем подойдем к единству, а пока мы будем отдельно проводить собрания, совершать хлебопреломление и все священнодействия. Общину регистрированную будем посещать в то время, когда у нас нет собрания, а также проповедовать с вашего согласия". Так мы и делали.
Через месяца два ВСЕХБ написало обольстительное, извращенное письмо и разослало по всем общинам. В этом письме написали о том, что в Кировограде Антонов с отделившейся группой примирился с регистрированной общиной и проповедуют Христа распятого. Это письмо послужило смущением и соблазном для отделившихся братьев и сестер. Начали звонить по телефону, писать письма, приезжать и узнавать: правда ли, что мы покаялись перед общиной? Я пошел к совету регистрированной общины и спросил: "Разве такое было примирение, как ВСЕХБ написало?". Они ответили: "Нет, это мы просили прощения, а не вы". Я попросил написать опровержение письма ВСЕХБ с их подписями. Они пообещали, а потом отказались, говоря, что старший пресвитер запретил подобное писать. Тогда мы, увидев обман и неискреннее в покаянии, сказали, что не будем иметь духовного общения с ними и, как прежде, будем проводить отдельное служение.
Через некоторое время приехали два брата из Совета Церквей и объявили мне о выводе из членов Совета Церквей за соблазны, которые я принес отделившимся братьям и сестрам. Я принял наказание как должное, заслуженное, хотя и несознательно. Раскаялся, попросил прощения и не стал искать сторонников для оправдания греховных поступков. Через полгода братья Совета Церквей, увидев мое смирение и раскаяние, восстановили меня в члены Совета Церквей. Работник же КГБ при встрече гневно упрекнул: "Что тебе еще нужно? И старший пресвитер, и совет общины, и члены церкви, все каялись, а вы не соединяетесь". Тогда мне стало все ясно, что атеисты заставили их покаяться, чтобы сделать объединение в Кировограде и делать подобные эксперименты в других городах.
На работу приняли меня в областную психиатрическую больницу санитаром, а потом фельдшером. К работе я относился добросовестно, врачи и медперсонал ко мне относились хорошо, я старался свидетельствовать о любви и о судах Божьих, молился о больных, о медперсонале, стараясь делать доброе всем, особенно несчастным больным, одержимым дьявольской силой. Хочу привести несколько поучительных примеров.
Работал я в наблюдательной палате, где находились возбужденные, опасные для окружающих больные. Это, прежде всего, с белой горячкой от алкоголя, которых обычно привязывают мягкими поясами к кровати и делают уколы. Часто такие больные страдают от видений, кошмаров (галлюцинаций) и стараются кричать, убегать, биться и т. п. Вот был такой больной из района, кузнец.У него была белая горячка и прошла, но во время бритья он выхватил у парикмахера опасную бритву и тут же начал перерезать себе горло. Бритву с трудом отняли и отправили кузнеца в городскую больницу, где мне пришлось дежурить возле него ночью. Поздно вечером приехала жена с дочерью, в слезах попросила увидеть его. Им разрешили свидеться на несколько минут, а разговаривать он не мог, так как аппарат откачивал слизь и кровь из горла. Жена мне рассказала кратко о жизни мужа.
Работал он кузнецом, был добрым человеком, все старался что-то сделать, а плата всегда была водкой, самогоном. Помощник-молотобоец допился до белой горячки, убежал скрыто в лес и там повесился. Обнаружили его через месяц, и вот на похороны уговаривала его жена не ходить. Он не согласился, пошел. После похорон, во время обеда, хорошо выпил, а, проходя мимо ставка, неожиданно влез в воду и не хотел выходить, говоря, что крокодил лежит у берега и его съест. Жена попросила мужчин вытащить беднягу из воды. Вытащили, связали и отвезли в психбольницу. Когда его вылечили, то я беседовал с ним, чтобы он бросил пить и обратился к Богу за помощью. Он пообещал из-за страха перед смертью поменять работу и бросить пить водку. В больницу в течение двух лет он не поступал.
Другой пациент с белой горячкой разорвал простынь и повесился в окне.
Поступил студент с переутомлением мозга и четыре месяца отказывался от пищи, мать ругал, оскорблял, убегал и ко всем находился в ожесточении и злобе. Я подошел к нему с миской пищи. Он силой выхватил ее и опрокинул на меня, начал оплевывать. Я удалился, переменил халат, помолился и снова подошел, то он уже так не поступил, а немного покушал. Вот в таком состоянии находился парень четыре месяца, а затем все нормализовалось, и он здоровым выписался из больницы, прося у многих прощения, благодарил медперсонал.
Один молодой юноша лежал в больнице около четырех лет после того, как родители не разрешили жениться на девушке, которую он любил.
Много больных было с психозами от расстройства нервной системы, которых подлечивали в больнице, а они через короткое время опять поступали на лечение. Многие больные страдали трудно излечимыми заболеваниями, потому что много сделали зла другим: убийцы, бандиты, развратные и т.п.
Мужья и жены обычно отказывались от таких больных, а вот матери приезжали и помогали, чем могли. Некоторые больные умирали, и родственники не приезжали на похороны. Однажды врач после похорон такого умершего подошел ко мне и сказал: "Да, у вас, верующих, и похороны проходят благоговейно", рассказав о похоронении умершего в больнице.
С утра набрали больных, которые с большими трудностями, руганью целый день копали могилу. Это было летом. Гроб в мастерской сделали, а ложить в гроб умершего никто не хочет. С руганью, раздражением, обещаниями вознаграждения положили того в гроб, отвезли на кладбище и с таким же настроением опустили в могилу и зарыли. На все это ушел целый день, с мучениями души и тела. Мне вспомнились слова пророка Иеремии: "Не будут оплакивать его... Ослиным погребением будет он погребен: вытащат его и бросят далеко за ворота Иерусалима" (22:18-19). А вот о похоронах верующих написано в Деяниях Апостолов: "Стефана же погребли мужи благоговейные и сделали великий плач о нем" (8:2).
С психическими больными нужно очень много терпения и долготерпения, чтобы относиться к ним хорошо. А у кого не было терпения и относились плохо, то главврач увольнял с работы. Некоторые больные старались убежать из больницы, их возвращали и ставили под особое наблюдение. Были больные на принудительном лечении. Это те, которые совершили преступление и показывали, что они психически больные. За ними было особое наблюдение, и потом врачи давали заключение. Если они действительно были больные, то их освобождали от суда, а если здоровые, которые притворялись, то таковых судили.
Мне предложил профорг вступить в профсоюз, но я отказался, так как в профсоюзном билете написано: "Профсоюз - школа коммунизма", и на профсоюзные взносы судили наших верующих. Профорг пришел с этим вопросом к врачу, зав. отделением, который ответил, что если по совести моей я не могу вступить, то ведь это добровольная организация, и меня больше не принуждали.
Однажды зав. отделением предложил мне наедине беседовать о жизни, о Боге и т. п. Я согласился. Вечером, после смены, мы уединились в кабинете, и вот он показал мне хорошую Библию, новую, сказав, что это ему подарили. Он задал такой вопрос: "О чем будем беседовать?". Я ответил: "Вы сейчас будете меня убеждать в том, что космонавты летали в небо .и Бога не видели". Об этом в школе учителя много говорили. На такое утверждение девочка-христианка ответила: "По двум причинам космонавты не видели Бога: или низко летали, или плохо смотрели", - напоминая слова Евангелия: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Матф.5:8). Я предложил беседовать о простых делах жизни и задал вопрос, назвав по имени и отчеству: "Почему вы, врач, людям говорите, что курение вредно, а сами курите?". Он ответил: "Вот такая плохая привычка и не могу оставить". Беседовали об алкоголе и других вредных привычках, и он согласился, что человек часто не хозяин своим словам, а какая-то сила побуждает на это зло. Беседа проходила мирно, поочередно мы высказывались, задавали вопросы и мирно, дружелюбно разошлись, желая еще беседовать. А на другой день жена врача, встретившись со мной, сказала: "Если вы будете беседовать, то муж станет верующим". Я ответил: "Если он будет верующим, то вы будете недовольны мною". "А почему? Он не будет курить, выпивать. Ведь это хорошо", - возразила она. А я ответил: "Он еще многое другое оставит, из мирских увлечений: анекдоты, некоторые занятия, и тогда вы будете недовольны". Больше бесед подобных не было.
А вот, когда я утром зашел в кабинет врачей, чтобы взять историю болезни находящегося на принудлечении, то врач этот заявил: "Иван Яковлевич, если и есть ваш Бог, в которого вы верите, то Он Бог жестокий, несправедливый, деспотичный. Почему столько болезней, голода, войн, землетрясений, бедствий и тому подобное?". Я не ожидал такого вопроса, а врачи, четверо, оставили занятия и приготовились слушать. Я помолился, как Илия перед Ахавом (3 Царств 17:1-3) и задал встречный вопрос: "Что бы вы делали со мной, если бы я, ваш подчиненный, не слушал вас и делал всё против ваших повелений?". На это он сказал мне: "Вы задаете мне коварный вопрос". А затем стал отвечать: "Я убеждал бы вас, вразумлял, беседовал, а затем влепил бы выговор, лишил бы 13 зарплаты и, если бы вы всё-таки подобное делать продолжали, то уволил бы с работы". Я ответил: "Все правильно. А теперь вы обвиняете Бога, а сами не только не соблюдаете Его заповедей, а даже и не верите, что Он есть. Вот если бы вы поверили Ему и исполнили все повеления, то тогда бы могли обвинять Его". На это он ответил, что почитает еще Библию, и тогда побеседуем. Да, беседы у нас были краткие, на пути в город автомашиной, но без подобных искушающих вопросов. А я молился за него и всех окружающих на работе и старался быть дружелюбным.
Прийдя однажды в понедельник утром на работу, вижу, что санитары и медсестры что-то смущаются и говорят между собой обо мне. Потом старшая медсестра подошла ко мне и спросила: "Правда ли, что вчера в поселке вы проводили собрание и хотели принести в жертву соседского мальчика, а соседи вызвали милицию, которая и отобрала ребенка?". Я ее спросил: "А как ты думаешь?". Она ответила: "Я не верю, зная вас". И тогда я объяснил: "Да, вчера здесь было собрание наше, но никто не приезжал из работников милиции. Все это выдумка и клевета". Позднее я узнал, что эту клевету принес в больницу санитар-молдаванин, который ненавидел верующих. Я его спросил: "Кто же это тебе сказал?". Он покраснел и в смущении ответил: "Шофер с грузовой машины". Я постыдил его при всех, и он остался постыженным. Такую и подобную клевету писали даже в газетах.
В городе Северске Донецкой области к нашей сестре подошла с газетой учительница и прочитала, что в таком-то селе верующие ЕХБ принесли в жертву ребенка. Сестра ответила учительнице: "Мы приносим в жертву детей, а вот у меня их восемь, а вы не приносите, и сколько у вас?". Спросившей стало стыдно и молча, свернув газету, она ушла. Братья поехали в то село и узнали, что это клевета. Пошли к Уполномоченному по делам религии и рассказали об этом. Он обещал выяснить всё и написать опровержение. Да так и не сделал, сказав, что глупость написал редактор газеты.
В беседе с главврачом больницы он спросил меня: "Как вы скажете, если бы в больнице была церковь, то больные выздоравливали бы лучше?". Я ответил: "Конечно, только в Боге успокаивается душа моя. И больные, получая от Бога покой, быстрее бы выздоравливали. Но, а разве вам разрешат это сделать?". На это он ответил: "Не разрешат. Я очень переживаю за больных и думаю, как бы им помочь и облегчить их страдания". Да, по-человечески он много прикладывал усилий для лечения больных, но все болезни, и телесные, и душевные, и духовные лечит Божественный Врач Иисус Христос, хотя телесные болезни, отчасти, лечатся и земными врачами. Но прежде, чем идти к земным врачам, нужно по Слову Божьему (Иакова 5:14-16) обратиться к Господу и пресвитерам. Вот царь Аса заболел ногами и во время болезни взыскал не Господа, а врачей, и умер (2 Пар.16:12-13). А Езекия в опасной смертельной болезни обратился к Господу и получил исцеление (Исайя 38). Благословения Бога нужно просить на врачей, чтобы Бог умудрил правильно установить диагноз и назначить соответствующее лечение. Очень хорошее исцеление дает любовь. Когда дети получают ушиб или ранку, то со слезами бегут к матери, которой стоит поцеловать больное место, как боль уменьшается и прекращается. Поэтому, как важно, чтобы медработники имели любовь к людям, особенно к больным. Так я и старался делать, молиться за врачей и за больных. Очень хорошо выразился один святой человек: "Молитва без труда - попрошайничество, а труд без молитвы - рабство". Это важно применять не только в лечении больных, но и во всяком труде.
Вместе со мною в психбольнице работали верующие, Лещенко Дина медсестрой и Вера Сесмий санитаркой, которые добрым поведением светили для окружающих, так что главврач однажды выскзазал мне такую просьбу: "Если есть ваши верующие, которые желают работать в нашей больнице, пусть приходят, мы будем их принимать".
Кроме положенных дежурств, мне в график стали ставить дополнительные, которых я не просил и отказывался, другие же просили, а не всегда их просьбу удовлетворяли. В последствии я узнал, что эти дополнительные дежурства давали мне, чтобы загрузить работой вместо духовного труда. Поняв это, я категорически отказался от них. Все свободное от работы время старался употребить для духовного труда в домашней церкви, поместной и других церквях нашего братства. Жена Лина никогда не припятствовала в деле служения, а молилась и с радостью всегда благословляла на труд. Когда я возвращался, все, что было доброе, рассказывал ей, и мы радовались и благодарили Господа.
Когда я был дома, то обычно вечером мы читали Слово Божие, молились все, пели какой-нибудь псалом и уходили на ночной отдых. Однажды я прочитал из 3 Царств 3:5 и спросил детей: "Верочка, чего ты хочешь, то проси у Господа". Она ответила: "Хочу велосипед просить". Надичка пожелала просить больше любви, а Павлик - мудрости. Так в молитве они и высказали свои просьбы. Бог и исполнил их желания. Мы были очень рады, что с нами в собраниях были дети, молодежь, участвовали в служении стихами, молитвами, пением, добрыми делами. Хотя за это штрафовали, с работы выгоняли, на производствах и школах выставляли как самых плохих, а затем судили, но мы скорбели и радовались, что за Христа несем это поношение, и Бог давал силу переносить с любовью, исполняя повеление Христа: "Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Матф.5:44).
Однажды дочь Верочка прибежала из магазина с радостью и говорит: "Папа, я нашла красный рубль (десять рублей)". Я ей объяснил: "Может, эти десять рублей потеряла такая же девочка, как ты, и очень страдает. Хорошо бы отнести и отдать". Она очень пожелала вернуть деньги тому, кто потерял, и сказала: "Как найти?". Мы написали объявление: "Кто потерял деньги, может придти и получить их по адресу: ул. Котовского, 41". Это объявление висело у магазина целую неделю, и никто не пришел. Тогда мы помолились и по желанию Верочки эти десять рублей так распределили: часть дать бедным, часть дать маме на расходы, и выделили Верочке один рубль. Все радовались и благодарили Бога.

Оглавление
ЧАСТЬ II

Гонения продолжаются, а Бог укрепляет
Арест
Суд
Пребывание в тюрьме
Колония №6 строгого режима
Неправильно осужденный
Лагерная пища, ларек, передачи
ЧП в колонии
Свидания личные, общие, письма
Труд телесный
Труд духовный
Мероприятия для перевоспитания заключенных
Скорби, страдания жены, детей, родственников, друзей...
Жизнь заключенных без Бога
Перед этапом на пересылку в новую колонию
Лечение больных
Беседы с начальником отряда
Встреча с работниками КГБ
Жизнь заключенных в колонии 73
Встреча с новым узником, братом Даниилом из Житомира
Верные слухи, комиссия и суд о моем досрочном освобождении
До свидания, лагерь! Здравствуй, свобода!
Встреча дома и в церкви
Встречи в милиции
Устройство на работу в психиатрическую больницу и пребывание там
Бог укреплял в скорбях и гонениях
Ходатайство перед Богом и правителями страны
Изобретение печатных машин и начало издательства духовной литературы
Личные семейные скорби и переживания
Совещания в Кишиневе, Прибалтике и общения братские и молодежные
Арест, суд и пребывание в тюрьме
Пребывание в колонии №6
Освобождение из лагеря и жизнь на свободе
Четвертый арест и суд
Ночной этап и пребывание на колонии 45/35 в Белой Церкви
Освобождение из лагеря
Жизнь после освобождения
Уход из дома, странствование по стране, арест
Пятый суд
Объяснение - протест
Скитания по этапам и пересылкам
Приезд и пребывание в колонии строгого режима ЯФ 306/2 г. Кызыла
Пребывание в ссылке
Встречи с друзьями
Реабилитация меня, жены, сына и всех друзей
Рост верующих и церквей
Всесоюзное совещание служителей СЦ в г. Ростове-на-Дону 1-2 июля 1989 года
"Утверди, Боже, то, что Ты сделал для нас!"
Жизнь верующих в условиях свободы
Семейные переживания
Диавольские искушения во время внешней свободы
Болезнь, смерть и похороны жены

Собрания наши проходили под наблюдением милиции, КГБ, их часто пытались разгонять или перебивать. Так мы однажды собрались в доме Александра Емельяновича Кулиша в воскресенье для хлебопреломления. В середине собрания ворвалась милиция и люди в штатском начали кричать, фотографировать, бесчинствовать. Мы стали на молитву. Капитан милиции подошел ко мне и давай кричать: "Антонов, прекратите молиться", а брата Петю схватили за руки и ноги и понесли в милицейский "бобик", затем подошли ко мне, взяли за руки и повели туда же. Дорогой я задал капитану вопрос: "Почему вы так бесчинно и беззаконно поступаете с верующими?" Он ответил: "Вы калечите детей". Тогда я спросил его: "Много ли наших детей-"калек" у вас в милиции среди пьяниц, воров, хулиганов?" Он подумал и ответил: "Нет, ваших совсем нет, но ведь вы нарушаете законодательство о культах". На это я сказал: "Если наших нарушителей-детей нет в милиции, то нужно законодательство отменить". На что он с гневом возразил: "Видишь чего вы хотите! Этого не будет!", хотя впоследствии оно было-таки осуждено как антиконституционное и противоречащее свободе совести. Когда нас доставили в милицию, то начальник отделения сказал мне: "Вас привезли для установления вашей личности". Я ответил: "Зачем вы лицемерите? Ведь капитан в доме кричал: "Антонов, прекратите молиться!" Тогда он с гневом сказал: "Суд разберется". И выпустили нас из милиции. Вечером там же мы совершили хле-бопреломление без милиции и после рассудили, как поступать, когда внешние разгоняют и вытаскивают насильно с места собраний. После рассуждений пришли к такому решению: самим не расходиться по требованию; но если уже силой хватают, то лучше идти, ведь о Христе написано: "Тогда воины...взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне" (Иоан. 18:12-13).
За проведение собраний нас вызывали часто на административную комиссию, чтобы оштрафовать. Так и после этого собрания вызвали несколько человек в горисполком, зачитали протокол обвинения, особенно за присутствие детей на собрании. Когда один за другим обвиняли нас, то после я сказал: "Есть Указ Верховного Совета СССР о том, что родители, в соответствующих случаях опекуны, имеют право воспитывать детей в религиозном духе". Женщина-юрист выкрикнула: "Такого Указа нет!" А другой пожилой адво'-кат, слепой, встал и громко сказал: "Да, есть такой указ". Я поблагодарил Бога за этого человека, который сказал правду, с уважением вспоминаю его и всегда молился за него. А той лицемерной женщине сказал: "Вы работаете в комиссии и не знаете законов, или лицемерите?" Она замолчала и больше не открывала рта. Поэтому хочу всем верующим посоветовать для защиты пользоваться двумя духовными мечами: первый и основной - "меч духовный, который есть Слово Божие" (Ефес. 6:17) и второй - законы гражданские, Конституция, Закон о свободе совести, Всемирная Декларация прав человека и другие. Давид, когда сразил Голиафа камнем из пращи, затем отсек его же голову мечем (1 Царств 17:48-51). Мы понимали, что готовят нас к суду.
Рождественские и Новогодние праздники встречали и провожали на коленях, молитвенно. Вечером и ночью детям раздавали подарки и радовались в простоте сердца. Приглашали иногда и посторонних детей.
И вот с 1968 на 1969 год попросилась к нам на торжества пионервожатая мальчика Дани Бондаренко. Она побыла, сказала, что ей понравилось, а потом в суде шла как свидетельница, что я учил детей вере в Бога. На праздничных собраниях раздавали поздравления с пожеланиями, и мне попало: "Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук; но теперь - ваше время и власть тьмы" (Луки 22:53).
И мне пресвитер Александр Дмитриевич сказал: "Тебя арестуют".
После вечернего новогоднего собрания мне сказали, что приехала молодая сестра, гость, что она очень хорошо поёт под гитару. Я попросил её спеть псалом напамять. Она кратко помолилась и спела вдохновенно псалом, который я впоследствии выучил и часто пел в тюрьмах и лагерях:

"Весело цветики в поле пестреют,
Их по ночам орошает роса.
Днём их приветливо солнышко греет,
Ласково смотрят на них небеса.
Вот они видят: в окне за решеткой
Тихо качается бледный цветок,
Света не видя, печальный и кроткий
Вырос он в мрачных стенах одинок.
Цветикам жаль его бледного стало,
Хором они к себе брата зовут:
"Солнце тебя никогда не ласкало,
Брось эти стены, зачахнешь ты тут!"
"Нет!" - отвечал он. - "Хоть весело в поле,
Хоть наряжает вас пышно весна,
Но не завидую вашей я доле
И не покину сырого окна!
Пышно цветите своей красотою,
Радуйте братьев, счастливых людей.
Я ж буду цвесть для того, кто судьбою
Счастья лишен и любимых друзей.
Я ж буду цвесть, для того, кто страдает,
Узника я утешаю один.
Пусть он, взглянув на меня, вспоминает
Прелесть любимых и милых долин!"